- Серьёзно, он что, решил вдруг начать оправдывать слово “Кровожадный” в своём имени ни с того ни с сего? – Дагур выглядел окончательно запутавшимся.

- Он изменился после того как побывал в плену у охотников. Понять бы, что там, тролль их задери, произошло, - Астрид сжала ремешки на седле.

- Всё ясно: охотники промыли ему мозги! – Забияка в порыве просветления ударила кулаком по ладони.

- Промыли ему мозги, чтобы он… продолжил с ними сражаться, но только теперь более радикальными методами? – уточнила Хедер. Забияка подвисла на несколько секунд.

- Проклятье, а такая хорошая теория была! – раздосадованно протянула она.

- А что, если настоящий Иккинг всё ещё у охотников, а это его злой брат-близнец? – выдвинул свою версию Задирака.

- Ещё больше несостыковок: даже если это так называемый “злой близнец”, то куда бы он пропал с Олуха двадцать лет назад? Никакие охотники на драконов туда не причаливали. А если бы его забрали драконы, то разве они не унесли бы его туда же, куда и Валку? И если бы его унесли, а потом его похитили охотники, разве Стоик и Валка не стали бы его разыскивать? Опять же, вряд ли бы охотники его воспитывали как своего врага. Если же он был уже достаточно взрослый, то не логичнее ли было бы его сразу убить, а не держать постоянно при себе? Ну и на худой конец, они ему что, специально отрубили ногу также и сделали такой же протез, как и у настоящего Иккинга? – принялся перечислять Рыбьеног, загибая пальцы.

- Эй, я хоть какое-то объяснение пытаюсь найти! – перебил его Задирака.

- Стой, ты вроде говорил, что этот смертолап имеет ядовитое жало. Это не может быть его вина? – спросил Сморкала.

- Вряд ли. В записях говорится, что первый удар хвоста смертолапа парализует жертву, второй оканчивает её мучения, а третий делает само тело жертвы ядовитым. Про изменение характера ни слова, - сказал Рыбьеног.

- А вообще существуют яды, которые могут такое изменение вызвать? – повернулась к нему Астрид. Рыбьеног сдвинул брови, копаясь в памяти, а затем пожал плечами. Если эти яды и существовали, то ему про них не было известно.

- В таком случае, вся надежда на Готти, - вздохнула Астрид.

***

- Слушайте, вам моя идея покажется странной, - начал Дагур, - но не будет ли лучше обезвредить нашего драчуна и привести вашу старейшину к нему, а не тащить его к ней?

Наездники повернулись к нему.

- Сейчас это уже не звучит полным бредом, - заметил Сморкала.

- Вынужден согласиться. Так будет безопаснее для всех, - добавил Рыбьеног.

- Тогда лучше туда.

Местом для “содержания” Иккинга выбрали небольшой сарай. Там же и нашлась недлинная цепь. Парню обмотали запястья спереди и привязали его к балке в углу.

- Что, во имя Одина, здесь творится?! – раздался возглас, полный удивления вперемешку с гневом. Наездники испуганно втянули головы в плечи и повернулись. Выражения лиц у них были как у нашкодившей ребятни, которую поймали на месте преступления. В дверном проёме стоял Стоик Обширный собственной персоной. Рядом с ним их всех недоумённо обводил взглядом Плевака. Недовольство вождя можно было понять. Сложно объяснить, по какой причине его сына вдруг заковывают в цепи и запихивают ему кляп в рот.

- Это не то, что вы подумали, мы просто… - наездники принялись заваливать Стоика информацией хором и вразнобой.

- Тихо! – прикрикнул он, - кто-нибудь один!

- Понимаете, это довольно долгая история… - неуверенно начал Рыбьеног.

В этот момент послышалось шуршание. Иккинг пришёл в себя.

- Ой-ёй, - близнецы на всякий случай отошли подальше.

Парень, осознав своё положение, начал бешено дёргать цепь и что-то недовольно мычать.

- Да развяжите же вы его! – возмутился Стоик. Наездники лишь отошли ближе к двери.

- Это, ээээ, как бы помягче сказать, не самая удачная идея в данный момент, - произнёс Сморкала.

- Ну, я бы тоже разозлился, если бы меня вдруг связали, - Плевака, несмотря на просьбы этого не делать, вытащил у парня кляп изо рта, - видите, Рагнарёк же не случи-эй, ты чего?!

Плевака отскочил и уставился на красную каплю на пальце. Отскочил вовсе не от боли, разумеется. Просто последнее, что ты ожидаешь от Иккинга, это то, что он укусит тебя.

- Да вы совсем уже что ли с дуба рухнули, ходячие вы куски ячьего-

От полившегося следом потока грязной ругани все опешили. По этому викингу не скажешь, что он слова-то такие знает, не говоря уже об их употреблении.

- Может, это, рот ему обратно завяжем? – Дагур многозначительно кивнул на кляп, всё ещё находившийся в руке у Плеваки.

Выговорившись, Иккинг несколько раз глубоко вздохнул.

- Хорошо, я спокоен, я спокоен. Развяжите меня, - он поднял руки.

В этот раз даже Стоик не проявил рвения, лишь ошарашенно моргая.

- Вы чего? Ну же, – Иккинг переводил взгляд с одного присутствовавшего в сарае на другого.

- Прости, но не после того, как ты полчаса назад пытался проткнуть меня мечом. И ладно, было бы за что, - сказал Дагур.

- Ой, да прекратите! Я не виноват, что вам стало жалко охотников!

- За мной! – скомандовал Стоик. Наездники вышли из сарая. Гневные крики Иккинга было сложно игнорировать. Но ему нужны были ответы.

- А теперь вернёмся к тому, с чего начали: что с ним?

- Это точно не из-за того, что мы его связали!

- Сморкала, я хорошо знаю своего сына, чтобы не считать такое нормальным, поэтому и спрашиваю!

- Мы не знаем. Мы собирались показать его Готти, - признался Рыбьеног.

Стоик кивнул им, чтобы они оставались на месте, и направился к дому старейшины. Вернулся он, чуть ли не неся женщину на руках. Она прошла в сарай. Плевака последовал за ней, чтобы не дай Тор чего. Время имело отвратительную привычку очень долго тянуться, поэтому перед сараем все были как на иголках. Некоторые соседи подходили спросить, что стряслось. Наконец Готти и Плевака вернулись.

- Ну что там? – нетерпеливо спросил Стоик.

- Он побледнел немного, а так она не видит ничего странного. Кроме поведения, разумеется, - перевёл надписи на песке Плевака.

- В каком смысле?! Не мог же он просто так превратиться в совершенно другого человека!

- Нет, ну если его раздеть догола и осмотреть, но вряд ли он нам сейчас позволит это сделать.

- Что происходит? – сзади к Задираке подошла Валка.

- А, тут у нас Иккинг немного не в себе, с тех пор, как мы его от охотников на драконов спасли, и никто не знает, почему, - ответил он. А через несколько мгновений уставился на неё так, будто призрака увидел:

- Ой, здрасьте!

- Что с Иккингом? – в голосе Валки появилась тревога.

Стоик мог только тяжело вздохнуть в ответ.

- Он сам на себя не похож. Но внешне с ним всё в порядке.

- Где он?

- В этом сарае.

- Только осторожнее, может цапнуть, - предупредил Плевака.

Валка зашла в сарай. При виде неё Иккинг нахохлился и разве что не зашипел.

Появившееся ощущение Валке было знакомо. Оно возникало каждый раз, когда она заходила в какую-нибудь пещеру и обнаруживала там дикого дракона, который явно был не рад её визиту. И действовать она начала также, как при встрече с диким драконом. Наверно, это могло показаться странным со стороны, учитывая тот факт, что сидел перед ней вовсе не ящер.

Она остановилась перед ним на расстоянии чуть больше вытянутой руки.

- Задирака сказал, что ты был у охотников. Можешь рассказать, что там случилось?

- Я… я… я не помню. Кажется, там были клетки… и Беззубик… шкуры… Проклятье, да не помню я! Всё очень смазано! Но я помню имена и лица их главарей. Я почти узнал, где их база, если бы эти балбесы меня не остановили. Ты-то хоть со мной? – Иккинг приподнял руки, кивая на цепь. Валка не пошевелилась. Парень как-то странно затрясся, словно вот-вот взворвётся.

- Издеваешься?! Ты занималась спасением драконов двадцать лет, бросив ради этого нас с отцом, ты что, тоже мне сейчас станешь рассказывать, что перерезать глотки нескольким ублюдкам ради общего благополучия – это плохо и нельзя так поступить?!