С эстетической точки зрения, кандидатура Люциуса более привлекательная. По мнению Гермионы, Драко слишком тощий. Люциус всё ещё не стряхнул с себя остатки мальчишества. С другой стороны, Люциус носит свой многолетний опыт так же удобно, как элегантную одежду. Он больше и шире Драко, его плечи приятно широки на фоне узкой талии. Его руки большие, но изящные, и Гермиона начинает мечтать, как его пальцы в перстнях исследуют её интимные части тела. Он всегда пугал её, но она не может отрицать аристократическую красоту его сурового лица.

Есть что-то восхитительное и изначально неправильное в идее переспать с ним. Мысль о близости с этим человеком, Пожирателем Смерти, вызывает у Гермионы какой-то болезненный трепет. Сделает ли он ей больно? Она должна бояться, но вместо страха её тело сжимается в ожидании, и девушка вынуждена признать ту сторону своей сексуальности, о которой раньше не подозревала.

Он старше, мудрее, опытнее. Конечно, подчинение ему не может принести ничего, кроме удовольствия.

– Я хочу наслаждаться этим, – слова Гермионы, кажется, пугают мужчину, и он хмуро смотрит на неё.

– Прошу прощения?

– Это, – она ступает на шаг ближе к Люциусу, показывая жестом на пространство между их телами, – мой первый раз. Я хочу получить наслаждение от процесса. Вы должны заставить меня наслаждаться этим.

Мужчина сглатывает, и Гермиона зачаровано смотрит, как он чуть не давиться собственным кадыком. Девушка тронута его сдержанностью. Она знает, что это никак не связанно с его собственным браком, он и Нарцисса разведены, и остаются друзьями. Возможно, он сдерживается из-за её статуса крови? Гермиона задумалась над этим на долю секунды и тут же отбросила такую мысль. Наиболее вероятный ответ заключается в том, что врождённое рыцарство запрещает ему навязываться неохотно ложащейся в постель девушке.

– Я думаю, что это будет приятным для нас обоих. Не так ли?

Она кладёт руку ему на грудь, кончиками пальцев слегка касаясь кожи, обнажённой вырезом рубашки. Он отстраняется и поворачивается лицом к лужайке, где полным ходом идут приготовления к её свадьбе с его сыном.

– Мисс Грейнджер… Гермиона, – у него хриплый голос. – Я думаю, что вы не поняли…

– Не поняла что?

Гермиону отвлекает покрой его хорошо сшитых брюк на аккуратном заду. Интересно, работает ли он. Драко упоминал конюшни, где-то, возможно, он ездит верхом… Мысль о мускулистых бедрах Люциуса, обхвативших вспотевшие бока скачущей лошади, делает что-то странное с её внутренностями. Девушка неохотно вытаскивает свои мысли из сточной канавы. Мужчина снова заговорил.

– Боюсь, вы не до конца поняли значение ритуала Primae Noctis в том, что касалось моего брака.

– Я всё поняла, – Гермиона ощетинилась на это предположение о невежестве. – Ваш отец спал с Нарциссой в день Вашей свадьбы.

– Да, – Люциус проводит рукой по платиновым волосам, прежде чем пригладить взъерошенные локоны, – но Вы должны понять, что мой брак с Нарциссой был задуман исключительно по политическим и династическим причинам. Любая близость между нами была бы исключительно для продолжения рода.

Гермиона хмурится, пытаясь понять смысл его красноречивости.

– Боюсь, я не совсем понимаю…

Люциус поворачивается к ней лицом, и Гермиона делает шаг назад. На его лице выражение чистой муки.

– После нашей свадьбы, – выдавил он сквозь стиснутые зубы, – Нарцисса решила подождать и посмотреть, беременна ли она, прежде чем вступить со мной в интимные отношения.

Его лицо вернулось к своей обычной надменной маске, но на бледных щеках расцвели два пятна.

– О, – Гермиона начинает подозревать, но ведь он не имел в виду…

– Драко?

– Я люблю этого мальчика, как родного, – внезапно он, Пожиратель Смерти, которого Гермиона помнит из детства, свирепо рычит и девушка невольно отшатывается. – Вы не будете говорить это Драко, Вы понимаете меня?

– Да, конечно, я не буду, – она качает головой. – На самом деле, это не моё дело. Я польщена Вашей честностью, но не понимаю, зачем Вы мне всё это говорите.

– Мерлинова борода, – мужчина хватается обеими руками за голову. – Вы нарочно тупите? Я думал, Вы славитесь своим интеллектом!

– Я… – Гермиона заикается, она выглядела растерянной.

– После ритуала Primae Noctis Нарцисса забеременела Драко. Между нами не было необходимости в близости. Вы понимаете, что я пытаюсь Вам сказать?

Он смотрит на неё широко раскрытыми глазами, его грудь вздымается от напряжения. Гермиона смотрит на него. Она чувствует, как у неё отвисает челюсть, когда она, в конце концов, складывает кусочки головоломки вместе.

– Так и есть… Вы… Вы девственник? – она шепчет вопрос, как будто кто-то может услышать.

Не говоря ни слова, она протягивает бокал шампанского, чтобы наполнить его, и опускается в шезлонг у окна.

– Сколько Вам лет? – слабым голосом спрашивает она.

Он молчит достаточно долго, и Гермиона думает, что мужчина отказывается отвечать.

– Мне пятьдесят.

– Право, – она делает большой глоток. – Вам никогда не приходило в голову заняться сексом с кем-то другим? Я имею в виду, что Вы привлекательный мужчина, Вы могли бы…

– Я дал обет быть верным своей жене, – его голос ледяной и Гермиона делает глоток шампанского, чтобы скрыть свой дискомфорт.

– Да, конечно… извиняюсь, – она не может этого не сказать. – Но вы с Нарциссой уже много лет в разводе.

– Я не просил Вас анализировать ситуацию, – его голос ледяной, и Гермиона не может винить мужчину за это.

Девушка смущалась, что оставалась девственницей в свои двадцать пять.

– Верно, – она делает ещё один глоток шампанского. При таком количестве алкоголя она потеряет сознание и пропустит мероприятие.

– Прошу прощения, – натянуто произнёс Люциус. – Я, пожалуй, чувствителен, когда дело доходит до недостатка опыта.

– Я Вас прекрасно понимаю, – Гермиона чувствует, что начинает изливать душу. – Тяжело быть единственной среди своих подруг у кого ещё не было секса. Последние несколько лет я чувствовала себя не в своей тарелке, как будто со мной что-то не так. А все остальные наслаждаются этой большой тайной, которую мне не позволено знать.

– Вполне, – сказал Люциус без единой эмоции. – Лично я считаю, что это действие преувеличено.

– Вы так считаете? – Гермиона смотрит на него с разочарованием. – Полагаю, что я всё ещё надеюсь на что-то потрясающее.

Люциус смотрит на девушку так, будто она сказала, что луна станет розовой и приземлиться в саду. Они застыли в неловком молчании.

– Тогда, может, продолжим? – Гермиона посмотрела на часы над каминной полкой. До церемонии оставалось ещё несколько часов, и у неё не было желания провести это время в неловком молчании.

– Очень хорошо, – Люциус делает тяжёлый вздох и подымается на ноги. – Вы первая посетите ванную или я?

– Зачем? – спрашивает она, готовясь к его снисходительности.

Он не разочаровывает.

– Для того, чтобы раздеться, конечно.

– Разве мы не разденем друг друга?

И снова Гермиона наблюдает, как на непроницаемом лице Люциуса проявляются смешанные эмоции.

– Так делают?

Девушка беспомощно пожимает плечами.

– Не знаю, но так показывают по телевизору.

– По телевизору? – Люциус выглядит смущённым. Это почти очаровательно.

– Это маггловская штука.

– Это кажется мне слишком фамильярным.

– Что именно?

– Раздевать друг друга.

– Это менее фамильярно, чем то, что Вы засунете свой пенис в мою вагину.

Они замолкают на некоторое мгновение, пока Гермиона не выпаливает:

– Это глупо.

Она почти видит, как волосы Малфоя шевелятся.

– Уверяю Вас, я не нахожу ничего глупого ни в таком древнем ритуале, как Хогвартс, ни в своей неопытности.

– Не в этом глупость, – Гермиона отмахивается от его беспокойства. – Глупо то, что мы придаём этому такое значение. Это всего лишь секс. Люди занимаются им каждый день.

– Правда? – Люциус сомневается.