Люциус морщится.

– К сожалению, дом не защищён от глупости.

Гермиона коротко сжимает его руку, прежде чем снова сконцентрироваться на палатах.

– Доброе утро, отец, Грейнджер, – Драко идёт через лужайку, изящно обходя освещенные палаты, словно похититель бриллиантов в фильме про ограбление.

– Привет, Драко, – Люциус наклоняет голову.

Гермиона рассеянно машет рукой.

– Ну, это довольно захватывающе, не так ли? – Драко потирает руки в предвкушении. – Это действительно сработает, Грейнджер?

– Я так думаю, – она продолжает сосредотачиваться на меноре. – Либо это, либо весь дом будет охвачен пламенем.

Драко бесстрастно смотрит на дом своих предков:

– Слава богу, я спрятал свою коллекцию марок.

Люциус обижается на легкомыслие своего сына, но появление Астории не даёт ему дать волю гневу.

– Он беспокоит тебя, Гермиона? – девушка кладёт руку на плечо Драко, сдерживая его. – Пусть взрослые работают, дорогой.

– Но я хотел помочь, – Драко театрально надувает губы.

– Ты можешь помочь, если будешь вести себя тихо, и не будешь мешать, – говорит Люциус.

– И возьми с собой отца, – добавляет Гермиона.

– Не могу, Грейнджер, – Драко наколдовал пару шезлонгов и плюхнулся в один из них. – Теперь все твои проблемы –

отец.

Шестью месяцами раньше

– Нет, абсолютно нет. Если ты только подумаешь об этом, я оторву тебе яйца. Или, может быть, я должен просто кастрировать тебя в любом случае в качестве превентивной меры.

Гермиона смотрит на Люциуса, её лицо искажено яростью. Её волосы потрескивают от непроизвольного волшебства.

– Должно быть, приятно быть любимым, отец, – Драко фыркает от смеха при виде разъярённой мачехи.

– Это не смешно, хорёк, – её пальцы медленно приближаются к палочке, и Драко поднимает обе руки в знак капитуляции.

– Мне очень жаль, Грейнджер. Я не хотел над тобой смеяться. Я просто пытался внести немного юмора в ситуацию.

– В этом нет абсолютно ничего смешного, – отвечает она сквозь стиснутые зубы.

– Гермиона, если ты просто подумаешь разумно. Конечно, мне это нравится не больше, чем тебе…

– Она ведёт себя разумно, – перебивает Люциуса Астория. – Простите, Мистер Малфой, но я ни в коем случае не собираюсь спать с вами. Без обид, – запоздало добавляет она.

– Не принято, – лицо Люциуса – маска, но Гермиона уже достаточно хорошо знает своего мужа, чтобы понять, что он испытывает облегчение.

В то время как сексуальные отношения между ними остаются в высшей степени удовлетворительными, Люциус всё ещё является чем-то вроде ханжи в душе. Как бы он ни наслаждался своими собственными достижениями в спальне, у него нет желания испытывать радости плоти с другим партнёром. Это одна из многих вещей, которые Гермиона любит в нём, но Люциус – человек, для которого семья и семейная ответственность превыше всего. Последние четыре года Гермиона жила в страхе, не зная, станет ли Люциус снова ставить на первое место семейную ответственность, даже если это означало пожертвовать их счастьем.

– Но Астория,– у Драко умоляющий взгляд, которого Гермиона никогда раньше не видела, – если мы не выполним ритуал, тогда…

Астория пожимает изящными плечами:

– Мы не можем жить в поместье. Хорошо, мы найдём другое место. И хотя я, возможно, буду, рада получить в свои руки все ваши прекрасные деньги, я верю, что вы будете направлять их через свой счёт в мой. Я не девственница, ты и сам это знаешь, – она даже не краснеет, когда обменивается понимающим взглядом с Драко. – Значит, твоему отцу нет нужды это проверять.

– Как насчёт заключительной части ритуала? – лицо Люциуса встревожено. – В семье Малфоев никогда не было сквибов – и не будет ни того, ни другого.

Астория наклоняется и кладёт руку на колени Драко:

– Мы не планируем заводить детей.

– Что? – Люциус выглядит шокированным.

Гермионе приходится прикрыть рот рукой. Она любит своего мужа, ханжеские манеры, старомодные ценности и всё такое. Это не значит, что она не находит его иногда очень забавным.

– Если они не хотят иметь детей, то это не наше дело, – мягко говорит Гермиона.

– Мы решили, отец. Я никогда не был так увлечён родительством в любом случае, кажется, много тяжёлой работы, если вы спросите меня, – Драко улыбается Астории, которая кивает в знак согласия.

– Мои исследования бразильских практик Вуду действительно дают результаты. Я хочу проводить больше времени в поле, а не в питомнике.

Астория пожимает плечами:

– Я люблю детей, но никогда не хотела иметь своих.

Пока они разговаривают, Люциус переводит взгляд с одного на другого с выражением нарастающего ужаса на бледном лице.

– Так спокойно, – он смотрит на Драко. – Если ты не планируешь иметь детей, это оставляет линию Малфоев без преемника.

– Я не думаю, что у вас есть повод для волнений, отец, – в глазах Драко появился злорадный блеск. – Я полагаю, что Грейнджер всё предусмотрела. Разве не так, Гермиона?

Гермиона широко раскрывает глаза, отчаянно пытаясь остановить его. Драко кажется невосприимчивым к её мольбам.

– Худший секрет в волшебной Британии, не так ли, Астория? На прошлой неделе её вырвало перед половиной гоблинов в Гринготтсе.

– О чём, чёрт возьми, он говорит? Ты больна? – Люциус поворачивается к Гермионе с озабоченным видом.

Гермиона поспешно прекращает делать резкие жесты Драко.

– Нет, я в порядке.

– Она лучше, чем в порядке; положительно цветущая на самом деле, – Драко откидывается на спинку стула и ухмыляется, как Чеширский Кот.

Люциус смотрит назад и вперёд между двумя из них, его брови нахмурились:

– Драко, мне кажется, что ты пытаешься смутить мою жену.

Драко по-волчьи ухмыляется:

– О, нет, Отец. Я думаю, что это ты смутил её или оплодотворил, – он толкает руку Астории. – Наследника вы получите потому, что Грейнджер…

– Не пора ли нам уезжать? – Астория вскакивает на ноги. – Посмотри на время, Драко. Нам действительно нужно бежать, у нас есть эта штука, помнишь?

– Нет, – Драко ещё больше откидывается на спинку стула. – Я не могу придумать, где бы мне хотелось быть, кроме как здесь, – он пристально смотрит на отца и, кажется, не удивляется, когда Люциус вскакивает на ноги.

– Ты беременна! – он указывает трясущимся пальцем на Гермиону, которая смотрит на Драко как на кинжал.

Драко ликует. Астория ноет. Оба Малфоя игнорируют её и продолжают смотреть на Гермиону.

– Почему ты мне не сказала? – Люциус производит впечатление пинаемого щенка.

Гермиона собирается убить Драко, на самом деле, убить его голыми руками. Она ещё немного смотрит на него, прежде чем снова обратить своё внимание на Люциуса.

– Я собиралась, – извиняющимся тоном говорит она, – но это было слишком тяжело, и я просто хотела сначала привыкнуть к этой мысли. Кроме того, я знала, что ты будешь суетиться, и на следующей неделе у меня запланирован визит в Драконий заповедник в Румынии…

– Ты не поедешь даже близко к тому месту, где есть драконы.

Гермиона стреляет глазами в Асторию, в её взгляде читается «Я же тебе говорила». Другая ведьма сочувственно пожимает плечами.

– Это наследник Малфоев, – Маг благоговейно прижимает руку к её совершенно плоскому животу. – Мой сын.

– И я уже чувствую себя узурпированным, – Драко встаёт на ноги. – Ну же, Астория, пойдём и займемся твоим воображаемым делом, здесь для меня недостаточно криков. Поздравляю, отец, сочувствую, Грейнджер. Молодец, что омрачил нашу помолвку. Ты же знаешь, что следующие семь месяцев он будет невыносим, – он весело целует Гермиону в щеку и аппарирует с неприятно громким треском.

– Этот мальчик был основательно избалован.

Гермиона хмуро смотрит на Люциуса:

– Не думай, что я позволю своему ребенку стать таким, как он.

Люциус поправляет манжеты:

– Я виню Нарциссу, – говорит он с абсолютно серьёзным лицом. – Я не могу поверить, что ты не сказала мне, – кажется, он не может перестать прикасаться к Гермионе, его пальцы скользят маленькими кругами по её животу.