— Кого, — поправил я его. — В этом будущем были Вы, лорд Малфой, и Ваша жена, и Драко… Вам даже удалось выжить в этой войне… Но Конни… Его там не было…
— Что? — прошептал Малфой, и трость со стуком упала на ковёр. — Конни… он… он…
— Думаю, что он долгое время был в плену, а вас шантажировали этим. Поскольку ничем иным я не могу объяснить то, что вы подкинули дневник-крестраж Джинни Уизли перед отправкой в Хогвартс…
— Я? — поразился Люциус. — Я подкинул тёмный артефакт ребёнку? Я?!
— Вы, — кивнул я. — Более того, мне довелось видеть эпизод, когда вы с Артуром Уизли лупили друг друга посреди Косой аллеи.
— Я? Дрался с Уизли? Как маггл?
Потрясение сиятельного лорда было невозможно описать словами. Он щёлкнул пальцами, и в комнате тут же материализовался домовик, поклонившийся хозяину.
— Торин! — рявкнул Малфой. — Огневиски!
Домовик, услышав имя которого я чуть было не расхохотался, принёс требуемое практически мгновенно, и сиятельный лорд одним глотком осушил бокал с тёмно-янтарной жидкостью, а потом потряс головой, отчего его длинные светлые волосы растрепались.
— Прошу прощения, Гарри, — сказал он на удивление трезвым голосом. — Но это было слишком… Мы с Уизли, конечно, взаимно не любим друг друга, и не без причины, но чтобы так… Я что, был под Империусом?
— Думаю, что Вас направляли, шантажируя вашим сыном. А потом… потом, я прошу прощения, но… думаю, что в том варианте развития событий Конни погиб, а Вы… Вы, когда возродился Волдеморт, примкнули к нему без колебаний… Он жил здесь… В Малфой-мэноре…
— Мерлин! — охнул вконец ошарашенный Люциус и выхлебал, словно воду, второй стакан огневиски. — И я это позволил? Поверить не могу!
— К тому времени у Вас уже не было выбора… — вздохнул я. — Но даже в таких условиях Вы сумели выбраться из войны с наименьшими потерями.
— Но я потерял Конни… — потрясённо произнёс Малфой. — Нет. Я не могу принять такое будущее… Но… Но ведь Вы уже изменили его, Гарри, когда спасли Конни… Значит ли это, что Ваш вариант будущего уже изменился?
— Изменился, да, — ответил я. — Но это не значит, что он не сбудется наверняка.
Люциус некоторое время помолчал, а потом спросил меня:
— Вы ведь не просто так затеяли всё это, Гарри? Не только для того, чтобы просветить меня и ещё более усилить мою признательность к вам?
— Разумеется, нет, — вздохнул я. — Я — ребёнок…
Люциус еле заметно усмехнулся уголком губ, но я продолжил:
— …и меня никто не воспринимает всерьёз. А вот Вы — целый сиятельный лорд. Думаю, что Вам под силу найти один из крестражей Волдеморта… И передать его с уже имеющимся у Вас на сохранение леди Вальпурге.
— Почему я не могу оставить его здесь? — деловито спросил Люциус. — Защита Малфой-мэнора…
— Ну, у вас дети… — хмыкнул я.
— А у неё — Сириус, что куда опаснее! — возмутился Люциус.
— Сириусу пока не до крестражей, — вновь хмыкнул я. — Думаю, что Северус Снейп об этом позаботится. А дом леди Вальпурги куда лучше приспособлен для хранения подобных артефактов, не в обиду Вам будь сказано, лорд Малфой…
— Хорошо, — согласился Люциус. — Где находится крестраж, который я должен найти, и что он из себя представляет?
— Это родовое кольцо Гонтов, — сказал я. — То самое легендарное кольцо с Воскрешающим камнем. Оно находится в Литтл-Хэнглтоне, в лачуге, которая служила домом последним Гонтам. Но будьте осторожны, лорд Малфой, на него наложены мощнейшие охранные чары и какое-то ужасное проклятие.
— Хорошо, — вздохнул Люциус. — Я добуду его и передам вместе с дневником леди Вальпурге. Будь по-Вашему. А что будет потом, когда удастся собрать все крестражи?
— Вот когда соберём, тогда и будем думать, — уклонился от ответа я. — И у меня есть ещё одна просьба — постарайтесь отыскать Петтигрю. Именно он в том варианте событий воскресил лорда Волдеморта…
— Петтигрю? — удивился Малфой. — Он разбирается в ритуалистике? Чтобы провести подобный ритуал нужно быть Мастером, не ниже!
— Петтигрю вовсе не слабый маг, не стоит обманываться его крысиной аниформой. Но ритуал… По-моему, он явно напортачил, и то, что у него в итоге получилось, обладало ужасной внешностью и жуткой злобностью. Воскресший Волдеморт более всего походил на человекоподобную змею и раздавал Круциатусы с небывалой щедростью. Это был монстр… И да, Драко принял Метку, но очень скоро пожалел об этом. Так что важно поймать Петтигрю, пока он и впрямь не натворил чего своими кривыми ручонками. Поверьте, Ваше счастье, что Вы не видели тот вариант воскресшего Волдеморта…
— Мой мир никогда не станет прежним… — проворчал потрясённый и раздавленный Малфой. — Хорошо, я всё сделаю. Безопасность моей семьи для меня важнее всего на свете… если бы можно ещё было убрать Метку…
— Я подумаю над этим, — напоследок удивил его я. — И да, чтобы нам было удобнее встречаться друг с другом, может быть, Вы отпустите Драко и Конни с нами в Грецию?
Знаю, что Сири и Сев меня убьют за испорченный медовый месяц, но мальчишкам реально нужны новые впечатления, а то они от избытка сил и скуки могут и Малфой-мэнор разнести…
Люциус, которого я застал врасплох этим вопросом, обещал подумать.
Уже потом, возвращаясь вместе с Римусом на Гриммо, я мысленно благодарил Вальпургу. Именно беседа с ней позволила мне вести себя именно так, а не иначе. Если честно, то я весь взмок во время разговора с Малфоем и надеялся только на то, что он не разглядел моих переживаний.
«Да всё нормально было, — пробормотал Томми. — Ты его впечатлил. Но Гарри, скажи… Неужели ты и впрямь хочешь собрать куски моей души и воскресить то чудовище? Я… я не хочу…»
«Не знаю, Томми, — вздохнул я. — Просто не знаю. Я знаю только одно — крестражи должны быть в наших руках, а не в руках Дамблдора… или, упаси Бог, Петтигрю».
«Упаси Мерлин, — педантично поправил меня Томми, и я с облегчением понял, что его настроение начинает улучшаться, — ты волшебник, Гарри…»
«Не поверишь, — весело ответил я, — но, кажется, да».
Томми в моей голове ехидно рассмеялся.
На Гриммо нас уже ждали новости, но леди Вальпурга заявила, что наш разговор состоится после ужина, чтобы иметь возможность без помех обсудить всё. Регулус молчал, как партизан, добыть Сири и Сева из их комнат не представлялось возможным, поскольку они готовились к завтрашнему ритуалу бракосочетания. Единственное, что рассказал Регулус — предсвадебные обряды прошли успешно, сам главный обряд будет проведён утром, а сразу же после этого мы отбываем в Грецию. На мой резонный вопрос — почему так спешно, Регулус ответил в том смысле, что чем раньше, тем лучше.
Я пожал плечами — ничего, всё равно всё узнаю после ужина, особенно про визит Дамблдора. К тому же, Вальпурга выглядела довольной и явно устроила нежданному посетителю какую-то пакость. Ну и ладно, сам напросился. А пока…
— Тисса! — крикнул я.
— Да, крестник хозяина Сириуса! — моментально отозвалась домовушка.
— Будь добра, принеси мне сегодняшний номер «Ежедневного пророка»!
— Да-да, хозяин Сириус так смеялся, когда его читал… — пропищала домовушка и просимое моментально оказалось передо мной.
Я нашёл заголовок знакомой статьи и погрузился в чтение. Скоро я понял, отчего Сири так смеялся…
Статья «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма» была написана в обычном для Риты Скитер ядовитом стиле, не оставлявшем от объекта её внимания камня на камне.
Рита со смаком описывала, как наряд авроров оказался на месте происшествия в порту маггловского Бристоля. Причём, не просто в порту, а в особом заведении, которое, как она выразилась, посещают «магглы, практикующие в своей интимной жизни похвальное разнообразие и предпочитающие дам нетрадиционной внешности». Короче говоря, бордель для извращенцев.
Так вот, прибывшие авроры обнаружили данное злачное местечко разнесённым почти вдребезги, клиенты и дамы частично пребывали в бессознательном состоянии, частично пытались разбежаться с места происшествия. Пыль, шум, крики… И над всем этим безобразием гордо стояла в развалинах обнажённая дама весьма своеобразной внешности, с бешено вращающимся искусственным глазом в правой глазнице и левой ногой, заканчивающейся ниже колена протезом в виде когтистой лапы. При этом тело дамы покрывали шрамы разной степени уродливости. У ног этой весьма странной дамы лежала без сознания ещё одна — обнажённая, чернокожая и мускулистая.
