— Всё правильно, — отозвался Люпин. — Из всех обитателей Долины только двое могут безопасно пережить обратный переход — Крик Ястреба и я. Крик Ястреба — потому что он живёт долго, и единственный остался из тех, кто когда-то пришёл в эту Долину. Все его ровесники уже отправились к Великим Предкам. А я — потому что родился в другом времени, как и вы. Но шаман слишком стар, он не представляет себе, насколько изменился мир. Так что выбор очевиден. Поэтому, Гарри, если тебе от этого станет легче, то могу сказать, что моя цель — не только уничтожить Волдеморта и разобраться с загадкой Дамблдора, но и найти безопасный способ для возвращения всех Ок-Йе-Нечка и Ок-Йе-Райя в наше время. Тогда я смогу счастливо жить со своей семьёй… Но в любом случае — я к ним вернусь. А сейчас мне нужно навестить Крик Ястреба — стоит помочь ему подготовиться к ритуалу.
Потрепав меня по волосам, Люпин быстро надел куртку и мокасины и вышел из типи, неся на руках ути. Из-за полога донёсся воркующий голос Красной Белки, а потом появилась Тростинка с завтраком.
Привлечённый вкусным запахом жареного мяса проснулся Конни, и мы отправились к реке — умываться. А после плотного завтрака мы с нашими здешними друзьями отправились ловить рыбу. Здешняя ловля была простой — в реку опускали корзины-ловушки, которые проверяли утром и вечером. На сей раз в корзинах грузно ворочались несколько сомов и пара сазанов. Рыбу мы отнесли женщинам, потом затеяли игру… Наши друзья уже знали, что мы вечером уйдём, но среди Ок-Йе-Нечка не было принято показывать горе. Напротив, все были веселы и старались развлечь нас.
Потом мы попрощались со всеми и сказали, что хотим объехать Долину в последний раз. Для этого мы отправились к табуну и свистом подозвали наших кобылок, угостив лакомок кусочками лепёшек и сладкими кореньями.
Обе лошадки доброжелательно приняли наше подношение и с тихим ржанием позволили их заседлать.
Мы объехали лес, побывали у водопада и полюбовались на огненные оттенки осеннего леса. День был солнечный, ясный и тихий, курились дымки очагов над типи, возвращались из леса охотники, несущие привязанного к палке оленя-карибу, на реке виднелось несколько каноэ.
— Здесь хорошо… — грустно сказал Конни.
— Хорошо, — согласился я. — Но мы не можем здесь остаться.
— Знаю, — отозвался Конни. — Я очень соскучился по своим. Я рад, что скоро их увижу. Но сейчас мне всё равно грустно.
— Тогда запомни всё, что видишь, — предложил я. — Ведь мы оставляем здесь частичку своего сердца.
Конни кивнул, глаза его подозрительно блеснули, и он тихо спросил:
— Гарри, мы ведь будем видеться? Ну, до Хогвартса?
— Я бы очень хотел этого, — серьёзно ответил я. — Надеюсь, что так и будет.
Конни робко улыбнулся мне и тронул свою лошадку:
— Я тоже надеюсь. Я обязательно познакомлю тебя с Драко. Он хороший, вот увидишь.
— Верю, Конни, — согласился я. — А сейчас… Думаю, нам пора возвращаться. Смотри, солнце уже клонится к закату.
Ритуал должен был начаться ночью, но к типи Крика Ястреба мы отправились сразу после ужина — нам предстояло выпить зелья, а Небесная Вода должен был нанести нам на кожу особые знаки, которые играли роль заклятий при открытии входа. Дело это было долгое и кропотливое, но мы терпели.
Римус же в это время снимал с кольев черепа и выкладывал их перед типи в особом порядке, так что они образовывали ровный круг. В центре этого круга Крик Ястреба светлым песком выложил знак, напоминавший восьмиугольник, в который была вписана звезда. После того, как с этим было покончено, Крик Ястреба и Римус принесли десятка полтора камней-окатышей. Камни были разными — белый кварц, чёрный базальт, пёстрый полевой шпат, тёмно-красный гематит, серый гранит… Камни они разложили по кругу в промежутках между черепами.
За пределами круга были сложены четыре костра, ориентированные на четыре стороны света, которые предстояло разжечь перед самым обрядом.
Пока шли все эти приготовления, наступила ночь и на небо высыпали крупные, яркие звёзды.
Крик Ястреба посмотрел на небо и сказал:
— Пора, и да будут к нам благосклонны Великие Предки.
Мы, все трое, взяли мешки, сшитые из шкур, которые крепились за спиной на лямках. В них были необходимые вещи, поскольку никто не знал, куда нас может занести. Лично я только надеялся, что мы не вернёмся в то же место, откуда перенеслись. Любоваться на последствия вызванного мной Адского Пламени что-то не хотелось.
Мы были обнажены по пояс, только в мокасинах и леггинсах, ночь была довольно прохладной, но от волнения я этого не замечал. К тому же Небесная Вода тут же разжёг костры и пламя их, разгораясь и освещая место обряда, согревало нас. Краска, которой были нанесены на наши тела знаки, уже высохла, так что смазать их мы не боялись.
Крик Ястреба взял в руки бубен и начал медленно танцевать, обходя круг. Голос его то рокотал, словно горная речка, то становился высоким, как птичий крик. Небесная Вода, занявший место у одного из костров, уселся на землю, поджав ноги и колотил в маленький барабан, отстукивая ритм. Звуки бубна и барабана то сливались, то перекрывали друг друга, мне вновь стало казаться, что к голосу Крика Ястреба присоединяются другие голоса, а вокруг шамана начинают мелькать туманные силуэты.
Время от времени шаман замолкал, тогда начинал говорить Римус. Он произносил заклятья очень быстро, речитативом, и бубен с барабаном вторили ему.
А потом настал наш черёд. Римус замолк, и тут заговорили мы. Наша часть заклятия должна была быть произнесена медленно, нараспев, главное было не ошибиться, и мы старались изо всех сил. В унисон произнеся намертво вызубренное заклинание, замолчали и мы, и тут вновь заговорил Крик Ястреба, всё это время продолжавший танцевать.
Знаки на наших телах вдруг засветились сине-зелёным светом, голос шамана стал пугающе громким, к нему присоединился целый хор голосов, бубен и барабан ускорили ритм, и вдруг голоса и звуки оборвались на самой высокой ноте.
В этот самый момент перед нами прямо в воздухе возник почти правильный овал, светящийся по краям. Сначала небольшой, размером с мою голову, он стал довольно быстро увеличиваться в размерах, пока не стал таким большим, что войти в него мог даже высокий Люпин.
Бубен и барабан вновь застучали, а потом Крик Ястреба громко выкрикнул:
— Благодарю вас, Великие Предки! Вход открыт! Ступайте же!
Римус взял нас обоих за руки и шагнул в сторону светящегося овала. Шаг, ещё шаг… Руны, нанесённые на наши тела, продолжали светиться, и вдруг я почувствовал, как меня буквально затягивает в открытый «вход».
Я ещё успел услышать крик шамана:
— Благословение Великих Предков да пребудет с вами!
А потом нас полностью затянуло во «вход».
— Держитесь! — успел крикнуть Римус. — Не отпускайте рук!
И я вцепился в его руку изо всех сил. Потерять Римуса или Конни мне не улыбалось совсем. Нас тянуло, тащило, кружило, перед глазами метались разноцветные огни, из тьмы тянули к нам лапы странные, а порой и ужасно уродливые существа, но я знал, что никто из них не может причинить нам вреда, и не боялся.
Я не знаю, сколько продолжалась эта безумная болтанка, я помнил только одно — ни за что нельзя отпускать руку Римуса… и мне это удавалось. В конце концов, после особо крутого виража нас выкинуло на твёрдую землю, покрытую сухой, жёсткой травой, и я успел заметить, как гаснет у нас над головами серебристо-зелёный овал «входа».
Мы вернулись. Только вот куда и когда?
Некоторое время нам понадобилось, чтобы прийти в себя. Меня трясло и мутило, ощущение было такое, что выкручивают каждую косточку, словно бельё после полоскания в деревенской проруби. Конни, с трудом отцепивший руку Римуса, лежал рядом, и его трясло, а когда он попробовал встать на четвереньки — вытошнило.
Римус, который пришёл в себя быстрее нас, снял с плеч мешок и вытащил из него кувшинчики с зельями. Прежде всего, он напоил Конни, потом заставил выпить меня, только потом осушил третий кувшинчик.
