Стефани вскинула голову.

— Он не был моим другом, просто знакомым.

— Которого ты с тех пор не видела.

— Я бы обязательно сказала тебе об этом.

— Да, не сомневаюсь. — Последние слова повисли в воздухе, отчего невозможно было не заметить сарказма, заключенного в них. После паузы Арман добавил: — Но прошу не забывать, что Кристи никоим образом не замешана во всем этом.

— Она воскресила все эти неприятности, — раздался быстрый, возмущенный ответ.

Атмосфера в комнате накалилась до предела. Кристи больше не сомневалась, что Стефани Дю-турнье была злейшим врагом ее сестры.

— Арман прав, — раздался властный, спокойный голос Иветт Дютурнье. — Кристи не имеет отношения к прошлому. Это несправедливо…

— Зато как интересно, Матап, — протянул Арман тем же шелковым, опасным голосом. — Стефани ведет себя так, как будто во всей этой ситуации именно она — обиженная сторона. — Его взгляд впился в сестру. — Даже зная, как ты меня любишь, Стефани, не стоит все принимать так близко к сердцу.

— Мы все принимали близко к сердцу неспособность Колетт исполнять роль твоей жены. — В ответном взгляде сквозила презрительная насмешка. — Ты был рад избавиться от нее, пора признать это, братец!

Это грубое, жестокое заявление переполнило чашу терпения Кристи.

— Избавиться?!

Она вскочила со стула и устремила пылающий негодованием взгляд на отвратительную змею, сидящую напротив. Слова, недавно произнесенные Арманом в адрес Колетт, сорвались с ее губ:

— Ты бессовестная, бессердечная негодяйка! Моя сестра была больна и нуждалась в помощи! А ты заявляешь, что все вы были рады избавиться от нее?! Давай продолжай, Стефани. Уверена, именно ты составила план этого избавления. Ты унижала ее, опутывала паутиной лжи, делая ее жизнь здесь невыносимой!

— Да кем ты себя считаешь? — раздался надменный ответ. — Проклятая Колетт проваливала любое дело, которое ей поручали. Она не подходила ни Арману, ни этому дому. Она исчезла, и это было самое лучшее, что она сделала в своей жизни.

— Стефани! — взревел Арман, вскакивая на ноги.

— Посмотри правде в глаза, Арман. — Она резко повернулась к брату.

— Смотрю, Стефани. Теперь, наконец, смотрю. — Его голос угрожающе вибрировал. — Начну с того, что сегодня утром нашли машину Колетт.

От шока застыла не только Кристи, но и все сидящие за столом.

Арман вышел из-за стола и остановился позади Люсьена и Николь.

— Правда в том, что ее машина сорвалась со скалы два года назад. Расследование показало, что это случилось в тот самый день, когда моя жена уехала в Женеву. — Арман пошел дальше и остановился позади матери. — Странно, что моя жена не сообщила, куда направляется, не правда ли, Маман? Или сообщила, но вы не посчитали нужным сказать мне? На лице пожилой женщины было написано смятение.

— Но Стефани сказала…

— Значит, Стефани сказала… — оборвал он ее и направился к сестре. Остановившись позади ее стула, он наклонился и громко, чтобы все слышали, прошептал ей на ухо: — Правда в том, что в машине Колетт была одна. Ни твоего американского друга, Стефани, ни кого-либо другого. — Выпрямившись, он направился к Кристи и положил руки ей на плечи. — Колетт никуда и ни с кем не сбегала. Она поехала на поиски единственного родного человека. Она поехала искать свою сестру-близнеца, в смерть которой так и не поверила. И оказалась права!

Арман крепче сжал плечи Кристи, демонстрируя, на чьей он стороне, и произвел последний выстрел:

— Правда еще и в том, что Кристи — это зеркальное отражение моей покойной жены и в то же время самостоятельная, ни на кого не похожая личность — останется здесь с моими детьми столько, сколько захочет. Это единственное, что я могу сделать для Колетт, так как точно знаю, что ей бы этого хотелось.

Тишина, повисшая в комнате, была красноречивее всяких слов. Колетт умерла, не будучи повинной ни в одном из приписываемых ей грехов. Она ни в чем не была виновата, разве что в попытке найти помощь и поддержку, которые уже отчаялась найти в этих стенах.

Итак, внутреннее чувство не обмануло Кристи. Слова Армана подтвердили это, сделали реальностью. Но теперь она не испытывала ни триумфа, ни радости от того, что честное имя ее сестры восстановлено. Горькое чувство утраты и опустошенности заполняло все ее существо.

— А почему машину не нашли раньше, Арман? — тихо спросил Люсьен.

— За неделю до этого на этом же самом месте произошла еще одна аналогичная авария. Ограждение еще не было восстановлено, поэтому тормоз ной след покрышек и другие свидетельства трагедии полиция отнесла к предыдущей аварии. А машина Колетт ушла глубоко под воду, и ее не было видно с дороги.

Как просто теперь все объясняется! А как быть с тем горем, разочарованием, злобой, разъедавшими душу Армана два года? И все оказалось ложью… ложью…

— А почему теперь нашли? — снова спросил Люсьен.

Арман по-прежнему стоял за спиной Кристи. Она услышала его тяжелый вздох.

— Кристи сказала мне, где искать. В день гибели Колетт она пережила чувство страха, падения с большой высоты, погружения в воду и клиническую смерть. Она назвала время. Оставалось только рассчитать расстояние.

— Как необычно! — пробормотала Николь.

— А никакое чувство не подсказало ей, куда делся любовник Колетт? — с грубым сарказмом спросила Стефани.

Кристи словно током ударило. Она словно очнулась и посмотрела в лицо сестры Армана. В глазах той было столько злобы, столько ненависти!.. Кристи больше не сомневалась, кто разрушил брак и всю жизнь ее сестры, кто спровоцировал депрессию. Она уже встречала таких людей — вампиров, получающих радость оттого, что лишали ее других. Они вызывали у Кристи жалость и неприятие, она всегда старалась держаться от них подальше, но не сегодня… Она видела сестру, тонущую в машине… одну…

— Он не был близнецом Кристи, Стефани, — услышала она резкий ответ Армана. — И только с твоих слов мы знаем, что он сел в машину вместе с Колетт. В машине его не нашли.

— Значит, она его где-то высадила, — последовал немедленный ответ. Хищный блеск в глазах молодой женщины говорил о том, что она не сдастся, и будет продолжать очернять Колетт, даже мертвую.

— Как-то не вяжется с образом страстных любовников, — с еле сдерживаемой яростью произнес Арман. — А ведь именно в этом ты неустанно убеждала меня, сестричка.

Эти вампиры, эти пауки очень изобретательны и хитры в своих интригах.

— А чем еще можно объяснить ее отказ делить с тобой постель? — с рассчитанной жестокостью спросила Стефани.

— Я думаю, твоей сплетней о том, что мы с Шармэн любовники. Уверен, ты внушала эту мысль Колетт с не меньшей настойчивостью, чем мне о ее любовной связи с американцем.

Что ж, сценарий был написан мастером и разыгран как по нотам.

Стефани зло, как-то каркающе рассмеялась.

— Хочешь обелить себя? Я плохая, а ты белый и пушистый?

— Нет, Стефани. Просто хочу выяснить до конца, как и кем был разрушен мой брак. И это сделали не Колетт и не я. Ты ничего не хочешь сказать, Mamaril.

Неужели Иветт тоже участвовала в этом злодейском сговоре?

Кристи посмотрела на мадам Дютурнье и увидела, как в мгновение состарилось ее лицо. Она устало покачала головой.

— Мне жаль, что Колетт погибла такой страшной смертью.

В этих словах не было злобы.

— А мне не жаль, и я не буду притворяться! — презрительно выкрикнула Стефани. — Вы все — скопище лицемеров!

— Послушай, Стефани… — запротестовал Люсьен.

Проигнорировав эти слова, Стефани вперила страшный в своей ненависти взгляд в Армана.

— И ты — первый! А все из-за этой новой версии твоей женушки. Разве ты не понимаешь, что тебе надо совсем другое? Эта, как и Колетт, не сможет быть тебе достойной женой и хозяйкой Креси.

Кристи напряглась. Как бы абсурдны ни были слова Стефани, в них была крупица правды. И эта правда ранила. Очень больно.