— И они жили вместе? Демон позволял убивать своих братьев?

— О, более того, он сам их убивал. Он помогал охотнику и этим утолял свой голод.

— Неплохо устроился!

— Охотник тоже так думал.

Они жили душа в душу. И все было в порядке, пока однажды охотник не заслонил собою демона. В пламени битвы демон отвлекся и не успел увернуться. Его тело и так было испещрено ранами, он бы не выдержал этот удар, сколь бы велика не была его сила. Но охотник спас его.

— Повторилась обратная ситуация?

— Что? Нет. Охотник оказался достаточно силен, чтобы выдержать этот удар.

— Ничего себе силища.

Демон тоже так подумал. Он понял, что охотник этот станет легендой. Он будет косить демонов пачками, и никто не станет для него преградой. А еще он понял, что охотник, начиная с этого момента, никогда не посмеет поднять на него свое оружие. И тогда в душе демона родился коварный план. Он возжелал власти над всем миром демонов.

— Что?! Но почему!?

— Людям не ведомы демонические души. Почему они выбирают зло вместо добра. Но, рискну предположить. Демон понимал, что жизнь его человеческого брата конечна. И что ею следует воспользоваться, чтобы улучшить свое последующее бессмертное житие. Такой шанс выпадает один на миллион, а мы помним, что демон уже тогда был самым умным и самым проворным. Поэтому он построил коварный план, в котором жаждал покорить мир демонов с помощью силы охотника. Ну, а когда план раскроется, воспользоваться чужой слабостью и отвести охотничий гнев и оружие от себя.

И, как ты понимаешь, план сработал. Охотник до последнего не верил, что маска была лишь маской, а демон — всегда демон.

Так появился заклятый враг легендарного охотника, единственный и непобедимый демонический принц.

— Ну, блин… Теперь легенды про охотника никогда не будут прежними, — скривился Данте.

— Хочу обратить твое внимание на еще одну делать.

— А?

— Принц, кого бы из себя не строил, тоже никогда не поднимет руку на своего брата.

— Еще бы! Он же сильнейший охотник! Гарантия того, что любой, кроме него, претендующий на власть и его жизнь будет повержен.

— Но ведь внешне это выглядит как та же забота.

— Какая разница, как это выглядит, если внутри все сгнило?

— А теперь, братец мой, ответь мне на вопрос. Ты знаешь, что происходит у меня внутри?

Данте дернулся к его лицу и зашипел от боли. Увидев, однако, холодное безразличие ледяных глаз, он нахмурился.

— Нет.

— И никогда не узнаешь. Как я никогда не узнаю, что внутри у тебя. И какие бы сказки мы друг другу не рассказывали, все, что мы можем: строить догадки и интерпретировать. И, в этом одиночестве, не лучше ли все переписывать на свой лад, для своего удобства?

— Для моего удобства, я не хочу быть одиноким, — надулся Данте.

— Ну, тогда сделай что-нибудь, чтобы не быть одиноким, — пожал плечом Верджил.

— А что я могу?

— Отличный вопрос, Данте!

— Не издевайся, — фыркнул тот. — В этих рамках чертовски сложно что-нибудь придумать.

Верджил улыбнулся:

— Зачем ты тогда слушаешь меня?

Данте удивленно раскрыл рот, но не нашелся с ответом.

— Спи, — оборвал его мысль Верджил, улегся удобнее и ногами подтянул простыню, которой накрыл обоих. — У тебя тяжелая ночь впереди.

========== Часть 4 ==========

Ночь действительно выдалась сложная. Как и следующая и каждая за ней, в течение которых регенерировал его организм.

Леди приходила каждый день, иногда по два раза, каждый стыдливо краснея при виде обнаженного мужского торса.

— Я понимаю, Данте, у него ребра больные. Но ты бы хоть рубашку накинул!

— В смысле? — хмурился тот. — Я и есть Данте, — путал ее Верджил.

Она краснела пуще прежнего, но перебарывая себя, дерзко добавляла:

— Нет, не ты.

К ее чести, она путалась всего лишь каждый третий раз.

— Твоя маска, — под конец недели она всучила кусок кожи нужному близнецу. — Запись сегодня через пару часов. И если хочешь успеть — нужно выдвигаться сейчас.

Верджил натянул на лицо кожаную маску. Она закрывала всю нижнюю часть лица включая нос. Мастер имел своеобразное чувство юмора и набил на коже заклинание узор в виде клыков, которые вблизи были больше похожи на цветы.

— Как я выгляжу? — показался он в своем обращенном виде.

— Так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не съездить тебе по челюсти, — скривился Данте. — Поразительная точность.

— Мои благодарности мастеру, — усмехнулся он в сторону Леди.

— Ты не любишь своего отца? — удивилась та.

— Есть немного, — фыркнул в ответ Данте.

Оставив их, Леди взяла с них обещание встретиться в подвале у Бобби и ушла. Верджил же приказал брату проводить его до места приема.

— Я, кстати, так и не спросил, — нахмурился Данте, пока они шли к самому небоскребу, на верхушке которого и располагалось местное правительство, — если ты куковал под стеной, откуда такая клевая одежка?

— Нашел, — просто ответил тот.

— Спиздил. Все с тобой ясно, — закатил глаза Данте. Верджил не стал отрицать. — А биту нафига взял с собой?

При свете солнца Данте наконец-то смог рассмотреть оружие брата. Бита была довольно тонкой, глянцевой, на свету отливала красным.

— Мне с ней спокойнее. Ты же похерил где-то мой меч. Вот и приходится таскаться с чем попало.

— Просто на заметку, в пределах Небоскреба оружие можно носить только стражам и наемником с разрешением. Я даже Мятежник не всегда с собой беру.

— Бита — не оружие.

— В твоих руках даже книга оружие, — фыркнул Данте.

— Но они-то об этом не знают, — усмехнулся Верджил.

В здании они нашлись довольно быстро. В приемной их встретили и проводили в кабинет. В кабинете с ними без прелюдий перешли к делу.

— Энтони Редгрейв и безымянный беженец, я полагаю, — сложив пальцы перед собой, безучастным взглядом объявил некто, ответственный по делам с общественностью.

— Оперативно сработано, — присвистнул Данте. — Можете звать его Ви. Я, собственно, по его поводу и пришел.

— К сожалению, Энтони Редгрейв, вашего статуса недостаточно для поручительства за беженца по имени Ви.

— Я? Поручитель? — Данте искренне рассмеялся. — Боже упаси. Будь моя воля, я бы выставил его отсюда сейчас же.

— Вы просите меня помочь вам, мистер Редгрейв?

— О, я бы посмотрел на это, — оскалился Данте. — Но, пожалуй, я предложу вам выслушать его, а потом принять решение самим. Моего статуса ведь хватает на то, чтобы обеспечить ему один разговор?

— Вы сильный воин, Энтони. Если вы просите обратить внимание на человека, вероятно, этот человек отличается силой. Небоскребу нужны сильные воины, так что я выслушаю вас, Ви. Что вы можете предложить мне?

Вместо ответа Верджил вышел вперед. Он медленно опустил биту с плеча на пол. Та начала таять, истекая красными каплями прямо на дорогущий паркет. Подчиняясь неведомой логике, капли начали образовывать узор-пентаграмму. Законченный рисунок вспыхнул голубым пламенем и призвал в центр портал. Из его недр появилось что-то, отдаленно напоминающее шею с головой гидры, высотой чуть больше самого Верджила.

— Заклинание призыва. Второй уровень: корень зла, — пробубнил Верджил, отступая на шаг и закидывая биту обратно на плечо.

Ответственный, к его чести, даже не вспотел. Складывалось впечатление, что он каждый день видел подобные представления. Верджил, оценил чужую выдержку и продолжил. Едва заметные движения глаз повелевали гидрой, заставляя ее двигаться так, как тому было угодно: наклоняться, дергаться, аккуратно брать и подавать предметы. Под конец представления он заставил гидру вернуться в портал и собрал рисунок обратно в биту.

— У вас все? — безэмоционально поинтересовался ответственный.

— Это самое простое заклинание в моем арсенале, — ответил Верджил. — Так же я умею накладывать постоянные заклинания и зачаровывать вещи. И могу обучить этому других.