Температура постепенно возвращалась к нормальным показателям, но в зале всё еще было прохладно. В то же время Разин был уверен, что Лисёнок дрожит не от холода, а от едва сдерживаемых рыданий.

– Ледяной шорох? – подойдя к ним, спросил Сергей и хмуро уставился на оракула.

Женщина вновь дернулась, и алая кровь хлынула изо рта с жутким булькающим звуком. Олеся снова хотела вырваться, но Денис еще сильнее прижал её к себе, нежно поглаживая макушку. Незачем ей это видеть.

– Ле-ся, – выдохнула Мудива и в последний раз дрогнула.

Звякнула треснувшая корка инея на лице, которая стремительно окрашивалась в жуткий кровавый цвет. Яркий изумруд издевательски блестел на тюрбане.

– Твою мать. Жуткая вещь, мучительная, – хмуро заметил Саид, подошедший ближе, и сел на корточки рядом с телом ведьмы, но касаться не стал. Его глаза все еще были ярко-оранжевыми, хищными. – Жуткий холод снаружи и адское пламя, заживо сжигающее все внутренности.

– Саид, – шикнул Дэн, чувствуя, как сильнее затряслась Олеся, как никогда близкая к истерике. Еще немного, и не выдержит, а тут еще такие разговоры.

– Прости, – оборотень встал и взглянул на Тумановых. – Надо вызывать Стражей и перевозить тело.

– Что с этим делать? – Игорь указал на Седого.

– Туда же, – вздохнул Сергей и взглянул на Дениса. – А с вами у меня состоится длительный разговор.

Разин кивнул.

– Но сначала Олесю надо показать целителям.

– Хорошо. Уходите отсюда. Неизвестно, какие еще сюрпризы нам оставил Седой. Даже жаль, что всё так закончилось, – Сергей вновь посмотрел на поверженного мужчину.

Олеся

С момента гибели Мудивы прошло три дня.

Три дня, как она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня. Не Дениса, а именно меня. На этот счёт сомнений точно не было. Мы с некромантом не обсуждали эту тему, даже не касались. Любимый так боялся ранить этими разговорами. Глупый, меня нельзя было ранить. Ничего сделать было нельзя и изменить.

Целитель и парочка менталистов из клиники «Возрождение», которых нанял Дэн, часами пытались вывести на разговоры, вызвать откровенность. И если с первым было всё нормально, я охотно отвечала на любые вопросы, то вот делиться своими переживаниями не могла. Попытки Насти и Изабелл поговорить со мной «чисто по-женски» тоже ни к чему не привели. Результат был аналогичный. Я уважала этих ведьм, ценила, но делиться мыслями не спешила.

Может, просто потому что сама никак не могла понять, что со мной сейчас происходит.

Надо радоваться. Прыгать от счастья до потолка. Мы живы. Денис и я. Мы вместе. Никто нас не разлучит. Всё отлично. Опасности нет.

Но я всё никак не могла понять почему? Сколько этих «почему» крутилось в голове, и ни на один из них не было ответа.

Почему Мудива солгала? Покушение планировалось не в Совете. Я была слишком слаба и неопытна, чтобы разглядеть место, успев во время транса увидеть лишь окровавленного Дениса. Но она нет. Мудива видела, должна была видеть, что это не Совет.

Я поняла это, когда столкнулась с Седым у входа в Совет. Одно касание, и картинка сложилась. Это надо было мне так опростоволоситься, чтобы прямо в лицо этому опасному колдуну прохрипеть: «Это вы! Вы хотите убить Дэна!» Можно списать всё на неожиданность и шок, но это не оправдание.

Почему Мудива пошла с Денисом? Что она видела в последние часы своей жизни? Свою смерть? Мою? Дениса?

Почему встала между мной и проклятьем? Почему спасла? Кто я ей? Обычный молодой оракул. Да, с потенциалом, скрытым резервом, ну и что? Сколько их было и еще будет. Разве ради нелепой рыжей девчонки, которую знала от силы месяц, тёмной ведьме стоит отдавать свою жизнь?

Я не понимала. Кусочки не складывались. Я не могла отделаться от ощущения, что что-то упустила, потеряла, не знала. Что еще скрывала эта сильнейшая из оракулов? Какую тайну унесла с собой в могилу?

Я не знала ответы, и это сводило с ума, лишало покоя, сбивало с толку и не давало начать новою жизнь.

С раздражением отбросив книгу, которую вот уже более часа держала в руках, не в силах разглядеть ни строчки, встала с дивана и подошла к окну, наблюдая за стремительным полётом стаи птиц над густыми кронами деревьев.

В груди что-то сжималось, как пружинка, того и гляди, вырвется, сметая все на своём пути. Я ведь так больше и не плакала. Ни разу за эти два дня. Может, поэтому боль никуда не делась, а накопилась, грозя захлестнуть и сломить меня, оставив лишь обгорелый остов души.

– Скучаешь? – Денис, как всегда, подошел неслышно, но не испугал.

За долю секунду до того, как мужчина подошёл, обнимая и прижимая к своей груди, я почувствовала его запах, сущность взвилась, приветствуя источник пищи, а меня накрыло волной покоя и какого-то умиротворения.

– Тебя жду, – я накрыла ладонью его руку, которая по-хозяйски лежала у меня на животе и, повернувшись, поцеловала мужчину в щеку. – Как прошел Совет?

– Сложно, – ответил колдун, невесомо касаясь губами моих губ. – Они всё никак не могут мне простить побега и неуважения, которое я им выказал своим поступком. Я скучал, Лисёнок.

Я прикрыла глаза, ожидая продолжения ласк, сладких поцелуев и обжигающих прикосновений. И ничего.

– Меня просили кое-что тебе передать, – неожиданно тихо и серьёзно произнёс Дэн мне на ушко.

– Кто? – открыв глаза, я отстранилась, непонимающе нахмурившись.

– Ведун из обители.

– Клаус? – еще больше удивилась я.

– Понятия не имею, он не представился, – несколько раздраженно ответил Денис. – Связался со мной и передал письмо.

Я замерла, до боли сжимая кулаки и неотрывно смотря в лицо Разина.

– Он разбирал документы Мудивы и нашел конверт, адресованный тебе.

– Что? – едва слышно прошептала в ответ и отшатнулась, увидев, как Денис достаёт из внутреннего кармана пиджака белоснежный конверт, сложенный пополам.

И тут меня, как говорится, накрыло.

Казалось бы, вот он, шанс всё увидеть, узнать, прочитать, получить ответы на свои вопросы. Но я не могла. Стало так страшно, что у меня ноги задрожали, и я бы упала, не успей вовремя опереться о спинку стоящего рядом кресла.

– Что там? – не сводя взгляда с конверта, который так и манил, притягивал всё внимание, спросила у мужчины.

– Не знаю. Я не читал. Клаус тоже.

– Потому что он адресован мне?

– И это тоже. А по факту, на нём стоит магическая защита, настроенная на тебя. Только ты можешь его открыть. Возьмёшь?

Я замотала головой и судорожно вздохнула.

– Я не могу.

Честно говоря, я думала, что Дэн начнёт меня уговаривать, но колдун пожал плечами, сказал: «Хорошо» и положил конверт на журнальный столик.

– Откроешь, когда решишься.

– Денис, – прошептала я беспомощно, переводя взгляд с бумажного листа на лицо любимого.

– Твоё право и твоё решение. Кормить будешь? Я голодный как волк, – Разин улыбнулся, подошел ближе и вновь обнял меня за талию, притягивая к себе так близко, что мы соприкоснулись носами. – И я сейчас не только о еде.

Вечер прошел нормально, ужин, медленно перетекший в подзарядку для сущности, ночь в объятьях любимого, который почти сразу уснул, уставший после Совета. А я не могла.

Честно пыталась заставить себя уснуть, даже овечек считать начала. Не помогало. Мысли вновь и вновь возвращались на первый этаж, в гостиную, где на столике одиноко белел лист бумаги.

Ближе к часу ночи я не выдержала.

Бросив быстрый взгляд в сторону мужчины, я, как воришка, осторожно выбралась из постели, надела тонкий халат и спустилась вниз.

Конверт был на месте.

Не буду описывать, как дрожали руки, когда я брала его в руки, как срывала печать, которая холодком прошлась по телу, распознавая и предоствляя своё согласие, как лишь с третьей попытки смогла создать крохотный светильник над головой, чтобы прочитать написанное, как задержала дыхание, прежде чем начать читать…