Ласковое прикосновение к лицу, и мне убрали непослушные локоны, которые выбились из хвоста и мешали обзору.

Я открыла глаза, встречаясь взглядом с самыми красивыми серыми омутами на свете, и убрала руки от ушей. Всего лишь доля секунды, застывшая между нами, и я вновь сжалась, когда справа с жутким грохотом взорвался, разлетаясь в щепки, деревянный столик, вспыхнула и сгорела за пару секунд тонкая скатерть. Всё сильнее запахло серой и гарью.

Крик застрял в горле, как и кашель.

Снова взрыв. На этот раз уже ближе к нашему укреплению, но последствий было меньше. Мужчины успели соорудить защитный экран вокруг нас.

– Дим, – рыкнул Денис, а его пальцы засеребрились мёртвой разрушительной магией.

Но огненный феникс, объятая с ног до головы пламенем мужская фигура, уже был рядом с нами.

– Ты аккуратней, – не оборачиваясь и швыряя один файербол за другим, проревел Соколов. – Неизвестно, сколько на территории прикопано трупов животных. А нашествие разлагающей живности прикрыть будет сложнее небольшого погрома в летнем кафе.

«Небольшого? Да тут всё пылает, сверкает и дымит!»

– Да понял я, – рявкнул Разин, как был, на корточках, вдруг крутанулся на месте и швырнул проклятье в колдуна, который решил зайти к нам с тыла.

Оно зигзагообразной молнией сорвалось с его пальцев. И хотя защиту нападающего не пробило, но отшвырнуло его хорошо. Бандит с такой силой влетел в берёзу, что она затрещала и сломалась пополам.

Я на земле сжалась в комочек, задыхаясь от едкого дыма, от которого слезились глаза.

– Уводи её отсюда! – скомандовал Дмитрий.

От одного только взмаха его руки задние столики и парочка стульев взмыли в воздух, застыли всего на долю секунды для того, чтобы с невероятной скоростью понестись на колдунов, полыхая оранжевым пламенем.

– Их слишком много! – крикнул в ответ Денис, не глядя швыряя небольшие светящиеся шарики. – Не могу сосредоточиться.

В полёте они увеличивались в несколько раз и напоминали шаровую молнию. Эффект от соприкосновения с любым предметом – неважно, живым или мёртвым – у них был такой же.

В ушах продолжало гудеть и шипеть, постоянные взрывы и вспышки только ухудшали общее восприятие происходящего. Кажется, где-то кричали или громко стонали, но разобрать что-либо было невыносимо сложно. Кто звал на помощь – нападающие или персонал, которому не повезло попасть под горячую руку.

А мама? Я вздрогнула и огляделась, пытаясь найти её в этом хаосе. Вспышки от взрывов, искры, осыпающиеся дождём на землю от проклятий, которые всё никак не могли пробить мощный щит Дениса, – всё это до рези слепило глаза.

Но маму я нашла быстро, она лежала в метре от меня, так же сжимаясь в комочек, как и я, и шептала молитвы одну за другой, не переставая. Шляпка потерялась, волосы паклями торчали из причёски, а вся она с ног до головы была покрыта сажей.

Мы встретились взглядами и, не сговариваясь, поползли друг к другу. Стекло, попавшееся на пути, которое я не заметила, огнём оцарапало ладонь, но я лишь сильнее сжала зубы и продолжила движение.

– Мама, – прохрипела, едва слыша собственный голос. – Мамочка. Как ты?

– Надо уходить, – простонала она, и я увидела тоненький ручеек крови, что тек из ссадины, которая рассекла её бровь.

Её зрачки расширились от ужаса, и сама она была такой бледной, что я испугалась, как бы её не хватил удар. Сердце у мамы всегда было слабое.

– Да, да, сейчас. Денис поможет, и сразу в больницу. Всё будет хорошо.

Только вера в Разина не давала мне удариться в панику и начать биться в истерике. Я знала, он нас вытащит.

Ладонь онемела и болезненно пульсировала. Я прижала руку к животу, пытаясь хоть как-то остановить кровь, и сразу же почувствовала, как набухла ткань. Блузку всё равно уже ничего не спасёт.

– Нет. Надо уходить. Они помогут.

– Кто? – я не сразу поняла, что мама имеет в виду, и вжала голову в плечи, когда на нас посыпался очередной град искр от мощного сгоревшего проклятья.

Серой запахло еще сильнее. Как же им не терпится меня уничтожить.

– Ради твоей безопасности. Это наш единственный шанс сбежать. Сейчас, – прошептала она и схватила меня за здоровую руку, притягивая к себе еще ближе.

– Мам, – прохрипела я и покачала головой. – Нет.

Только сейчас поняла и осознала, что именно мама вызвала этих магов, которые пытались убить нас всех тут. Злости не было, как и ощущения предательства. Она думала меня спасти и сделала всё для этого. Никто не виноват, что она ошиблась.

– Олеся!

– Мам, что же ты наделала, – простонала я, едва не плача от бессилия.

Разин вдруг обернулся, смеряя нас таким выразительным взглядом, что у меня сердце замерло от паники и страха за мамину судьбу.

– Денис, не надо, – умоляюще прошептала я, примерно представляя, какие мысли сейчас крутились у него в голове.

– Разин! Уводи девчонку отсюда и сам уходи, – крикнул феникс, едва держась на ногах, у него даже пламя немного опало. – Сейчас Стражи прибудут. Мою физиономию они переживут, а тебе тут светиться точно не стоит. Я прикрою!

– Проклятый колдун, – прорыдала мама, отвечая Денису не менее выразительным взглядом. – Это всё ты. Ты погубил моих девочек.

Никогда не видела её в таком состоянии.

– Согласен, – огрызнулся тот, прикрывая глаза рукой от новых искр, которые не заставили себя долго ждать. Господи, сколько же их тут? – Самый что ни на есть проклятый. Помните об этом, когда в следующий раз придумаете что-то подобное. Олесь, руку!

– Но мама… – попыталась возразить я.

– Разин! Твою мать! Живее! Потоки перекрыли, щас явятся всей своей священной братией!

– Понял. Извини, Рыжик, – Денис рывком притянул меня к себе, заставляя встать на колени. – Но у меня место только для одного, – и сжал сферу.

Я хотела возразить, но не успела.

Дальше всё произошло одновременно. К нам, петляя, точно заяц, бежал колдун. На вид это был совершенно обычный темноволосый мужчина самой заурядной внешности: круглое простоватое лицо, нос картошкой и лёгкая щетина. Но вот глаза, злые и совсем чёрные, выдавали в нём колдуна.

Мы встретились взглядами, и я охнула, теснее прижимаясь к Денису, который в этот момент активировал сферу. Но не это выбило меня из колеи, а поцелуй.

Некромант неожиданно чертыхнулся сквозь зубы и прижался к моим губам, сминая их и вызывая непонятные ощущения, балансирующие на грани боли и острого удовольствия.

Я задыхалась от этой близости. От горячего прерывистого дыхания, которое смешалось с моим, от стука чужого сердца, гулко бьющегося у меня под рукой, от вкуса неожиданно мягких губ и собственного пульса, который настойчиво стучался в опустевшей голове.

В общем, я так сосредоточилась на этих ощущениях, растворяясь в них без остатка, что даже не заметила, как мы перенеслись.

Вспышка, кончено, была яркая, но все остальные неприятные ощущения (головокружение, слабость и тошнота) прошли стороной.

И надо бы оттолкнуть его или отойти самой, но не могла. Для меня жизненно необходимо было касаться его подушечками пальцев, ощущать сильные руки на своём теле, дышать одним воздухом на двоих, который словно искрил вокруг нас. Или это последствия переноса так сказались на восприятии.

– Ма-а-ам! – неожиданно рядом прогремел незнакомый голос, заставив нас прервать поцелуй и отшатнуться, продолжая оставаться близко-близко.

Затуманенным взглядом обвела комнату и нахмурилась. Мы оказались в совершенно незнакомом домике, пахло солнцем и морем. Свежий ветер доносил крики чаек. А на диване сидел длинный темноволосый парень, который хитро рассматривал нас зелёными глазищами.

– Ма-а-ам! – вновь прокричал он и улыбнулся еще шире. – А Денис собирается подпитываться в гостиной! – тишина, в зелёных глазах мелькнул пакостный огонёк, и парень продолжил: – Прямо у меня на глазах!

– Кир, – прорычал Денис едва слышно и покачал головой.

Раздался топот босых ног, которые скользили по полу, и показалось новое действующее лицо, такое же длинное, тощее, темноволосое и зеленоглазое.