- Не трогайте, пожалуйста, - просит один из работников морга. – Не положено.

Молли это не останавило. Она в последний раз прикоснулась к лицу сестры. Холодному, какому-то липкому, если формалин мог быть липким и, наверное, пропитанному трупным ядом, если он может уже выделяться.

Было бы неплохо сейчас заплакать, размазать по лицу слезы, чтобы доказать себе, что еще не все так потеряно и есть душа и сердце не черство.

Джейн. Давайте назовем ее Джейн.

У тебя родилась сестра. Мама согласилась назвать ее Джейн.

Мы же сестры.Ты же знаешь, что я люблю тебя.

Звезды ярче нет.

Она всегда была подвижным подростком, шумной, веселой. Такой жизнерадостной и подвижной девочкой. Как она любила игры на свежем воздухе, быть в центре внимания и вспоминать об отце. Она любила соленый попкорн и собиралась жить в трейлере, когда была буйным подростком.

Нет.

Молли описала себя, думая о сестре. Она понятия не имеет, какой на самом деле была Джейн. Лучиком надежды или фурией безумия? О чем она мечтала в глубине своей широкой души? Кого она любила на самом деле кроме своей дочери и думала ли о ней, когда приняла решение умереть.

Когда загадала эту смерть, попросив у жизни, возможность загадать желание в полночь чуть раньше дня рождения.

Стала совсем как цыпленочек. Нет, Молли говорила, что она совсем как куропатка. И глупая как куропатка.

Ригс отдернула простынь до ног, чтобы взглянуть на свой страх. Совсем как в той фантасмагории греха. Ногти на ногах слишком длинные. Кажется, у покойников они еще будут расти какое-то время.

Работник вернул ткань в прежнее положение, прикрыв не постыдную для мертвеца наготу, а после убрал волосы под тонкую шапочку.

- Где ее серьги? – меркантильно спросила Молли, поглядывая на незатянувшиеся дырки на мочках ушей.

- Серьги? – в голосе прозвучали нотки изумления.

Она будто бы услышала голос сестры и этого работника, который изначально собирался сказать что-нибудь другое.

«Серьезно? Ты думаешь о серьгах, когда твоя родственница мертва»

- У нее были серьги. Гвоздики с бриллиантом, которые достались ей от матери. Если вы украли их…

Она подаст в суд. На них всех и будет биться даже за двадцать пять центов лишь бы уйти победителем.

На самом деле Молли не помнила, носила ли серьги Джейн в последнее время, но та медсестра отдала ей две почерневшие серебряные сережки, завернутые в салфетку. Никакие это не бриллианты, а простые фианиты, но Молли все равно разыграла целое представление, просматривая камешек, подняв руку выше к освещению.

Ей отдали сумку с вещами, документы, которыми снова нужно будет заняться, мобильный телефон (хранящий номер Роберта Грея и тридцать процентов зарядки), который сразу же отправился Молли в карман и предупредили, что вечером или крайний срок завтра утром нужно высказать свой вердикт насчет погребения. В противном случае тело будет сожжено, как невостребованное или захоронено с теми же словами.

- Также необходимо оплатить предоставляемые медицинские услуги и решить вопрос со страховой компанией, - заикнулась медсестра, потупив взгляд, в ожидании очередных криков, которые незамедлительно последовали.

- Еще чего! Я не собираюсь платить за труп ни цента! Вы ее вылечили? Нет! Я не собираюсь платить за то, что вы - конченные мерзавцы.

- Я бы попросила, - учтиво и заученно проговорила девушка. – Медицина не всегда может предугадать исход лечения…

- Довольно, - оборвала ее речь Молли. – Я уже наслушалась на год вперед подобной поеботы, но не ждите, что внесу хоть доллар за это лечение. С вами свяжется мой адвокат и со страховой компанией тоже.

Медсестра покачала головой в знак согласия не в силах больше терпеть этого человека в радиусе трех метров рядом с собой, и была бы счастлива вовек ее не видеть, как и всех остальных, кто был слишком шумным.

«Лучше бы устроилась в морг»

***

Сунув новые документы в сумку, Молли вышла из больницы, чувствуя, как колени подкашиваются от случившегося и та агрессия, с которой она держалась последний час, как сняло рукой. Груз прошлого, настоящего и неминуемого будущего свалился вновь.

Нужно было срочно найти адвоката, продать к чертовой матери дом, отыскать какие-то ценные бумаги и уехать, расплатившись с долговой тюрьмой.

Она выбросила сумку с вещами сестры в ближайшую урну, предназначенную для мелкого мусора, отчего пришлось применить немного силы, не обращая внимания на боль в руке. Карман куртки оттягивали таблетки, которым Молли найдет применение как можно скорее (если не найдет способ выбраться из зыбучих песков неудач).

Несмотря на собственный внешний вид, Ригс отправилась в сторону бара, в котором долг не превышал триста долларов. Выпить чего-то дешевого да больше, чтобы не думать о том, что она уже сделала и сделает и забыть об удушающем чувстве, которое не позволит жить, как ни в чем не бывало.

Вечер пятницы дышал в затылок.

Она была апрельским небом,

В её глазах горел свет утренней зари.

Дочь света, сияющая звезда,

В её сердце разгоралось пламя.**

_________________________

Sister, sister, oh so fair, why is there blood all over your hair? - (взято с постера к фильму “Что случилось с Бэби Джейн?”)

* - Мило Манара - итальянский художник, прославившийся почитанием красоты обнаженного женского тела. “Гулливера” или “Гулливериана” («Gulliveriana») - эротический комикс, вышедший в 1996 году.

** - The Rasmus – October & April

========== XXIII ==========

Take me, I’m alive, never was a girl with a wicked mind

But everything looks better, when the sun goes down

Бери меня, пока я жива, я никогда не смотрела на мир с такой злостью,

Но теперь всё кажется красивее, когда солнце опускается за горизонт

- The Pretty Reckless - Make Me Wanna Die

Молли сидела уже во втором по счету баре.

С первого ее благополучно выставили вон после получаса нахождения за стойкой и игрой на нервах нового бармена. Она явилась туда в половину седьмого, хоть прекрасно знала, что в подобные заведения надо приходить как минимум в девять или в начале десятого, когда можно будет слиться с толпой.

В половину седьмого здесь были только завсегдатаи и те, кто предпочел выпить кофе с виски и моментально ретироваться по другим делам. Даже девушки, предпочитающие пить немного, но быстро или замешивать дешевый алкоголь в большой бутылке газировки еще оставались за кулисами, наряжаясь в своих скромных крошечных квартирках.

Новый бармен смерил Ригс недоуменным взглядом, но продолжил обслуживать, наливая дешевое пиво в стакан.

Она пришла поговорить с кем-то, кто знал ее или видел пару раз. Расслабиться, сделать вид, что снова ничего не происходит в жизни, и ей приходится терпеть назойливую сестру и ее отпрыска, которые ждут дома, чтобы вновь заебать вопросами, просьбами и ненужными разговорами. Бармен, возомнивший себя героем немого кино, несколько откровенных пьянчуг, уборщица и дрянное пиво, которое на вкус было как стиральный порошок.

- Что это за пиво? – наконец, спросила она, сделав очередной глоток дешевого пойла. – На вкус - моча.

- Практикуешь уринотерапию? – как-то неуместно едко спросил бармен, позволив себе фривольность, будто бы они были лучшими друзьями последние пару лет. – «Будвайзер».

- Чего, блять? Я пью его последние десять лет, и эта моча не имеет никакого отношения к «Будвайзер».

Формулировка «Клиент всегда прав» действует не только в супермаркетах и магазинах одежды, но кого бы это волновало? Конечно, она была отчасти права, что это не имело ничего общего с заявленной маркой, и было разбавлено на ¼ часть водой, но знать об этом не обязательно. Весь расчет всегда делался на внешний вид клиента, если тот выглядел солидно (не зря одежда «делает» человека), то и получал запрашиваемое, а на тех, кто разве не приклеил свою задницу распространялась любая паль, что могла затесаться в ящиках или под маркировкой «просрочено». Они неприхотливы и не станут выяснять достоверность того, что поглощают в неимоверных дозах.