19.07.2017 «Чертежи небесные – провода…» Чертежи небесные – провода. Комья времени – смерзшаяся вода. Город, тихо глядящийся в никуда, Знаю тайное имя твое – беда. Вой сирены – эхо пустых утроб. Объявленье: хлеб отдаю за гроб. Покачаешь город – стеклянный шар — И взметнется снег, полыхнет пожар, Ледяные блеснут на домах венцы, И на санках покатятся мертвецы, И украденных карточек лепестки Полетят по небу. На пироги Позовешь соседку, поставишь чай, А она заглянет из-за плеча В телевизор, где саночки на снегу, — И заплачет, и выбежит – не могу! 5.01.2019 «Потемнела, загустела Нева…» Потемнела, загустела Нева, Повернулись в небесах жернова, И просеялась на плечи, мягка, Через облачное сито – мука. Эй, прохожий, воротник береги! В переулке не дома – пироги — Всем достанется, кто здесь умирал, Не успевшим укатить за Урал, Всем, толкающимся в яме сырой Под фанерною дощечкой «Герой», — И начальнику, что жрал балыки, И младенцам, как сухие листки, Отрывавшимся от рук – в перегной. Эй, Степан Лукич, ты слышишь, родной, С Пискаревки тебе видно ли, дед, — Город в белые одежды одет, Словно мельник убеленный – мукой Посыпающий твой вечный покой, Где ледок – и тот, зажатый в горсти, Точно корочка ржаная, хрустит. 23.12.2017 «Земля пустее, и тоска лютей…» Земля пустее, и тоска лютей, Ни криком не поможешь, ни молебнами. Давай с тобой наделаем людей Из мякиша податливого хлебного. Посадим их в остывшие углы — По человечку роста невеликого, Чтобы они дома постерегли, Затянутые дымом-повиликою. Они в избу не пустят ни шиша Болотного, ни вора и ни лешего. На запах хлеба, может быть, душа Сюда вернется, чудом уцелевшая. 27.10.2018 «Дальнего леса размытая сажа…» Дальнего леса размытая сажа, Белое поле, жухлый тростник. Наполовину душа из пейзажа Соткана, наполовину из книг. Правда ведь, мы уже где-то видали Снег по колено, мерзлый люпин, Небо, расчерченное проводами И над железной дорогою дым. Правда, ведь мы уже видели где-то Снег, выбегающий под фонарем — То ли Одилия, то ли Одетта, Черен кустарник, партер покорен. Мы же видали – строем, как зеки, В сером шагают столбы без числа. Будки, заборы, сараи-калеки, Сжатые губы, замерзшие реки, Лает надрывно верный Руслан. Что-то разлито в воздухе вдовье — По озерцам, засохшим хвощам, По полю, по облаков изголовью. Сердце сжимается странной любовью, Тою, что Лермонтов нам завещал. 9–10.01.2019 «Когда в стаканчике пластмассовом…» Когда в стаканчике пластмассовом Остынет кофе – или время, Раскинутся на поле Марсовом Цыганские шатры сирени. Тогда-то, крестники и крестницы Безвременья, на этом поле мы, Кружась, как бы случайно встретимся Меж травами его веселыми, Вослед сиреневому таинству Потянемся, шумя, как воды, — Та к дети стайками слетаются На запах бунта и свободы — Чтоб воздух не казался каменным, Чтоб призраков пустое тело Заполыхало синим пламенем, Сиреневым огнем сгорело. 16.06.2017 «Похудели поля, оскудели…» Похудели поля, оскудели, Помертвели в морозной пыли. Распускаются розы метели На лице разоренной земли. Травы, травы, стеклянны и ломки, В белых свадебных кружевах, Не смотрите вы, что подонки Ходят гоголем. – Дело-то швах, — Каркнет ворон распевом былинным. Помашите же, травы, из тьмы Сыновьям, улетающим клином Прочь от родины – как от чумы. Вы бы тоже летели за ними, Да из мерзлого поля, боюсь, Вас не вырвать – как милое имя Изо рта. Вот и я остаюсь. 12.03.2018 «Привет, собрат двоякослышащий…» Привет, собрат двоякослышащий, Двояковидящий, привет! И облаков сырые глыбищи, И многомачтовый корвет Лесной, и тот, прозябший в оттепель Цветок – казалось, навсегда, И поплавок звезды, и все теперь Нам видится из-подо льда. И мы, казавшиеся храбрыми И мудрыми себе – давно Плывем, подрагивая жабрами И ртами красными, на дно, Чтобы глядеть с пустыми лицами На жизни, прожитые зря, Пляша с ворами и убийцами Под дудку мокрого царя, С надеждой подплывая к проруби, Ища случайного луча — И кто размыкал это горе бы, И кто бы сверху постучал. |
