В обеих историях болезни значился диагноз: «Последствия заклятия «Круцио», никаких дополнительных обследований не проводилось, никаких сведений о лечении не было. Единственным приложенным документом было медицинское заключение о полной невменяемости и вероятной неизлечимости пациентов, подписанное всё тем же целителем. Портманом. Заканчивались истории болезни одинаковой записью медиведьмы Розали Джонс: «Больные переданы в ведение целителя Гиппократа Сметвика, заведены новые истории болезни в связи с тем, что большинство данных, содержащихся в старых историях болезни, подверглось порче непонятной направленности».

Регулус скопировал и эти истории, аккуратно поместив копии в архив, и рискнул поинтересоваться у миссис Патч на предмет непонятной порчи данных.

— Ах, это! — незамедлительно поделилась старушка. — Да-да, помню, прекрасно помню! Нечто непонятное произошло в отделении Недугов от проклятий… Кажется, один из пациентов выдал мощный выброс магии… пострадала ординаторская, все истории болезни, хранящиеся в ней, оказались испорченными. Странный такой выброс — записи словно ластиком стёр, книги, справочники, всё, что в ординаторской было — всё пострадало… такая жалость… Целитель Сметвик тогда так ругался, так ругался, бедняжка…

— А когда это было? — спросил Регулус. — Давно?

— Да-да, как раз после того дня, когда уволился милый Наталь, — вспомнила ведьма. — Я запомнила, потому что он тогда принёс несколько чудесных тортов от Фортескью и всех пригласил на чаепитие после работы. Ах, как жаль, такой хороший, воспитанный мальчик…

— Вот как, миссис Патч, — вздохнул Регулус с неподдельным огорчением, взглянув на старушку взглядом потерявшегося котёнка. — Значит, мои статистические выкладки будут неполными… Какая жалость…

Добрейшая миссис Патч немедленно проглотила наживку и заявила:

— Ах, дорогой целитель Мак-Тэвиш, а почему бы вам не побеседовать с мисс Розали Джонс? Она в то время исполняла должность медиведьмы, следящей за ведением документации, да и память у неё всегда была отменной, конечно. Не чета моей, но…

— Кто может сравниться с совершенством? — быстренько подлизался Регулус, но грубая лесть, как всегда, сработала безотказно.

— Ах, вы такой льстец, целитель Мак-Тэвиш, — махнула рукой старушка и немедленно рассказала о том, что ушедшая на покой бывшая медиведьма проживает в Годриковой Лощине, где разводит свои любимые розы магических сортов «Пламя Мерлина» и «Слёзы Морганы».

Регулус только кивал, вежливо улыбаясь.

— Она даже вывела новый сорт роз, — прощебетала миссис Патч. — «Материнская любовь Лили», в честь Лили Поттер, как вы сами понимаете. Об этом писали в «Вестнике Магического садоводства» и колдография была. Такие шикарные розы, пунцовые, а кончики лепестков белоснежные… Они так хорошо расходятся, всем показалась замечательной эта идея… Знаете, Розали в интервью сказала, что хочет вывести розы изумрудного цвета с черными кончиками лепестков. Догадываетесь, в честь кого?

— Неужели Гарри Поттера?

— Ну да, — хихикнула миссис Патч. — Всем известно, что у юного Гарри зелёные глаза и черные волосы, к тому же чёрные кончики лепестков будут символизировать его утрату… Как вы думаете, прекрасно задумано?

— Без сомнения, — ответил Регулус и подумал, что если бы хоть кто-то из этих волшебников подумал о том, каково живётся сироте, вместо того, чтобы пафосно прославлять его, то его раннее детство было бы совсем другим, и мальчику не пришлось бы знакомиться с Гранью так рано. Но он от всей души поблагодарил миссис Патч за её рассказ.

Таким образом, Регулус распрощался с хранительницей архива с искренней благодарностью и, отправившись на Косую аллею, заскочил к Фортескью, заказав два фирменных торта. Один он прихватил с собой, а второй велел отправить заведующей архивом больницы святого Мунго миссис Патч с карточкой: «Кто может сравниться с совершенством?». Как бы то ни было, а немного сладкой радости старушка заслужила.

После этого Регулус аппарировал в Годрикову Лощину и отправился разыскивать дом мисс Розали Джонс. Он и сам не знал, что хочет услышать от второй старушки, но какое-то странное предчувствие вело его вперёд.

Проходя мимо сувенирных лавочек и расспрашивая продавцов о мисс Розали Джонс, Регулус мельком разглядывал сувениры и думал, что понимает чувства Гарри. Население Годриковой Лощины зарабатывало на памяти героя, как арабский шейх на нефтяной скважине, их совершенно не заботила смерть двух юных магов, едва успевших стать родителями, и сиротство их сына. Добила его милая женщина, на лотке которой были разложены небольшие куколки-Гарри в мантиях разных факультетов. Регулус подошёл к ней, чтобы обратиться с вопросом, но в это время к женщине подошла молодая девушка, видимо дочь и достала из корзины ещё несколько штук — все с галстуками Гриффиндора.

— Да-да, милая, гриффиндорцы-Гарри идут хорошо, — сказала девушке женщина. — А вот слизеринцев забери назад, пусть бабушка поправит им галстуки на гриффиндорские. Если рейвенкловцев и хаффлпаффцев ещё берут, то Гарри-слизеринцы совсем не расходятся. Хотя жаль, зелёный галстук так идёт к его глазам.

Девушка уже молча сгребла в корзинку штук пять Гарри-слизеринцев и собралась домой, когда Регулус спросил женщину:

— Простите, миссис…

— Миссис Кларк, — кивнула продавщица сувениров. — Желаете приобрести кого-нибудь из моих маленьких Гарри?

«Да нет, мне вполне достаточно и оригинала», — подумал Регулус и хмыкнул. А потом неожиданно сказал:

— Да, дайте мне парочку слизеринцев.

Девушка молча протянула Регулусу две фигурки из своей корзины, женщина отсчитала сдачу, Регулус от неё отказался, и продавщица сувениров слегка подобревшим голосом заметила:

— Учились на Слизерине, сэр?

— Вообще-то я хаффлпаффец, — не моргнув глазом, соврал Регулус. — Это для моей кузины. Вот она — слизеринка.

Женщина понимающе кивнула, и Регулус задал ей вопрос про мисс Розали Джонс. Женщина приветливо ответила:

— Мисс Джонс — наша соседка. Ступайте с Гвен, она вам укажет дорогу.

Регулус вежливо поблагодарил миссис Кларк и отправился следом за девушкой. По дороге она разговорилась, рассказала, что перешла на пятый курс Хаффлпаффа, а когда сдаст СОВ, то уйдёт из Хогвартса и будет помогать дяде в семейном деле. Потом она рассказала, что в последнее время мисс Розали Джонс ведёт себя немного странно, и что её даже стали называть «сумасшедшей цветочницей», хотя раньше это была милая добрая старушка.

— Она не ваша родственница? — бесхитростно спросила девушка. — А то матушка тут хотела помочь мисс Джонс, предложила ей сопроводить её в Мунго, так ту прямо перекорёжило всю. «Только не в Мунго! — кричала. — Хватит с меня!» Так с тех пор и не выходит никуда, только в саду копается, да бормочет что-то себе под нос — всё розы свои выращивает. А жаль, хорошая была женщина, пока с катушек не съехала. Так вы ей не родственник?

— Нет, мисс, — ответил Регулус. — Я целитель из Шотландии Ангус Мак-Тэвиш, меня просили справиться о здоровье мисс Джонс её давние знакомые.

— Ах, вот оно что… — протянула девушка. — Так вы только не говорите мисс Джонс, что целитель. Она этого слова не выносит с некоторых пор. А вот и её дом, наш соседний…

И девушка показала пальцем на небольшой домик, окружённый ухоженным цветником. Розы всех цветов и оттенков заполняли его, их сладкий запах чувствовался издалека.

— Благодарю, мисс, — сказал Регулус и, подойдя к калитке, несколько раз стукнул по ней бронзовым молоточком. Калитка приоткрылась, в проёме показалось бледное лицо пожилой женщины.

— Кто вы? — мрачно спросила она. — Я никого не принимаю.

— Простите, мисс Джонс, — быстро сориентировался Регулус, — я из редакции журнала «Вестник Магического садоводства». Мы уже писали о ваших несравненных розах, и вы делились некими планами… Хотелось бы спросить, как продвигается ваша работа. Вы не против?

Лицо женщины разгладилось, но потом она вновь нахмурилась: