Молли только сейчас заметила на нем белую нижнюю майку, которой, кажется, не было еще ночью. Черные брюки, черный кожаный ремень. Сколько мужчин по всему миру одеваются так, а не иначе, но в памяти всплыл образ грубого плебея Стэнли Ковальского.

Кто она? Стелла или Бланш?**

Или Бланш Хадсон?***

Рука невольно потянулась к опустевшей сигаретной пачке, но пальцы нащупали лишь табачную труху.

Она плавно перевела взгляд с края белых лямок майки на задумчивое выражение лица. Почти не заметный шрам на щеке, болезненные тени под глазами, полное отсутствие щетины. В противовес сидящему напротив нее человеку в голове возник образ одного парня из Бангора. Они виделись от силы раза два или три, но даже диснеевская принцесса Джейн нарекла его цыганским отродьем и спросила, не зовут ли его Хитклифф.****

А после вспомнился Юстин. Папуля.

Без десяти девять.

- Я смотрю, ты не особо торопишься на работу.

- Что-то вроде ненормированного рабочего дня, - (звучало неправдоподобно для работников связанных на федеральном уровне), - Я уйду в десять утра.

- В больницу?

Он хмыкнул и сцепил неестественно длинные пальцы в замок.

- Я предпочитаю не говорить о пациентах, ссылаясь на то, что анонимность для их же блага. Но если тебе так интересно то…

Молли резко отрицательно замахала руками. И своего дерьма хватало, чтобы выслушивать чужое про незнакомцев. Пусть хоть подохнут. Ей-то какое дело?

- Мне похуй. Можешь не продолжать.

Ригс всегда была убеждена в том, что добряки, состоящие в организациях на подобии «Армии Спасения» или грешат по-чёрному, что не знают, как еще отмыться от собственных душащих пороков или полоумные. Третьего не дано. Конечно, находились домохозяйки, бросающиеся в благотворительность от нехуй делать, но это, скорее всего, тоже было от не великого ума. Молли не приходило в голову помочь тем, кто существовал за счет пособия и труда других или тем, кто плодился как кролики, а после не знал, куда девать свое потомство, позабыв, что это не котята, которых можно утопить или выгнать трех месячными на улицу добывать себе пропитание жалобным мяуканьем.

Но черт подери. Средний годовой доход социальных работников почти сорок тысяч долларов.

- Раз ты не торопишься, - Молли начала откровенно юлить, но выговорить просьбу напрямую с первого раза оказалось слишком трудно, и она пошла по пути наименьшего внутреннего сопротивления. – И у тебя есть время, то не одолжишь мобильный телефон? Я свой утопила.

Роберт кивнул и вынул из кармана брюк черный телефон. Недорогой (для того, кто может заработать и пятьдесят тысяч долларов). Молли уже вытянула ладонь, но он резко завел руку назад, откровенно насмехаясь.

- И как ты его утопила?

На подобное ребячество хотелось грубо съязвить. Ригс ненавидела, когда в детстве кто-то из старших пытался так сделать или во время командных игр одноклассник держал мяч выше, зная, что та не дотянется.

- Использовала вместо наживки в надежде поймать золотую рыбку.

Она же не скажет правду, что утопила его, пытаясь попасть в ебаный коллектор, держа путь к дренажным тоннелям и трубам. Джейн говорит, что нужно быть чуточку добрее к окружающим, если хочешь у них что-то попросить и не можешь дать ничего взамен.

- Я не буду звонить в соседний штат или еще что-то такое, - немного умоляющим тоном добавила Молли, протягивая руку уже непосредственно к телефону. – Слово скаута.

Он прокрутил его в руках, но все же отдал с какой-то глупой улыбкой с сопутствующими словами: Не утопи.

Пластиковый корпус был прохладным, будто бы все это время находился на столе.

Молли по памяти набрала телефон сестры и принялась вслушиваться в продолжительные гудки в надежде вскоре услышать голос сестры. Она ненавидела это ожидание и, постукивая пальцами по поверхности стола, судорожно стала бегать глазами из угла в угол, будто бы делала зарядку для глаз.

Джейн как назло не отвечала, чем выводила из себя.

Молли почему-то представила, как мама звонит отцу в роковое утро вторника и надеется услышать его голос и оправдание, что он попал в пробку и задержался, не доехав до места работы. Да, точно. У отца был мобильный телефон, кажется, «нокиа» со сменными панелями, чтобы он всегда был на связи.

Роберт протянул ей сигарету воплощенную, по всей видимости, из воздуха, которая была как нельзя кстати. Он внимательно смотрел за выражением ее лица, и как оно менялось с каждым гудком; за напряжением, сковывающим тело до кончиков пальцев. Ригс благодарно кивнула и постучала сигаретой, точно папиросой по поверхности стола.

Черт.

Она набрала повторно, отвела руку в сторону, чтобы вновь включить конфорку при этом удерживая сигарету зубами. Новый знакомый бесшумно поставил локоть на стол, явно не следуя правилам хорошего тона, и вытянул руку, оттопырив один лишь мизинец, будто предлагал перемирие или заключение какой-то сделки.

Молли непонимающе уставилась на него, требуя объяснения.

Пламя. Как по волшебству.

Выдержав драматичную паузу длиной в два гудка, он заговорщицки подмигнул (ей показалось, что это далось ему с каким-то трудом) и растянул губы в фальшиво-дружелюбной улыбке. Она фыркнула, подавляя новый поток воспоминаний, и зацепилась взглядом за трещину в кухонном гарнитуре.

Кажется, что она дома. На тарелке еще горячий омлет, от которого еще идет пар, слышен треск масла на сковороде, брокколи немного подгорели (клетчатка), отец отложил в сторону «Daily News». Мама ругает за то, что она вновь ночью не спала, а пыталась отработать несколько движений, и мало того, что зацепила обручем одну из ваз (которая и выдала ее бодрствование в темное время суток) так еще и набила несколько синяков на руке. Молли подбивало сказать что-то в свое оправдание (например, что с булавами работать скучно, как и с лентой, с которой не пропадает ощущение, что она кошка), но папа лишь подмигнул во время тирады.

Успокаивающий и отвлекающий жест.

- Да? – голос у Джейн тихий как мышиный писк и до боли юный.

- Блять, Джейн, ты сдохла там что ли? – Молли выпалила это на одном дыхании, сдерживая кашель по вине сигаретного дыма.

- Молли?

- Кто же еще? Разве ты не видишь, что это мой номер?

Повисло молчание и, кажется, Джейн собиралась что-то сказать, но вместо этого лишь тяжело дышала в трубку как после марафона.

- Я подумала, что кто-то другой…

Как. Можно. Быть. Таким. Дерьмом.

Молли с большим трудом пресекла желание ударить себя со злости. Конечно, блять, подумала, что это кто-то другой. Она же звонит с другого телефона. Младшая сестра с недавних пор боится незнакомых номеров и всегда просила ее отвечать, если видела неизвестные цифры, загоравшиеся на дисплее.

- Да-да, прости, - последнее слово она произнесла совсем тихо. - Я забыла, что звоню не со своего телефона. Как ты?

Это был глупый вопрос.

- Ничего. Что с твоим телефоном? Я пыталась тебе дозвониться уже несколько раз, но ты не отвечала.

- Там такая интересная история произошла, - отмахиваясь (будто сестра ее видит) Ригс вернула недокуренную сигарету, возвращаясь к глупой привычке переводить взгляд с предмета на предмет. – Вот телефон знакомый одолжил.

«Боб Грей»

Он произнес это одними губами. Сигарета в его руках не тлела.

«Я помню»

Молли переняла манеру разговора, но предусмотрительно прикрыла телефон рукой. Сестре не обязательно знать, кому принадлежит этот номер.

- Ты сейчас одна?

На другом конце провода была слышна возня. Джейн сжимала в руке конец одеяла, натянув рукава фланелевой рубашки (заботливо привезенной старшей сестрой) до кончиков пальцев. Она старалась не смотреть на несколько не выпитых таблеток, из которых при желании можно было смастерить небольшую пирамидку.

Молли быстро преодолела расстояние между комнатой и кухней, чувствуя, что не в силах усидеть на одном месте, когда придется извиваться ужом во время разговора, уклоняясь от неугодных тем.