И я поставил чашку на блюдце, сгорбился и закрыл лицо руками. Меня трясло от волнения, со стороны это можно было принять за подавленные рыдания.

— Бедный мальчик… — вроде бы сочувственно прозвучала реплика «мисс Фигг», да только сочувствия в ней не было ни на грош — такое же лицедейство. — Ты всё-таки попей чаю, кузина специально заварила его для тебя…

«Что делать?» — в панике спросил я медленно протягивая к чашке подрагивающую руку.

«Пей, — ответил Томми. — Я тут кое-что добавил в твой браслет, пока ты спал, это заклятье нейтрализует действие добавок в чае. Только понюхай сначала, скажи, какой ароматный… А я пока вспомню, что этот запах мне напоминает…»

Я поднёс чашку к лицу и принюхался. Вполне себе приятно… Хотя как-то настораживающе…

«Правильно, — съехидничал Томми, — истинно для тебя готовили. Тут зелье Правды, зелье Доверия и зелье Болтливости. Выветрится через час, причём ты даже забудешь, что за вопросы тебе задавали без всякого Обливиэйта. Но теперь это тебе не грозит. Пей, да потом постарайся сделать взгляд неподвижным, и улыбайся, как дурачок. Понял?»

«Понял», — отозвался я и сделал первый глоток. Чай действительно оказался довольно вкусным, я сделал несколько глотков, потянулся за булочкой, и замер с чашкой в руке, напялив на лицо глуповатую улыбку. Видимо, мне удалось точно изобразить то, чего от меня ждала «мисс Фигг», потому что «она» удовлетворённо улыбнулась и быстро спросила:

— Где ты был ночью, Гарри? Не лги мне!

— На скамейке, в парке. Я сбежал от дяди Вернона, а потом заснул. Вернулся утром.

— Больше не смей так делать! Родственники заботятся о тебе, ты не должен так отвечать на заботу!

— Да, мисс Фигг, — ответил я, чувствуя, как теплеет медальон. Добрый Дедушка даёт установку? Ну-ну, давай-давай…

— Ничего, — более мягко заметила «сквибка», — ты ещё мал и не понимаешь, как много тратят на тебя мистер и миссис Дурсль. Ты должен их слушаться, и уж ни в коем случае не убегать никуда из дома.

Угу. Ещё как много, даже в моё пособие дядюшка Вернон не стеснялся лапу запускать. Да и сейф мой неплохо проредили… Только вот Гарьке из своих же денег не доставалось ни фунта, ни кната. Падла бородатая…

Злость помогла мне стряхнуть остатки страха и окончательно вжиться в образ. Я смотрел на «мисс Фигг» преданными глазами, глуповато улыбался и моргал. Чисто деревенский дурачок, который в жизни слаще морковки ничего не кушал.

«Он тебя читает, — прошелестел Томми. — Только вот не выходит у него ничего. Не волнуйся».

Медальон потеплел ещё чуть-чуть, и я ответил, понимая, что от меня ждут какой-то реакции и продолжая глуповато улыбаться:

— Да, мисс Фигг.

— Я вижу, у тебя новая одежда, — заметила моя собеседница. — Видишь, тебя даже балуют.

«Чтоб тебя так в Азкабане дементоры баловали, старый козёл», — подумал я, продолжая смотреть стеклянными глазами и улыбаться так, что аж губы заболели. Томми хихикнул, а я начал говорить.

— Ой, мисс Фигг, вы знаете, это всё после того случая, как я потерял сознание… Понимаете, тётя Петунья приказала мне снять какую-то тряпку с крыши, я взял лестницу, полез, а Дадли стал лестницу раскачивать… Я упал, ударился… и потерял сознание… Знаете, мисс Фигг, мне там приснились папа и мама… Я помню, что не хотел… но потом я проснулся… А после этого меня переселили в маленькую спальню и купили новую одежду… Но я стараюсь помогать тёте и дяде, правда-правда…

Тут я сделал паузу, наивно похлопал глазками и стал рассказывать про школу, про спектакль, про то, что Дадли с приятелями часто за мной гоняется, про то, как мою посуду и работаю в саду, про экзамены… В общем, не врал, валя всё в одну кучу, этакий поток сознания, свойственный гиперактивным детям, лишь чуть смещал акценты, чтобы «мисс Фигг» убеждалась, что мне реально плохо живётся.

В конце концов, мне было задано ещё несколько наводящих вопросов, но я держался, стойко повторяя одно и то же, и создавая у «сквибки» впечатление наивного, бесхитростного и немного глуповатого мальчика.

Похоже, результат удовлетворил «мисс Фигг», она посмотрела на часы на стене и нахмурилась:

— Ох, Гарри, я так тебя задержала… Ступай скорее домой, мой мальчик, да непременно угости тётю, дядю и Дадли моими булочками… Кузина Джеральдина напекла так много… И передай тёте моё почтение.

С этими словами меня ловко выдворили из гостиной, вручив заранее приготовленное блюдо с булочками. Угу, я ж не идиот. Ни тётя, ни дядя, ни Дадли пальцем не прикоснутся к этой, с позволения сказать, выпечке. Наверняка там такого понамешано, что родственнички опять станут невменяемыми, а я загремлю в чулан раньше, чем «гав» сказать успею. Но хорошо уж и то, что Дамби, вроде бы, успокоился. Но проверить не мешало бы…

А если подслушать? Что-то верной стороннице наверняка скажет, хоть ЦУ какие-нибудь даст. Да, риск большой, но мне всё меньше нравится ощущать себя грибом-вешенкой, который растят в подвале и периодически подкармливают дерьмом, а он растёт и радуется.

Поэтому… нет, в прошлой жизни я бы на такое не решился, а здесь мне, видать, вместе с телом передался врождённый Гарькин авантюризм… так вот, поэтому я принял блюдо с пирожками, воодушевлённо поблагодарил «мисс Фигг» и нарочито громко повозился с дверью, захлопывая её, а потом, так же громко топая, сбежал по ступенькам к калитке и покинул двор мисс Фигг.

Затем я проскользнул во двор дома Дурслей, торопливо спрятал блюдо с пирожками в той же самой гаражной куче хлама, туда же пристроил свой ранец и через задний дворик вновь проник во двор мисс Фигг, только с другой стороны.

«Придурок! — прокомментировал мои действия Томми. — Если он тебя увидит — простым Обливиэйтом не отделаешься!»

«Как говорил великий Конфуций — Ни Сы! — отрезал я. — Что значит: «Да будет разум твой спокойным и незамутнённым! Будь безмятежен, словно цветок лотоса у подножия Храма Истины!» Книззлы меня не прочухают, они сейчас под заклятием в гостиной сидят…»

«А чары? — возмутился Томми. — Вдруг он чары Слежения наложил? Спалишься же!»

«Не думаю, — ответил я. — Дамби меня совсем за глупую марионетку держит, а магглов он презирает, так что наверняка этот момент упустил. Или просто не стал накладывать — ведь сквибы магию плохо переносят. А ему эта шпионка Фигг здоровой нужна».

«Ну-ну», — скептически произнёс Томми и замолк. А я между тем, прополз по-пластунски под прикрытием живой изгороди во дворике старой сквибки и устроился под окном гостиной. То, что оно открыто, я приметил ещё когда вошёл туда.

Медальон, кстати, продолжал оставаться холодным, так что никаких чар, как я и предполагал, наложено не было. Зато голоса настоящей и липовой мисс Фигг доносились до меня вполне отчётливо. Жутковатое было впечатление — словно тётка разговаривает сама с собой. Видимо, действие оборотного ещё не кончилось…

— …так вот, Альбус, я сперва подумала, что мальчишка мёртв, когда Петунья его в чулан тащила, у него голова как у куклы болталась… Уже хотела тебе сообщить, но потом вспомнила, что ты не в Хогвартсе… Но всё обошлось, мальчишка-то крепкий оказался. Но изменился с тех пор, что да, то да… Держаться как-то стал поувереннее… да и одежду ему Дурсли новую купили, не те обноски, которые он всегда таскал…

— Понятно, Арабелла, — ответил ей точно такой же женский голос, — мальчишка не соврал, он действительно терял сознание… видимо, тогда и спал ограничитель… Но, Арабелла, ты была очень неосторожна, оставив его без наблюдения так надолго. Смотри, чтобы Дурсли не допускали ненужного попустительства, пусть растёт в строгости.

— По правде сказать, думаю, они стали с ним менее строги… — елейным голосом отозвалась мисс Фигг.

— Ничего, дорогая Арабелла, твои чудесные пирожки это поправят. Гарри нужна твёрдая рука… и привычка подчиняться старшим.

— Не сомневайтесь, Альбус, я во всём буду следовать вашим указаниям. Ни к чему мальчишке такая сила — не дай Мерлин второй Тёмный Лорд вырастет…

Потом раздался тихий хлопок и вместо женского голоса я услышал мужской — видно, действие Оборотного кончилось.