Так вот, именно эта дрянная сигара вполне могла заменить третий компонент второго сюрприза — махорку. Так что я разломал её на несколько частей, растёр в кофемолке до состояния порошка и смешал с перцем и горчицей. Смесь получилась ядрёной, расчихался даже я, пока смешивал и рассыпал по маленьким кулёчкам из бумаги для запекания, тоже умыкнутой с кухни. Жаль, пакетиков «с защёлкой» здесь пока ещё не изобрели, так что пришлось извращаться. Но ничего, бумага прочная, а оторвать тонкий «хвостик» кулёчка и сыпануть смеси труда не составит.
Я усмехнулся. Извините, тётушка Мардж, не я это начал. Поймёте неправильность своих взглядов на мир в целом и одного беззащитного сироту в частности — глядишь, и раздувать вас в будущем не придётся.
Пакетики с адской смесью я спрятал в рюкзак, бутылку с распылителем отнёс в сад и заныкал в альпийской горке. Потом тщательно уничтожил все следы моих художеств, проветрил комнату, отмыл кофемолку и отправился спать. К визиту тётушки я был готов как никогда раньше.
В школе всё было нормально, одноклассники встретили меня если не с восторгом, то вполне радостно, и я неожиданно осознал, что за небольшой промежуток времени не только перестал быть невидимкой, но стал вполне себе популярной личностью.
Тренер Холт обрадовался мне, как родному, расспросил о здоровье и всё-таки послал к школьной медсестре, чтобы та подтвердила, что я могу участвовать в соревнованиях без ущерба для организма. Та подтвердила, и мне было выписано разрешение на уход с последнего урока. Каким-то образом сумел такое же разрешение получить и Дадли, который поехал со мной, как и обещал. С Ником Мэннингом Дадли не разговаривал, тот тоже молчал, изредка косясь на нас обоих с нечитаемым выражением лица.
В другую школу (называлась она Латимер Праймери Скул), где должны были пройти соревнования, нас привезли на нашем автобусе, после жеребьёвки мне выдали номер участника, как оказалось, я был заявлен аж в двух забегах, и всё на короткие дистанции. В одном из них мы пересекались с Мэннингом, что явно не добавляло тому хорошего настроения. Но лично мне было параллельно. Если он победит — значит, так тому и быть. А поддаваться ради чьего-то душевного спокойствия я не собирался. Достаточно Гарьку считали слабаком. Баста, карапузики. К тому же, возможно, победа не достанется никому из нас — вряд ли школа-соперница выставит худших.
Странно, но я получил удовольствие от этих детских соревнований, с азартом болея за товарищей по команде, даже за Мэннинга. Мы вопили, свистели, выкрикивали какие-то несуразные кричалки, в общем, веселились от души. Ник, кстати, в своём забеге пришёл первым, заслужив одобрительный кивок тренера Холта.
Настало время выходить на дорожку и мне. В первом забеге мы не пересекались с Ником, я, кстати, заметил, что на трибунах его нет, но не придал этому значения. Мало ли, в раздевалку ушёл — отдохнуть и собраться. Поэтому я спокойно отправился на старт, странно, но я не волновался совершенно. У Гарьки от природы было телосложение спринтера, а постоянные забеги от банды Дадли только способствовали развитию быстроты и вёрткости. А я сейчас немного набрал форму и надеялся прийти хотя бы в первой тройке. Нет, я помнил о том, что считаюсь крепким середнячком, но прошлая жизнь ещё аукалась «комплексом отличницы», в том плане, что раз уж надо что-то делать, то делай хорошо, по максимуму.
Так что первый свой забег я выиграл без особых усилий — то ли противники мне попались не самые сильные, то ли мотивированы были недостаточно, то ли посчитали меня слабым новичком, ведь до этого на соревнованиях я не выступал никогда.
Тренер Холт и мне кивнул одобрительно. Следующий забег я отдыхал, бежали совсем маленькие, шестилетки, сначала мальчики, потом девочки. Мальчишка от нашей школы пришёл третьим, девочка — второй, но тренер недовольным не выглядел.
Я от души поболел за малышей, Дадли рядом тоже кричал что-то одобрительное, но, тем не менее, порой подозрительно поглядывал по сторонам. Забег закончился, мне захотелось прополоскать рот, и я протянул руку к стоящей рядом на скамейке бутылке с водой. Бутылка, как бутылка, спортивная, пластиковая, голубая, явно кого-то из нашей команды.
Но тут активизировался Дадли:
— Гарри, не пей! Это разве твоя бутылка?
— А что, нельзя? — удивился я. — Наши все друг у друга воду брали…
— Не пей, — отрезал Дадли. — Нам в секции по боксу тренер рассказывал, что на соревнованиях всегда нужно пользоваться только своим, проверенным. Всякие же случаи бывали — подсыплют в воду что-нибудь, и привет.
Я отдёрнул руку от бутылки, коря себя за невнимательность. Блин, сам же умудрился почти такой же трюк провернуть, отчего же я других дураками считаю-то? А Дадли молодец. Нет, определённо у парня мозги на место встали, вот и говори после этого о тупых боксёрах…
— Спасибо, Дадли, — поблагодарил я. — Не зря ты со мной поехал.
— Ну, — покраснел тот, — может, там и впрямь самая обыкновенная вода, но лучше подстраховаться…
В этот момент объявили наш забег, и я вновь отправился на дорожку. Ник уже был там… и взгляд у него был… какой-то странный, предвкушающий. Неужели Дадли был прав? Но если так, то Мэннинг просто идиот… А если эту воду кто-нибудь из младших возьмёт?
Стоящий рядом со мной симпатичный парнишка обратился к Мэннингу:
— Ник, а это что за мелкий? Почему он с нами бежит? Эй, мальчик, ты возраст не перепутал? Мэннинг, неужели у вас дела так плохи, что кроме тебя и этой мелочи даже выставить некого?
— Не перепутал, — отрезал я и отвернулся, не желая вступать в дискуссию.
— Это Поттер, — ответил Ник. — Он чокнутый, не знаю, зачем его тренер на соревнования выставил.
— Тебя не спросил, Мэннинг, — хмыкнул я. — И вообще, некрасиво человека обсуждать в его присутствии. Нехорошо.
— О, — хмыкнул незнакомый парень. — Кусачая малявка. Посмотрим, как ты бегаешь.
— Траектория полёта пули от крутизны объекта не зависит, — выдал я подходящую фразу, после чего незнакомый парень рассмеялся, а Ник презрительно фыркнул и снова глянул на меня… как-то нехорошо, и я хотел уже крикнуть Дадли, чтобы он убрал злополучную бутылку с глаз долой.
Но в этот момент прозвучал хлопок стартового пистолета… и я побежал. Причём меня несло, как в последний раз, Ника я обогнал играючи… с незнакомцем, правда, пришлось повозиться — парнишка был действительно хорош… но недаром папочка Поттера носился по лесу в оленьем облике, гены пальцем не заткнёшь…
Я обошёл его буквально у самого финиша и первым пересёк заветную черту. Ник пришёл третьим, зыркнул на меня зло и прошёл мимо, а вот незнакомец заявил:
— Беру свои слова назад. Ты действительно молодец. Джоуи Стэнли.
И протянул мне руку.
— Гарри Поттер, — ответил я и пожал руку бывшего соперника.
В глазах моего недавнего соперника что-то мелькнуло, но только на короткое мгновение, а потом он тряхнул головой и сказал:
— Рад знакомству. Думаю, что мы ещё встретимся.
Я кивнул, и мы распрощались, вполне довольные друг другом. В это время закончился последний забег, и были подведены итоги. По количеству побед и набранным очкам выиграла наша школа, и тренер Холт сиял, как начищенный пятак. Как выяснилось, мы подобные соревнования не выигрывали четыре года. Всем победителям забегов вручили специальные значки, а тем, кто пришёл вторыми и третьими — красивые дипломы, что-то вроде наших грамот. У меня таких значков было аж два, и Дадли, шедший рядом со мной, когда мы возвращались в автобус, выглядел очень довольным.
Когда мы уселись на свои места, я прошептал:
— Дадли, а где бутылка? Боюсь, что там и впрямь что-то было подмешано, уж слишком подозрительно вёл себя Мэннинг… Вдруг кто-нибудь из малышей из неё пил…
— Обижаешь, — хмыкнул Дадли и показал мне бутылку. — Я её сразу заныкал.
— Да ты гений! — без всякого стёба восхитился я. Дадли в ответ шутливо ткнул меня пальцами под рёбра, я ответил тем же, добавив щекотку, и мы затеяли возню на сиденье, пока тренер на нас не прикрикнул.
