Он только сейчас заметил эти багряные тени под ее глазами, которые раньше почему-то так ярко не бросались в глаза, как и эти синие вены на руках, и следы от иглы на них. Почувствовав чужой взгляд, женщина посмотрела на него, а после, приоткрыв рот от удивления или напротив сдерживая крик, попятилась назад, обронив свою зеленую зажигалку.

— Нет, Джим! — она закричала пронзительно и, выпустив пачку сигарет, схватила ребенка на руки. При своей худощавой комплекции она сделала это на удивление быстро.— Нет!

Никого не заинтересовала эта драма, а Кевин слишком медленно воспринимал получаемую информацию, чувствуя, что это все не с ним и не касается его, а еще ему надо не вмешиваться, чтобы здесь не происходило.

Этот Джим слишком быстро оказался к нему спиной, размахивая руками, набрасываясь с криками.

— Она и моя дочь тоже! Нет!

— Джессика, ты, блядь, кто такая? Что ты о себе возомнила? — он сыпал на нее ругательствами, повышая голос с каждым словом, указывая на недостойность той ходить по этой земле и вообще хоть пальцем трогать ребенка. — Чертова наркоша! В своем мирке хоть с животными сношайся, а ее ты больше не увидишь.

Кевин чувствовал, как от происходящего шла кругом голова, словно он раскручивался на какой-то карусели, и рвота подступала к горлу. А он даже не знает ее! Господи, он понятия не имеет кто это такая!

Кто эти люди вообще?!

Кто он им? Да, никто. Смотритель в зоопарке и вообще он ждал свой автобус!

Хотелось закрыть уши руками и куда-то сбежать, слишком это напоминало его собственную жизнь, словно провинился он, а не неизвестная женщина перед кем-то по имени Джим.

— Я не наркоманка! — пропищала женщина, закрывая лицо в рыданиях после полученной пощечины. Девочка была передана кому-то в руки как вещь. — Перестань! Помогите!

Кевин помнил, как в этот момент уже подъехал его автобус и как он почти приложил свою проездную карту, но почему-то решил проявить героя, сделав шаг назад и окликнув этого Джима. Тот обернулся нехотя и успел даже крикнуть Кевину в лицо что-то в духе: «Тебя еще сюда не звали, гандон», а после оттолкнуть на землю.

Это была одна из вспышек боли из прошлого.

Не столько из-за физического ущерба, ободранных локтей как в детстве или потока оскорблений. Кевин вспомнил своего отца, грубость и ложь, что всегда были основными составляющими его личности. Он, кажется, тоже носил усы как этот Джим и поднимал руку на мать.

Кевин снова почувствовал эту слабость перед старшим. Ничтожную слабость перед внешними обстоятельствами, которые давили на него сильнее любого пресса.

На удивление он успел на этот автобус и почти не опаздывал к доктору Флетчер, если верить наручным часам и все прежние опасения показались детскими и незначительными по сравнению с этим инцидентом.

Может ли так быть, что Кевин не сможет дать отпор любому, кто посмеет оскорбить его и свалиться с первого же удара? Может семья была права, и он слаб? Так ничтожно слаб, что упал с одного удара, который нельзя и ударом-то назвать?

Он посмотрел на часы, отмечая, что есть целых двадцать пять минут до начала сеанса, на котором нужно, наверное, обговорить случившееся. Возможно, это паническая атака?

И все.

Следующим, что Кевин помнил — трясущиеся и перепачканные в пыли ладони и перепуганное лицо девушки, которая не походила ни на кого из ранее виденных, а уж тем более на ту незнакомку, чей лик был рябью в потоке воспоминаний.

***

— Кевин? — мягкая и горячая рука Кейси накрыла его запястье, точно та решила просчитать его пульс и вывести из состояния шока. — Мне не стоило об этом спрашивать. Вообще не следует ворошить плохие воспоминания. Ни мне, ни тебе.

Он кивнул и в очередной раз почувствовал жгучую боль во всем теле. Как же он ничтожен.

Ничтожно слаб.

I am tired, I am weary

I could sleep for a thousand years

A thousand dreams that would awake me

Different colors made of tears

Я устал, я утомлен,

Я бы мог проспать тысячу лет…

Тысячи снов — кто бы разбудил меня?

Тысячи цветов, переливающихся, словно слезы.

— The Velvet Underground — «Venus in Furs»

========== - Dennis - «october» ==========

Money is the reason

Деньги - причина,

We exist

По которой мы существуем.

Everybody knows it, it’s a fact

Все знают это, это факт.*

Деннис не мог позволить себе первоклассный ликер, ежедневно менять дневную красавицу со смазливой мордашкой, связывающую вишни в узелки, а еще быть совладельцем ночного клуба, перебирая девушек как рубашки в гардеробе.

Он мог бы завладеть обаянием Барри в любом пабе, пользуясь любой девушкой, смеющейся с бессмысленной шутки, но нота самообладания и принцип, что любой труд должен быть оплачен, не позволял воспринимать опьяненных красавиц как предмет сношений. Но был собственный зверь, предпочитающий девиантное поведение и не следующий ни одному правилу как лучшее оправдание слабости низменной стороны души, побуждающей откладывать дела и возвращаться в дешевый клуб, переполненных «вульгарных милашек».

В дешевых клубах контингент пестрый и выделяющийся из привычной серой массы как кусочки диско-шара или бесчисленный стеклярус на облегающих платьях. Кто-то сбегал сюда от благоверных, кто-то пытался излить душу бармену, перекрикивая музыку, кто-то создавал очередную дорожку на грязной поверхности раковин общей туалетной комнаты. Здесь с легкостью можно было найти ни один десяток нечестивых и порочных дев с овечьими глазами.

«Секс без любви – не измена»

Любимое устойчивое выражение завсегдатаев публичных домов, а еще сказки о душе и теле, обращения к природе и полигамности.

Деннис не пьет. Совсем. Он осматривает публику, разделяя людей на группы, но приходя к выводу, что окружающие – примитивные животные. Ему было важно чувство собственного превосходства даже в грязных притонах как этот клуб.

Здесь танцуют девушки, а за лишние пять баксов они снимут с себя любой предмет гардероба. Некоторые из них выглядят так молодо как вчерашние школьницы готовые заработать себе на кусок хлеба любым трудом. Деннису нравится часть любого вечернего шоу, когда в его постыдных привязанностях не было ничего противозаконного.

Он никогда не просил Кейси танцевать для него, не пропуская подобной гнилой мысли. Ее сердце и душа очищено страданием: болью она расплатилась за первородный грех, заслужив жалкое подобие рая на земле.

Кто-то находил объяснение поступкам в лишней стопке текилы, а кто-то оправдывался публичными девками, кружащими, словно стервятники в поиске беззащитных жертв и обвивающими подобно питонам.

У Денниса был предлог, очищающий его репутацию в глазах других личностей – он не может принуждать сломленных.

Под этим объяснением он вытянул пять долларов из кармана рубашки, протягивая смятую купюру девушке, трущейся о бедро рядом. У нее вульгарно большой рот и глупое колечко пирсинга в носу. В лучах ламп она выглядела на шестнадцать, а ее длинные волосы, украшенные красной атласной лентой, неестественно сияли.

Ooh, yeah, baby, bow down

Ох, да, детка, наклонись вниз,

Making me so wow, wow

Приведи меня в восторг*

Деннис почти не обращал внимания на нее и с легкостью не заметил бы отсутствия, погрузившись во внутреннюю борьбу добра и зла. Он почти забыл о ней, как ее рука спустилась к пряжке ремня, отбивая красными ногтями собственный клич спасения.

- Пятьдесят час, сотня ночь,- без тени смущения отозвалась она, не дожидаясь расспросов о прайсе. – Здесь, в туалете или в номере неподалеку?

Чувство собственности, стыда и брезгливости выбрали вариант на один час.

- Предпочтения?

У него было одно лишь желание, но назови его вслух, то момент и сакральный смысл заветного был бы навсегда опошлен и испорчен.

Милашка не представилась и попросила следовать за ней к двери персонала. В обычном освещении ей не меньше двадцати пяти, а вся одежда часть дешевого образа. Она ничем не похожа на Кук и было бессмысленно искать общие черты в других женщинах. Каштановые волосы все больше походили на синтетический парик, кожа блестела от пота (или специального масла для тела), а одежда имела небрежный вид.