— Ага, понял… Когда тот маг чувствовал, что подступает безумие, он надевал ошейник. Душа могла беситься сколько угодно, но вреда никому причинить не могла. А когда безумие проходило — возлюбленный снимал цепочку, и маг оживал, но в нём не было больше жажды убивать и разрушать. Так?
— Всё верно, — вздохнула Геката. — Мой потомок и его возлюбленный прожили долгую счастливую жизнь… У них даже были дети — сын и дочь. От дочери пошёл род тех, кого сейчас называют Блэками. Но безумие… Безумие осталось с ними, хотя они научились его контролировать. А вот артефакты… Артефакты унаследовал сын, в чьём роду появился величайший маг…
— Эмм? Потомков? — завис я. — Вроде бы речь шла о мужчинах.
Геката рассмеялась и махнула рукой:
— Ну, тебе ли объяснять, что двое мужчин вполне могут иметь ребёнка от согласной его выносить женщины.
Я вздохнул:
— А я-то думал, что у ваших потомков есть чудесная особенность…
— У моих потомков есть масса особенностей, — проворчала Геката, — но у них нет особенности, которая позволяет мужчине выносить ребёнка. На такое был способен только герой Кеней, которого боги по его просьбе превратили в мужчину из девушки Кениды…
Что-то я такого мифа не припомню… Ну, да, понятное дело, в программе пятого класса такое читать не рекомендуют.
Геката тут же подтвердила мои слова, тихо хихикнув:
— Прекрасная Кенида очень страдала от излишнего мужского внимания, она переживала из-за того, что слабую девушку сильный мужчина легко может взять против её воли… так что боги вняли её мольбе и превратили её в сильного юношу Кенея, которым никто не мог овладеть без его согласия… У Зевса Олимпийца странное чувство юмора…*
Я подумал, что, учитывая страсть Зевса к прекрасному юноше Ганимеду, которого Олимпиец взял за красоту на небо и сделал божественным виночерпием, ничего странного в таком превращении нету. Хотела девушка возможность выбирать — получила. Увы, в то время древнегреческие женщины находились в самом низу пищевой цепочки, и особого права выбора у них не было. Но что-то я отвлёкся. То есть, Геката явно меня отвлекает от чего-то. Странно, зачем?
— А того... величайшего мага... вашего потомка звали, случайно, не Гермий Трижды Величайший? — неожиданно для самого себя спросил я.
— Он, — кивнула богиня. — Ты всё-таки удивительно догадлив.
— И Вы позвали меня не только для благодарности… — продолжил я, даже не спрашивая — утверждая. Геката вновь кивнула.
— После смерти Гермия артефакты хранились в семье, они «уснули», у потомков не было силы «пробудить» их. Я не беспокоилась, ибо магов, подобных Гермию, не рождалось больше в мире подлунном. Но всё-таки нашёлся тот, кто смог их пробудить.
— Вы говорите о Дамблдоре? — спросил я.
— Я говорю о том, кто сейчас занимает место силы и почти не покидает его. Там находится второй артефакт, делающий его неуязвимым. Он одержим силой и властью и не ведает, что приближает гибель мира, ибо только тот, в ком течёт кровь Гермия, сможет по праву владеть артефактом.
— И это не я, — констатировал я.
— Не ты, — ответила Геката. — Хоть в тебе и течёт кровь Блэков, но они мои потомки по женской линии. Их силы недостаточно. Ты лишь можешь взять его без вреда для себя и вернуть мне. Один раз ты уже смог это. Сделай же и во второй. Ты несёшь мой дар, тебе не будет вреда…
— А… а тот, кто сейчас им владеет? Что с ним? — обеспокоился я.
— Он умён и хитёр, артефакт даёт ему силу и защиту, но чем дальше, тем больше шаги его будут вести магов к погибели. Ибо только владеющий артефактом по праву может подчинить себе безумие. Артефакт нужно забрать, пока не стало слишком поздно. У тебя есть десять лет… Ты вернёшь мне его… может быть, вместе с Дарами Смерти. А теперь прощай, хоть я и защищаю тебя, но ты не можешь долго находиться на Грани.
И Геката медленно стала таять.
— Погодите! — крикнул я. — Вы же так ничего и не сказали толком! Что такое представляют из себя Дары Смерти? Правдива ли легенда? А нынешний владелец артефакта… Это Дамблдор или не Дамблдор? И как я узнаю, где находится артефакт? Его уже искали и не смогли найти! Он ведь находится в Хогвартсе, правда?
— Моя кровь и мой амулет подскажут тебе! Прости, не могу сказать больше, для бывших богов тоже есть свои запреты… Но помни — ты сможешь призвать меня сам, но только один раз! Только один! Эта встреча не считается, ибо я призвала тебя сама! И не беспокойся — отката за то, что ты разорвал ледяной ошейник, не будет — ибо ты совершил благое дело!
И с этими словами вредная богиня растаяла. А с ней растаяла и Грань. Я просто заснул, а когда наконец-то открыл глаза, понял, что я всё ещё нахожусь у Блэков.
Когда я открыл глаза, то понял, что всё ещё нахожусь у Блэков — уж больно похож был интерьер спальни, в которой я лежал на широкой кровати, на ту, в которой спал Сириус. Отличался он только цветовой гаммой — все оттенки шоколада и топлёное молоко. Почему мне пришли на ум эти пищевые ассоциации, я понял только тогда, когда желудок издал жалобную трель. Тут же прямо передо мной возникла Блэковская домовушка и пропищала:
— Крестник хозяина и гость Благородного Рода Блэк очнулся! Хозяева и хозяйка будут рады!
Домовушка с тихим хлопком исчезла, потом появилась вновь и тут же развила бурную деятельность. Прямо передо мной на кровати появился столик с несколькими чашками, тарелками и стаканом. В чашке оказался бульон, на тарелках — тосты с маслом и каша, в стакане — сок. Порции маленькие, аккуратные и красиво выложенные. Пахло всё изумительно. Желудок издал новую трель, и я осторожно потянул к себе чашку с бульоном. Удивительно, но она показалась мне тяжёлой.
— У юного гостя магическое истощение, оттого и слабость, — деловито пропищала домовушка. — Позвольте помочь.
С её помощью я одолел всё, что стояло на подносе, и, почувствовав себя сытым, как удав, снова откинулся на подушки.
Потом та же домовушка споила мне аж три разных зелья, добавив:
— Жених хозяина Сириуса просил передать их с извинениями и благодарностью. Он варил их специально для вас. Господин Северус просил передать, что прибудет позже, чтобы принести свои извинения и благодарность. Сейчас он варит зелья для хозяина Сириуса.
О как. Нет, всё-таки этот Снейп… или он Принц уже… отличается от канонного. Канонный бы извиняться не стал, да и зелья оказались приятными на вкус. Так что я всё выпил с удовольствием, чувствуя, как прибывают силы и улучшается самочувствие.
В этот момент дверь распахнулась, и в неё вошли Регулус, леди Вальпурга и Римус.
— Гарри, наконец-то ты пришёл в себя! — сказала леди Вальпурга. — Ты заставил всех нас поволноваться! Ну, разве можно хватать руками проклятый артефакт! Ты мог погибнуть! Почему ты не дождался Регулуса и Римуса?!
Я опустил глаза. Замечание было вполне справедливое, особенно если учесть печальный пример Кэти Белл из канона.
— Простите, леди Вальпурга, — выдавил я. — Но никто из вас не видел ни души Сириуса, ни самого артефакта. А я видел. И мне казалось очень важным снять его как можно скорее. Но вы правы — мне не следовало делать это одному. Больше такого не повторится.
— Матушка, — укоризненно вздохнул Регулус, — Сириус с нами только благодаря Гарри. Может быть, стоит поблагодарить его, а не читать нотации?
Неожиданно вмешался Римус:
— Гарри действительно совершил подвиг, но леди Вальпурга совершенно права. Гарри, я прошу тебя, больше никогда не делай так. Мы могли тебя лишиться из-за твоей же горячности.
— Я понял, — вздохнул я и сделал несчастное лицо. — Но, поверь, Римус, в тот момент мне казалось очень важным поступить именно так. Но впредь я действительно подумаю… и никогда не буду делать такое в одиночестве, не посоветовавшись ни с кем.
Леди Вальпурга взглянула на меня куда более ласково и сказала:
— Благодарю тебя, Гарри. Я принимаю Долг Жизни от имени рода Блэк.
И на моём запястье появилась очередная серебристая лента, тут же ставшая невидимой.
