И она ядовито улыбнулась и продолжила:

— А что касается твоего таланта… Да, таланта, и не спорь, то если ты пожелаешь его развивать, то я смогу договориться с Паоло Коринетти.

— Паоло Коринетти? — в восторге воскликнул Маркус. — Тот самый итальянский мастер?

— Да, — сказала Вальпурга. — Именно он.

— Но я обязан закончить именно Хогвартс, — вздохнул Маркус. — Контракт…

— Контракт, да, — отозвалась Вальпурга. — Но Паоло Коринетти кое-чем обязан Роду Блэк. Думаю, он не откажется приехать и посмотреть твои работы. А потом мы решим. В конце концов, есть каникулы. А после окончания Хогвартса мы сможем договориться об ученичестве.

— Но леди Вальпурга, — испуганно выдохнул Маркус, — это ведь дорого… А я…

— Маркус, — мягко сказала леди Вальпурга, — пока я твой опекун — всестороннее развитие твоих талантов — моя забота. Если Паоло Коринетти сочтёт тебя достойным своего ученичества, будешь ли ты обучаться у него?

— Я… я… — сглотнул Маркус и решительно произнёс. — Да! Да, конечно!

— Ну, вот и порешили, — сказала Вальпурга. — А сейчас — собирайтесь все. Нас ждут на острове!

И нас действительно ждали. День был солнечный, и островитяне устроили столы под открытым небом, в тени лёгких полосатых шатров. Эти столы просто ломились от угощений, выглядевших так аппетитно, что от одного их вида и умопомрачительных запахов текли слюнки. Островитяне и оделись празднично — у части мужчин были длинные белые рубашки с пышными рукавами и обтягивающие белые… ну я не знаю, больше всего напоминало лосины. Другая часть мужчин принарядилась в вышитые безрукавки и чёрные брюки. И все они щеголяли вышитыми белыми кушаками и смешными башмаками с помпонами на мысках. Девушки и женщины выглядели не менее экзотично — длинные белые нижние платья, вышитые корсажи, передники и юбки, особым образом завязанные платки, изящные туфельки или башмачки с помпонами, множество золотых украшений… В общем, ярко, нарядно, экзотично.

Гремела весёлая музыка, рекой текли разговоры, каждый из моих островных знакомых и незнакомых считал своим долгом подойти и поздравить меня лично и что-нибудь подарить. В конце концов, на особом маленьком столике подарков выросла целая гора — традиционные сладости, небольшие, но изящные мелочи, несколько вариаций традиционных костюмов — все как на меня сшитые — и ещё много свёртков и свёрточков, которые я идентифицировать не мог.

Миша и Паша тоже принимали живейшее участие в празднике — нет, благоразумные питоны не ползали в толпе, резонно опасаясь, что им ненароком отдавят хвосты — они обвились вокруг ножек столика с подарками, сверкая новенькими ошейниками и принимая живописные позы. Подходящие с очередными свёртками и коробочками хвалили их:

— Славные змейки! Хорошие змейки! Прекрасные змейки!

А Миша и Паша грелись в лучах солнца и надувались от гордости.

А потом на праздник прибыл сиятельный лорд Малфой, затмивший своей красотой даже Мишу и Пашу и вызвавший восхищённые вздохи у всей незамужней части женского населения острова. Естественно, вместе с ним были и Драко с Конни, сразу же радостно кинувшиеся ко мне. Блондинистое семейство подарило мне очень редкий и ценный артефакт — шкатулку с чарами Копирования. Любой документ или книгу достаточно было положить на крышку шкатулки на минуту, и достать из неё точнейшую копию, которая могла продержаться целых пять лет. Артефакт редкий и ценный, Люциус заявил, что его когда-то приобрёл по случаю на Востоке его предок Ариман Малфуа ещё во время Крестовых походов. Да уж, такие артефакты случайным людям не дарят, белобрысый павлин таким образом давал мне понять, что наш вчерашний разговор не был шуткой или ошибкой.

Хотя, почему бы и нет? Я ещё до завтрака успел пообщаться с Сириусом, а тот сумел незаметно смотаться в Гринготтс. Гоблинам глубоко фиолетово, что Сириус вроде бы продолжает пребывать в коме от поцелуя дементора, по всем магическим законам он — мой опекун, живой, здоровый и вменяемый, а значит, имеет право посетить мой сейф в любое время дня и ночи. Вообще, крёстный, которому я наскоро пересказал содержание беседы с Люциусом Малфоем, был от моей затеи в восторге. Я хмыкнул и нащупал в кармане коробочку с кольцом. Вы хотите помолвку, сиятельный Лорд? Их есть у меня…

Когда прозвучали все здравицы, все изрядно перепробовали угощений (впрочем, я не заметил, чтобы на столах убыло, скорее наоборот), прошло несколько танцев (в том числе и знаменитый сиртаки), и все в очередной раз уселись за столы, я попросил слова.

— Уважаемые хозяева, дорогие гости! Я хочу всех поблагодарить за этот замечательный праздник, за подарки и поздравления, мне всё ужасно нравится!

Мне в ответ раздались хлопки и свист, и я раскланялся, а потом поднял руку, призывая к тишине. Как ни удивительно, она установилась тотчас же.

— А теперь, — продолжил я, — я хотел бы передать слово моему крёстному и магическому опекуну, Сириусу Блэку, Наследнику Блэк.

Народ озадачился, а Сириус, накинувший ради такого случая роскошную парадную мантию (прямо на джинсы и майку с жуткой рожей зомби, если что), величественно встал, откашлялся и заявил:

— В этот радостный день я хотел бы обратиться от имени своего крестника к сиятельному лорду Люциусу Малфою…

Малфой, явно догадавшийся, о чём пойдёт речь, обозначил лёгкий грациозный кивок, на его ярких платиновых волосах заиграли солнечные блики, женская часть застолья (за исключением Вальпурги, она всегда утверждала, что после Эби — так она именовала сиятельного папеньку Люциуса, Абраксаса Малфоя, — Люци кажется слегка бледноватой копией) дружно вздохнула. А Сириус разливался соловьём дальше:

— Я хочу обратиться к Вам, лорд Малфой, от имени моего крестника, Гарольда Джеймса Поттера. Мы предлагаем вам заключить помолвку между Гарольдом Джеймсом Поттером, наследником Поттер и Канопусом Альтаиром Малфоем, вашим вторым сыном.

Драко, сидевший справа от отца воззрился на меня с интересом, но без ревности или враждебности во взоре, а Конни, сидевший слева, прямо напротив меня, опустил глаза и покраснел, словно маков цвет.

— Мне лестно ваше предложение, уважаемый наследник Блэк, — тут же заявил Люциус, зараза такая, — но давайте прежде спросим самого Канопуса.

Конни, всё ещё багровый от смущения, решительно вскочил и громко заявил:

— Я согласен! Согласен!

Народ заулыбался, а Сириус быстренько достал из кармана ту самую коробочку, ради которой и мотался в Гринготтс. Знаменитые помолвочные кольца Поттеров, их ещё называли кольцами Истинной любви. Их четыреста лет назад сделал Наследник Рода, Джейсон Поттер, один из самых известных Поттеров-артефакторов, для собственной помолвки с Проционой Алфеей Блэк. Последними, кто их носил, были мои дедушка и бабушка, Флимонт и Юфимия. Джеймс для себя и Лили делал кольца сам — и помолвочные, и обручальные, и судьба их неизвестна. Во всяком случае, после гибели Джеймса и Лили в сейф они не вернулись. Интересно, кстати, почему?

Но и эти кольца были безумно хороши, и, несмотря на их старинное происхождение, смотрелись вполне современно — оба кольца из белого золота, изящно изогнутые. Моё — с удивительной чистоты изумрудом, Конни же предназначалось второе, с глубокого синего цвета сапфиром.

Вальпурга, тоже вполне довольная сложившейся ситуацией, как Глава Рода, быстренько велела нам подойти к ней и провела церемонию помолвки — очень простую и краткую по сути. Поскольку на острове находился самостоятельный магический Источник, проблем с этим не было. Конни, мило смущаясь, протянул мне руку, и я надел кольцо на его палец. Оно мгновенно подогналось по размеру (магия, блин!), и уже Конни надел кольцо на мой палец. Произошла та же операция, а потом оба камушка мягко засветились.

— Истинная помолвка! — восхитился кто-то из гостей, и нас понеслись поздравлять по второму кругу.

На этом все церемонии были закончены, и снова началось веселье — песни, танцы, что-то вроде шуточных состязаний, показательные иллюзии в виде распускающихся цветов, летающих звёзд и летящих клином белых павлинов с золотыми хохолками (я видел, как Люциус показал творящему эту иллюзию Сириусу кулак), парящих драконов, парусников, конных рыцарей… В общем, фантазия присутствующих разгулялась вовсю.