— Где твои манеры, Сири? — спросил очкастый. — Прости, Сириус иногда бывает чересчур шумным. Меня зовут Джеймс Поттер, а это мой родственник по материнской линии — Сириус Блэк. С нами Римус Люпин — мы познакомились на платформе — и он отличный парень. Мы все собираемся на Гриффиндор — ведь это самый лучший факультет! А ты?
И Джеймс улыбнулся. Улыбка у него была такая, что сердце Питера рухнуло из горла назад, и он наконец обрёл дар речи:
— Питер Петтигрю, — представился он. — Я тоже хотел бы… Но Шляпа может быть против…
— Ерунда! — насмешливо ответил Блэк. — Моя семья вся училась на Слизерине, но я уверен, что сумею уговорить Шляпу! Я хочу быть с Джейми, а не со своими кузинами, помешанными на чистоте крови! Так что тебе стоит попытаться и настоять на своём, если ты действительно хочешь добиться распределения на Гриффиндор!
И тут Питер понял — он пойдёт только на Гриффиндор, даже если ему придётся нарезать Распределяющую Шляпу на мелкие кусочки, полить маггловским красным соусом и съесть. Потому что он просто не сможет жить, не видя рядом с собой эту улыбку. Улыбку Джеймса Поттера. Тогда Питер был ещё слишком мал, чтобы понять, что это любовь.
Новые знакомые ввалились в купе и стали весело общаться между собой, постепенно втягивая в разговор и Питера. И тот был безоблачно счастлив до того самого момента, пока проклятый Блэк не предложил:
— Пойдём с нами, Питер! Познакомимся ещё с кем-нибудь! Бьюсь об заклад, здесь ещё есть такие же замечательные ребята, как ты!
Питер растаял от этих слов. До сих пор его никто не называл «замечательным», и в душе зародилась робкая надежда, что, может быть, им удастся подружиться…
Поэтому он так легко и отправился с Джеймсом, Сириусом и Римусом в коридор. А в следующем же купе обнаружились двое — черноволосый, худой мальчик с горбатым носом и пронзительным взглядом бездонных чёрных глаз и зеленоглазая рыжеволосая девочка с кожей такого нежно-зефирного цвета, который бывает только у рыжих, обаятельной улыбкой и совершенно прелестными ямочками на щеках.
Питер возненавидел рыжую с первого взгляда. Возненавидел именно потому, что Джеймс в восхищении замер, уставившись на это бело-розовое зефирное великолепие, как на восьмое чудо света. Уставился так, что девочка смутилась, её приятель отложил толстую потёртую книгу, на корешке которой с трудом можно было разобрать: «Зельеварение. Расширенный курс», а уже Блэк толкнул приятеля локтём, напоминая о манерах.
Конечно, они остались в этом купе до самого конца поездки. Блэк уже тогда мог обаять и уболтать любого, так что после краткой процедуры знакомства у них нашлось немало общих тем для разговоров.
Рыжую звали Лили Эванс, она была магглорожденной и жила с родителями и старшей сестрой в неведомом Питеру городе Коукворте. Там же, по соседству, жил и черноволосый угрюмый парнишка, представившийся Северусом Снейпом. Снейп оказался полукровкой с матерью-ведьмой и отцом-магглом, и Питеру оставалось только гадать, что заставило чистокровную ведьму влачить жалкое существование среди магглов. А то, что оно было жалким — Питер не сомневался. Слишком явно поношенной была мантия Снейпа и его башмаки, да и обшарпанный, явно знавший лучшие дни сундук нелепо смотрелся на верхней полке рядом с новеньким, блестящим лаком сундуком Лили.
Питер только хмыкнул мысленно. Даже его бедная по меркам волшебного мира мать откладывала каждый кнат для того, чтобы в Хогвартс её сынок поехал не хуже других. Она накопила и на новенькие перья, и на мантии у мадам Малкин, и на новёхонькую волшебную палочку, и даже учебники у Питера были новенькие, не то, что это убожество, которое держал в руках Снейп. Тьфу, «Зельеварение. Расширенный курс», надо же, самый умный нашёлся!
Питер ждал, что богатенькие Поттер и Блэк просто высмеют этого жалкого оборванца… но просчитался. Блэк прицепился к книге в руке Снейпа, стал задавать вопросы… и очень скоро они уже оживлённо спорили, какое издание лучше — Снейпово или то, что хранилось в библиотеке Блэков — изданное на пять лет раньше.
Джеймс же вступил в беседу с Лили, так что, если бы не Римус, оба бы просто забыли о Петтигрю. Но Римус тоже стал рассказывать Питеру что-то, что тот, успешно кивая в нужных местах и вставляя невнятные реплики вроде: «Угу… Вот-вот… Точно…», пропустил мимо ушей. Питер страдал. Он понял, что Джеймс, к которому его тянуло с первого слова, с первой улыбки, потерян для него навсегда. Проклятая рыжая отобрала его у Питера одним движением брови.
А потом было прибытие, плавание на лодках, распределение и пир. Шоком было распределение Блэка на Гриффиндор, Петтигрю сумел уговорить Шляпу и отправиться туда же, с Поттером всё было ясно, а вот Северус… Северус преподнёс сюрприз, отправившись на Слизерин.
— Жаль, — вздохнул сидевший рядом с Питером Блэк, — нелегко ему там будет…
Питер сочувственно покивал, ощутив сумасшедшую надежду — а вдруг проклятая рыжая отправится на Слизерин следом за своим дружком-полукровкой? Ему очень хотелось на это надеяться — пусть рыжая будет подальше от Джеймса, ну, пусть… Удалось же Блэку попасть на Гриффиндор…
Увы. Надежда не сбылась. Лили сидела под Шляпой минут пять и явно что-то пыталась ей втолковать, но Шляпа рявкнула: «Гриффиндор» так громко, что затрепетало даже пламя освещающих Большой Зал наколдованных свечей.
Рыжая бросила тоскливый взгляд на своего друга и отправилась к столу Гриффиндора, откуда ей радостно махал рукой улыбающийся Джеймс.
Потекли школьные будни, и очень скоро компания из четверых гриффиндорцев зарекомендовала себя так, что от их выходок стонало всё, что могло в принципе издавать хоть какие-то звуки. Даже полтергейст Пивз остерегался связываться с этой компанией, а это был уже показатель. И, что характерно, компании, которая очень быстро стала называть себя Мародёрами, сходило с рук очень многое. В самом деле, не считать же снятие баллов и чистку кубков и табличек в Зале наград серьёзным наказанием? Право, глупо.
Но надо отдать должное — чаще всего вину на себя брали Джеймс и Сириус. Именно им приходилось отдуваться за всю четвёрку… и именно поэтому наказания не были слишком уж строгими. Декан Макгонагалл была просто влюблена в Джеймса за его талант к полётам, проявившийся с первого же занятия, и с трудом дождалась второго курса, чтобы втолкнуть его в сборную по квиддичу. И не ошиблась. Ловец* Поттер не знал поражений. У противников сборной Гриффиндора не было ни единого шанса поймать снитч, если на поле появлялся Джеймс Поттер. И со второго курса Джеймса до седьмого Кубок прочно прописался в гриффиндорской гостиной.
А остальные Мародёры… Они все прекрасно учились, и если уж факультет терял баллы по их вине, то они же и пополняли его копилку, давая на уроках настолько полные и прекрасные ответы, что профессора просто не могли не отсыпать Гриффиндору рубинов по максимуму. Да и практика у них была на высоте, которую Питеру приходилось преодолевать тяжким трудом. Это было словно раз за разом штурмовать гору, обдирая колени в кровь.
Питер поражался — у него было такое чувство, что и Джеймс, и Сириус… да и Римус тоже знают всю учебную программу назубок и могут сдать СОВ, да и ЖАБА тоже хоть завтра. То, что ему приходилось заучивать часами, у них получалось легко и небрежно, они ещё и объясняли Питеру непонятные места так, что всё действительно оказывалось простым, понятным и лёгким. Он недоумевал — что они вообще делают в Хогвартсе? Но спросить не осмеливался. Он всерьёз боялся, что родители могут перевести Джеймса и Сириуса на домашнее обучение… и он больше никогда не увидит растрёпанных волос Поттера, его насмешливой и в то же время тёплой улыбки, не услышит его язвительных комментариев и споров с Блэком… Нет, это было бы невыносимо.
Но Питер вовсе не был ненаблюдательным и неспособным. Пусть остальные члены компании и относились к нему с некоторой снисходительностью, он умел наблюдать, анализировать и делать выводы… Например, попавший на Слизерин Снейп… Непохоже, чтобы полукровке без денег и связей там было плохо, а ему должно было быть плохо. Упёртый традиционализм слизеринцев давно уже стал притчей во языцех, но Снейпу оказывал покровительство сам блистательный Люциус Малфой — белокурый надменный красавец, по которому тайно вздыхала половина школы. Снейпа должны были просто размазать за продолжающуюся дружбу с магглорожденной Эванс, но… Змеи так старательно закрывали на это глаза, что Питер был искренне удивлён. Почему? Почему этот тощий полукровка такой везучий?
