Последнюю фразу Грюм выкрикнул таким тоном, что подпрыгнули даже мы. Но тут внимание бравого инвалида неожиданно отвлёк Флетчер, чуть не свалившийся в яму, оставшуюся после столь удачно стыренного нами клада.
— Гляньте-ка… — крикнул он. — Тут что-то искали! А землица-то свежая!
Грюм и Бруствер подошли ближе и вновь замелькали синеватые узоры невербальных заклинаний.
— Похоже, это именно то, что они искали, — мрачно заключил Грюм. — Здесь чувствуется магия, но не наша…
— Что значит — не наша? — удивился Бруствер.
— А сам не чуешь? Древнее что-то. Похоже, тут какой-то старый артефакт хранился, да ничего уж нет, улетела птичка. М-даа… Дела…
— А что будем говорить Альбусу? — с некоторой дрожью в голосе поинтересовался Флетчер.
— Правду, — отрезал Грюм. — Пацана здесь нет и не было с момента исчезновения, опекуны его, магглы эти, вообще не при делах.
— А про артефакт?
— А вот про артефакт помолчим пока, — отрезал Грюм. — Не нравится мне всё это. Не знаю, как вам, а мне совсем не хочется, чтобы меня такой же бешеный дементор невзначай поцеловал.
Эти слова старого аврора были последними, которые мы услышали перед тем, как все трое покинули здание.
Ого… а нет согласия в Ордене Феникса… Но эту мысль я додумать не успел, поскольку вместо хлопков аппарации до нас донеслись глухие чавкающие звуки и трёхэтажный мат, перемежаемый ругательствами на английском.
— Что это было? — удивился Регулус.
— Ого, а Грюм-то знаток! — ухмыльнулся Сириус.
— Ты знаешь русский? — удивился я.
Сириус смущённо опустил глаза:
— Не то, чтобы знаю… Долохов от меня через камеру сидел. Так вот, он каждое утро начинал с такой разминки. Чтобы, как говорил, родной язык не забыть. А потом разъяснял, что значит каждое слово… Правда, он, как истинный джентльмен, всегда просил Беллу заткнуть уши.
— И что? — поинтересовался я. — Затыкала?
— Кто? — удивился Сириус. — Белла? Шутишь? Она потом этими словами начальника тюрьмы встречала, Долохов всегда ржал, как ненормальный, и прибавлял: «Век бы слушал…» Худо ей там теперь будет без меня, я-то с ней всегда шоколадом делился, что матушка передавала, кузина как-никак, родная кровь. Да и с арестом их всё как-то странно…
— Может, ты перестанешь делиться своими азкабанскими впечатлениями, Блэк, и всё-таки глянешь, что там произошло? — прошипел потерявший терпение Северус.
— Да ничего особенного, — ответил я. — Это ловушки Секстуса сработали. Парфянская стрела*, так сказать…
— Я рад, Гарри, — Северус практически перешёл на парселтанг, — что ты так хорошо учил древнюю историю, но, ради Мерлина, может, уточнишь?
— А чего уточнять? — невинно отозвался я. — Секстус страшно не любил, когда здесь шатались посторонние… кроме меня, конечно, вот и поставил ловушки… напоследок. Ничего особенного, их сейчас просто в силовые коконы затянуло… И ещё, им это… пол поменяло… А через пять минут коконы сработают на произвольную аппарацию… куда-нибудь подальше отсюда.
Регулус и Сириус расхохотались, а у Северуса глаза чуть не съехали к переносице, видимо, он попытался представить себе одноглазого Грюма в женском образе.
— Э… это насовсем? — спросил он.
— Да нет, часа на четыре, — ответил я. — Секстус всё сокрушался, что у него нет уже прежней силы.
— Сев, — заржал пуще прежнего Сириус, выставив кулак с отставленным большим пальцем, — твой предок — это нечто! Просто слов нет!
Регулус же просто выглянул во двор и вернулся с квадратными глазами:
— А ведь и впрямь в женщин превратились… И ещё у них одежда исчезла… Дайте мне это развидеть, ведь не усну же… Хотя Кингсли так… ничего…
Сири рванулся посмотреть, но Сев вновь включил Ужас Хогвартса и что-то пробормотал про коврик у двери, так что этот порыв быстро сошёл на нет. Мы же со ржущим Томми вовсю наслаждались ситуацией. Если уж это приключение не прочистит Грюму и Кингсли мозги окончательно, так тут уже ничто не поможет. А Флетчер… Там, по-моему, прочищать нечего. Будем только надеяться, что всю троицу не выкинет у паба в каком-нибудь порту… А то опыт они приобретут специфический. Матросам после длительного плавания, по-моему, даже деревянная нога пофиг.
Спустя несколько минут с улицы донёсся негромкий хлопок, и я заявил:
— Всё. Теперь они отсюда далеко. Можно и уходить. Только вот такси…
— Никаких такси, — отрезал Северус. — Мы и так задержались. Рег, прикажи Кричеру, а то у меня в этой бороде всё лицо чешется…
— Кричер! — крикнул Регулус. — Перенеси нас всех на Гриммо!
Послушный домовик тут же выполнил приказ, и мы через пару мгновений оказались в знакомой гостиной, прямо перед креслом, в котором сидела ожидающая нас Вальпурга.
— Всё в порядке, мальчики? — спросила она.
— В порядке, матушка, — ответил за всех Регулус. — И мы кое-что интересное слышали…
— А Рег, — добавил я, — ещё и видел.
Последовавший за этим хохот был всеобщим, даже Кричер, по-моему, хихикнул, пробормотав что-то под нос про предателей и изменников, которым досталось по заслугам. Вальпурга молча подождала, пока мы успокоимся, и, приказав домовушке Тиссе подать чай, начала методично потрошить всю троицу на предмет информации. Я же под шумок отправился к себе — устал что-то… Единственное, о чём я жалел — что не заглянул к Дурслям. Хоть со стороны глянуть — всё ли у них в порядке. То, что их в разговоре упоминал Грюм, меня сильно напрягло. Наверное, стоит попросить Регулуса… хотя, учитывая его сегодняшний прокол… с другой стороны — если бы не этот прокол, мы бы массу интересного не узнали.
Так ничего и не надумав насчёт Дурслей, я уснул, а утром меня разбудила Блэковская домовушка Лика, смотревшая огромными печальными глазами, в которых, казалось, застыла вся мировая скорбь.
— Юный наследник Поттер должен проснуться… Хозяйка Вальпурга ждёт всех к завтраку…
— Что, — сонно спросил я, поспешно вскакивая с кровати, — все уже собрались?
— Хозяина Сириуса и его жениха будит Кричер… — вздохнула домовушка. — Они вчера так долго заснуть не могли…
— А может, оставить их в покое? — предложил я. — Пускай спят.
Домовушка перепуганно замахала огромными ушами:
— Нет-нет, как можно… Хозяйка Вальпурга будет гневаться…
Гнев в исполнении Вальпурги мне наблюдать не хотелось, поэтому я от души пожелал Кричеру удачи, отправляясь в ванную. Собраться мне удалось в рекордно короткие сроки, и, облачившись в очередной бархатный костюмчик, как подобает благородному наследнику, я в очередной раз пожалел, что не могу пока трансфигурировать одежду во что-то более мне привычное. А когда к завтраку спустился сонный Сириус в чёрных джинсах и белой футболке, то я испытал приступ острой зависти. Вальпурга обожгла гневным взглядом заметный фиолетовый засос, видневшийся над горловиной футболки, и одним щелчком пальцев свела его. Правда, на привычно облачённого в чёрное и застёгнутого на все пуговицы Северуса леди отреагировала более благосклонно, повелев подавать завтрак. Вот где логика? Сири же не сам себе это украшение поставил.
Неожиданностью был заявившийся к завтраку Римус с букетом изысканных серебристо-голубых роз, которые он преподнёс хозяйке дома. Вальпурга приняла подношение благосклонно и, дав нам всем доесть омлет и овсянку, заявила, что нам стоит собирать вещи, ибо нас ждёт солнечная Греция. Я вздохнул и заявил, что хотел бы знать примерную программу маггловской школы, так как планировал всё-таки перед Хогвартсом сдать А-Левел.
— Зачем? — удивился Сириус. — Нет, я понимаю, у тебя будут учителя по магическим дисциплинам, но маггловское-то образование тебе зачем?
— Если в следующем году я вернусь к Дурслям, — пояснил я, — мне всё равно придётся ходить в школу. И я не хотел бы терять целый год. К тому же, думаю, что маггловские документы об образовании мне могут в дальнейшем пригодиться. Поэтому я не хочу ограничиваться начальной школой.
— А ты справишься? — тихо спросил Сириус. — В Хогвартсе у тебя и так будет двойная нагрузка.
