Переспорить старого словоблуда не представлялось возможным, поэтому Регулус задал следующий вопрос:

— Простите, мы поняли вас… И, видимо, этот… видимо, маг, каким-то образом забирал у детей магию. Но с чего Вы взяли, что он забирает у них жизнь?

— Я видел детей из «Гринвуд Терры», — вздохнул преподобный. — Видите ли, я знаю, какими должны быть обычные, здоровые дети… В них так много жизни… Это ощущается, поверьте, возможно это обратная сторона моей способности чуять нелюдей… Но эти… Они внешне не отличались от остальных — бегали, смеялись, играли. Но в них почти не было жизни. Словно их заставляло двигаться что-то другое… Чья-то чужая воля… Простите, я не могу объяснить лучше, никогда с таким не сталкивался. И другие, обычные дети… они тоже это чувствовали. И они сторонились их. Я не знаю, чего хочет Гринвуд. Я не знаю, что за колдун лишал детей магии. Но я точно знаю, что скоро этих детей загубят окончательно. Вместо них останутся только оболочки, покорные козням диавольским. И чем это может обернуться — я даже и представить себе не могу.

Сириус, Регулус и Римус переглянулись. То, что старый сектант не врёт и в самом деле обеспокоен, не подлежало сомнению. И его рассказ действительно был большим подспорьем. И им оставалось только поблагодарить его за рассказ, что и сделал Регулус. Но Сириус всё-таки не выдержал:

— Простите, преподобный, Ваш рассказ действительно ценен для нас, и видно, что вы за детей переживаете… Но… В вашей общине много крепких здоровых мужчин… Вы ведь могли и сами освободить детей… Почему вы даже не попытались?

— Господь завещал нам никогда не осквернять своих рук оружием, — величаво ответил преподобный Мозес. — И мы не вмешиваемся в дела светских властей, а они не вмешиваются в наши. И я сделал всё, что мог, чтобы меня услышали, разве не так?

Он был совершенно прав, он действительно сделал всё, что мог в тех рамках, которые приписывала ему его вера, и Сириус согласно кивнул. Но прежде чем окончательно распрощаться со старым амишем, он задал вопрос:

— А если бы в том подвале был Ваш любимый сын? Или внук? Вы бы тоже молились или всё-таки взяли бы в руки дубинку и бросились бы его освобождать?

Мозес Типпенс нахмурился, лицо его стало багроветь, но тут Римус вытолкал Сири за дверь и тоже покинул помещение, поспешно извинившись.

Так неловко закончился этот визит, и когда они возвращались обратно по деревенской улице, Регулус ругал Сириуса:

— Почему ты не смог сдержать свой язык? Ни к чему нам с ним ссориться, он действительно помог. Неужели ты думаешь, что одной фразой можно кого-то переделать?

Сириус даже не возражал, кляня свой невоздержанный язык. Не амиши были виноваты в том, что среди магов завёлся маньяк-отступник. Неожиданно за спиной раздалось:

— Англичане, эй, англичане!

Все трое обернулись и увидели Руфь, уже переодевшуюся в майку, лёгкую куртку и джинсы. Девушка правила пароконной повозкой с навесом, бортиками и скамеечкой внутри.

— Садитесь, англичане! — сказала девушка. — Преподобный велел отвезти вас в город, да заодно ещё показать то место, где можно свернуть к «Гринвуд Терре». Там такая тропинка узкая, что не сразу заметишь.

— Спасибо, — сказал вежливый Регулус, и вся троица уселась в повозку. А девушка повернулась к Сириусу и сказала:

— Преподобный велел передать тебе, друг, верный, как собака: «Не суди, да не судим будешь».

Сириус ответил:

— Скажи, что я благодарю его за мудрость и понимание, и передай, что не пришло ещё моё время собирать камни. Но я был неправ и невежлив.

Руфь кивнула и некоторое время все ехали молча, пока впереди не показалась неприметная тропинка.

— Вот здесь, — сказала Руфь. — Здесь самая короткая дорога.

— Странно, — удивился Римус. — Их же часто посещают, почему тропинка такая заброшенная?

Руфь рассмеялась, показав крепкие белые зубы:

— Конечно, посещают, но для этого есть другая дорога. А это так, калиточка, чёрный ход, о котором они и сами не знают. Моя мать говорит, что эта тропинка когда-то вела на ферму старого Якоба Бергена, но он давно умер, а «Гринвуд Терра» просто купила эту землю.

Так вот оно что! А я ещё удивился, почему девчонкам так легко удалось проникнуть в «Гринвуд Терру» и удрать из неё! А они просто воспользовались той тропинкой, о которой новые хозяева посёлка не знали. И, видимо, магов среди них мало или совсем нет, иначе охранные чары просто не дали бы девчонкам проникнуть внутрь поселения.

— Спасибо, Руфь, — поблагодарил Сириус, перекинувшись взглядами с Римусом. — Мы, пожалуй, останемся здесь. Можешь возвращаться к своим.

— Но… — расстроилась Руфь, — преподобный…

— Дело не терпит проволочек, — быстро сказал Римус. — К тому же, уже темнеет. Возвращайся, Руфь, поблагодари преподобного и забудь навсегда об этом деле.

Девушка вздохнула, развернула повозку и вскоре скрылась за поворотом. А Римус, Регулус и Сириус переместились в ближайшие кусты, из которых вскоре выбежали чёрный пёс и крупный волк и последовали друг за другом по неприметной тропинке.

Дальнейший рассказ был более кратким — видимо, рассказчики всё-таки утомились. Римус и Сириус без проблем добрались до «Гринвуд Терры», Регулус остался ждать их.

Когда совсем стемнело, пёс и волк пробрались в посёлок и убедились, что Руфь говорила чистую правду. После этого вся троица пешком прошла до шоссе и вернулась в городок.

Дальше Регулус связался с Малфейром и рассказал ему про творящееся в «Гринвуд Терре» безобразие. Неизвестно, на какие рычаги нажал Малфейр в собственном аврорате, но уже к вечеру в городок прибыли американские авроры, и уже на следующую ночь они взяли «Гринвуд Терру» штурмом. Гринвуду не помогли высокие покровители в магическом и маггловском мирах, того, что обнаружили авроры и группа Малфейра, хватило бы на десять пожизненных сроков в Азкабане или на несколько поцелуев дементора. Что касается практичных американцев, то они по такому поводу в тюрьму не сажали, предпочитая сразу выносить смертный приговор. С их точки зрения те, кто творили подобные вещи с маленькими магами, не подлежали ни прощению, ни исправлению, ни вторым шансам.

Взятые с поличным сотрудники — все, между прочим, действительно магглы и сквибы — быстро поняли, что нужно сделать для облегчения своей участи и стали разливаться соловьями. Так была приоткрыта завеса тайны над «Гринвуд Террой».

Оказалось, Герберт Гринвуд был одержим. Он ненавидел магов и желал лишить магии их всех, сделав сквибами. Но отобранная магия не должна была рассеяться в пространстве, она перемещалась в некий артефакт, который Гринвуд планировал использовать для некоего Всеобщего Блага.

Тут я напрягся. Что? Но думать было некогда, рассказ продолжался.

Опыты проводились именно в той самой лаборатории, где побывал я. А в «Гринвуд Терре» у детей-магов забирали их магические способности, блокируя развитие магического ядра. Вторым шагом было то, что у юных магов, ставших сквибами, каким-то образом забирали их жизненную силу. Работники «Гринвуд Терры» в обмен на верную службу получали, кроме огромного жалованья, некий эликсир, который позволял им чувствовать себя молодыми и здоровыми. После нескольких доз отказаться от эликсира они уже не могли, при отсутствии его чувствуя что-то вроде ломки.

Что же касается детей, то они медленно превращались в послушных кукол, действующих по заданной программе. В дальнейшем их должны были перевести из «Гринвуд Терры» «для дальнейшего обучения» в некое «тайное место», но пока оно ещё оборудовалось.

К тому же, оказалось, что Герберт Гринвуд объявился в США совсем не десять лет назад, а гораздо раньше. Он был связан и с изначальным «Новым Салемом». И опыты по превращению магов в сквибов тоже начали проводиться гораздо раньше. Об этом рассказал старейший из работников «Гринвуд Терры», сквиб Джон Филчли. Кстати, этому «старейшему» на момент ареста стукнуло почти сто лет, а выглядел он примерно лет на тридцать — вот так действовал тот самый эликсир.