— Я что-то нарушил, констебль? — я сыграл начинающуюся панику запуганного ребёнка. — Это не так! Я ни в чём не виноват!
— А вот об этом мы сейчас и поговорим, — хищно облизнулся констебль. Похоже, мой страх его заводил. Ой-ой, неужели всё-таки потенциальный женишок? И это Грюм? Нет, всё-таки Волдеморт был просто образцом милосердия — одна Авада, и ни злых родственников тебе, ни побоев и голода, ни женишка, который, похоже, скрытый садист. Что-то мне при одном упоминании Великого Светоча уже хочется ядом плеваться. Точно, как только окажусь в Хогвартсе, сразу василиска разбужу, Томми мне в помощь… И украшу сад Поттер-мэнора парочкой креативных статуй.
Я растерянно стал опускаться на краешек стула, и тут «констебль» рявкнул:
— Постоянная бдительность!
Я тут же вскочил, замер, как суслик, столбиком, и перепугано уставился на него. Такой несчастный, перепуганный и зашуганный по самое «не могу» сиротка, привыкший подчиняться приказам. Лёгкая добыча… Ну-ну, блажен, кто верует, тепло ему на свете.
«Констебль» коротко хохотнул, но сказал уже более спокойным и даже дружелюбным голосом:
— Не бойся, Гарри. Меня прислал профессор Дамблдор.
Я прижал руку ко рту и покосился на дверь в кухню, за которой маячила Петунья, заправлявшая салат.
— Не бойся, — подмигнул мне «констебль», — ничего она не услышит. И, достав палочку, наложил на гостиную Заглушающие чары.
— Правда? — изображая восхищение, спросил я.
— Правда, — самодовольно улыбнулся «констебль». — Но давай поговорим о деле, Гарри. У меня не так много времени.
— Конечно, сэр, — скромно опустил глазки я.
— Гарри, — заявил мужчина, — ты ведь знаешь, что живёшь здесь не просто так…
— Да, — кивнул я, — дядя и тётя были так добры, что взяли меня к себе из милости…
И испуганно посмотрел на визитёра глазами несчастного забитого ребёнка. Тот, похоже, всё это принял за чистую монету, вот и славненько.
— Я не об этом, — проникновенно произнёс «констебль», хотя, чего там… Грюм это, кто кроме него всегда вспоминает «постоянную бдительность»?
Грюм откашлялся и начал вещать, спев мне Ту Самую, шитую белыми нитками, Байку О Кровной Защите. Я внимал.
— …теперь ты знаешь, почему должен жить именно здесь, — закончил аврор. — Никто из врагов тебя найти не сможет. Но есть один нюанс.
— Что? — спросил я, состроив глупое лицо. — Что есть?
— Одна вещь, которую тебе следует знать, — заметил Грюм. — Ты не видел здесь маленькое такое существо с большими ушами, немного похожее на человека?
— Нет, сэр! — в моём голосе никто не прочёл бы ничего, кроме безграничного удивления.
— Эти существа служат плохим людям, — вдохновенно заливал Грюм, — одно из них может проникнуть сюда, под Защиту твоей матери и причинить тебе вред.
— Неужели? — я старательно изображал испуг. — Какой кошмар!
— Да, — рыкнул Грюм. — Но Дамблдор позаботится о тебе, малыш! Сразу же, как это существо появится, ты должен призвать меня, а уж я с ним разберусь. Это существо перенесёт нас с тобой в одно место, которое поможет усилить твою Кровную защиту, но войти туда сможешь только ты, а я — по твоему разрешению. Мы позаботимся о тебе, Гарри! — пафосно закончил он.
Я восторженно взирал на вдохновившегося Грюма и мысленно перечислял те пытки инквизиции, которые бы с удовольствием к нему применил. Перенестись со мной в Поттер-мэнор? А ху-ху не хо-хо? Позаботятся они… Неужели Добрый Дедушка и впрямь решил привязать меня к Грюму обрядом магической помолвки, а заодно и Поттер-мэнор к рукам прибрать? Вот уж нет, не дождётесь, чужого нам не надо, но и своего не отдадим. Надо срочно сплавить этого товарища и связаться с Сири. А потом позвать домовика — чёрт с ними, с обязанностями, но раз нечто, находящееся внутри Поттер-мэнора, так нужно Дамби, то грех не испортить ему всю малину.
— Спасибо, сэр! — восторженно захлопал я глазами. — Но как я смогу вас позвать? Я ещё не умею…
— Не беспокойся, Дамблдор всё продумал, — ответил Грюм и протянул мне оправленный в серебро клык какого-то животного на тонкой цепочке. — Возьми это и носи с собой, а как только это вредное существо появится, нажми пальцем на острую часть — так, чтобы кровь выступила. Я тотчас появлюсь и спасу тебя. Ты понял, Гарри?
— Да, сэр, — ответил я и механически перечислил последовательность действий. Ага, кровью активировать… Щаззз… Я не идиот, клык отдам Сири — пусть обследует. И не буду всякую каку на шею вешать — себе дороже может обернуться…
— Вот и молодец, — улыбнулся Грюм. — Ну что ж, мне пора. Не забудь о моём поручении, это в твоих же интересах.
И он взмахнул палочкой, снимая Заглушающие чары, и отправился на выход, по пути заглянув на кухню и попрощавшись с Петуньей. А когда хлопнула входная дверь, я с облегчением перевёл дух. Уфф… Хорошо хоть без Обливиэйтов обошлось. Статуэтку я тоже потом проверил, кстати. Всё оказалось в порядке, но… постоянная бдительность!
— Гарри, с тобой всё нормально? — заглянула в гостиную Петунья.
— Всё в порядке, тётя, — отозвался я и спрятал данный мне Грюмом клык в пояс. В тот карманчик, который предназначался для опасных артефактов. После этого я хотел сразу же отправиться в свою комнату и связаться с Сири, но тут вернулся Дадли, и тётя Петунья не отпустила нас, пока не покормила обоих.
— Зачем полицейский приходил? — поинтересовался Дадли. — Я видел, как он уходил, и зачем-то зашёл к мисс Фигг. Он тоже из этих?
— Ага, — кивнул я, — будь осторожен, Дадли. Мало ли что…
— Я не разговариваю с незнакомцами, — усмехнулся Дадли. Я кивнул и подумал, что вся беда в том, что даже знакомый может оказаться тем же Грюмом под Оборотным. О чём я тут же предупредил Петунью и Дадли.
— Вот, значит, как, — рассеянно протянула Петунья. — Ну да, насчёт фальшивого Северуса этот твой Дамблдор так и говорил. Стара я, мальчики, для этих шпионских игр…
— Вы прекрасно справляетесь, тётя, — ответил я. — Но я понимаю, и если вы решите уехать… Нет, не переехать, а именно уехать. В США, в Австралию, ещё куда-нибудь подальше от Англии… Я готов вам помочь.
— Мы же не бросим Гарри, мама? — возмутился кузен. — Это будет нечестно!
Петунья медленно покачала головой:
— Я и так слишком задолжала своей сестре и тебе, Гарри… А вдруг тебе просто некуда будет идти в… в вашем мире? Мы — твои родственники, а родственники должны поддерживать друг друга. Думаешь, мне нравится, что Вернон навещает Мардж? Скажу честно, отношения с ней у нас не задались с самого начала. Но она — сестра моего мужа и я не могу требовать, чтобы он отказался от неё ради… ради моего душевного комфорта. Прости, Гарри, но когда тебя оставили у наших дверей и стало понятно, что ты остаёшься на нашем попечении, Вернон не возразил ни словом. И сначала очень хорошо к тебе относился… А потом нас посетил Дамблдор… и всё стало меняться. Ах, Гарри…
Женщина опустила голову, по щеке её покатилась слеза.
— Вам… — вздохнул я, — Вам не за что винить себя, тётя. У Вас не было шансов против Дамблдора.
— Я понимаю, — вздохнула Петунья, — умом понимаю. Но мне часто снятся сны о том, как ты рос, Гарри. Я смотрю на себя со стороны… на Вернона… на Дадли… и мне становится настолько стыдно… Я просыпаюсь с чувством стыда. Порой мне кажется, что тогда… тогда ты умер и я не успела попросить у тебя прощения. Это ужасное чувство, Гарри, у меня, кроме родителей и Вернона с Дадли было всего два близких родственника — Лили и ты. Как я могла забыть об этом?
— Всё хорошо, тётя, — сказал я. А что я ещё мог сказать? Надеюсь, что, в конце концов, Петунья справится с чувством вины… и за это мне Добрый Дедушка тоже будет должен.
С облегчением закончив этот тягостный для меня разговор, я поднялся наверх и вызвал Сири по сквозному зеркалу. Всё случившееся я попытался описать максимально кратко и чётко, но даже такого пересказа хватило, чтобы на лице Сириуса отразилась целая гамма эмоций. А под конец рассказа он не выдержал:
