«И как только учителя по восемь уроков проводят? – недоумевала девушка. – Им памятник при жизни надо ставить и премию каждый месяц выдавать, ну и кефирчик за вредность каждый день». Марфа, конечно, немного лукавила перед самой собой. Ей безумно нравилось работать с детьми, видеть их успехи, чувствовать незримую связь с каждым из них. Танец – великая сила, соединяет и приближает!

Новая жизнь оказалась сродни полёту в космос: как в невесомости, не знаешь, как пользоваться привычным предметами, привычный комфорт остался далеко внизу, друзья-приятели вне зоны доступа, зато сколько новых ощущений. Аж дух захватывает!

Однокомнатная квартирка, в которой Марфа жила после памятной встречи с Михал Макарычем, поначалу огорошила своим минимализмом. Марфа, привыкшая к высоченным потолкам, джакузи и кухне-студии, набитой всевозможной техникой, поначалу впала в ступор. А где кофе-машина? А навороченный блендер, превращающий фрукты-овощи в нежный смузи? Соковыжималка, в конце концов? Ничего: обычная холостяцкая берлога с набором постельного белья и полотенец, тарелок-кружек, новёхонькая кастрюля и сковородка, дочерна загорелая снизу. Яичницу и жареную картошку хозяин явно уважал, а вот приготовлением супа-борща не озадачивался.

Белье и полотенца Марфа, конечно, обновила, кое-что прикупила на кухню и потихоньку обжилась в своём «космосе».

Хуже всего дело обстояло с планированием расходов. Ну не приходилось девушке раньше экономить на продуктах! Папенька отстёгивал тугрики, домработница готовила, да и всегда можно было перекусить в одном из приличных ресторанчиков города. Опять же, Петька, не к ночи будет помянут, сам поесть любил и домой деликатесы тащил из элитного магазина. Как-то Марфа не задумывалась, сколько стоит любимая красная икра, анчоусы и сыр Рокфор.

Зарплата в частной школе искусств была вполне неплохой (по меркам среднестатистического жителя городка), тем более, что Марфа взяла на себя ещё и ведение документации, за что получала приятную прибавку в конце месяца. Но где тот житель и где запросы дочки богатого папы? Пришлось умерить желания, хотя очень-преочень не хотелось. Ведь так просто пойти на поклон к отцу, и он простит. Ну куда он денется от любимой дочки? Но ведь гордость! Опять же, папин характер, мамина настырность. Против природы далеко не уедешь.

Пару раз сорвавшись, купив новенькую кофточку и сделав привычный маникюр в дорогом салоне, Марфа до зарплаты сидела на кефире и яблоках. «Зато фигурка что надо», – утешала она себя, сцепив зубы, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Зайдя как-то в сетевой супермаркет «Компас» (для нищебродов, как думала раньше Марфа, а оказалось, вполне нормальный магазин), девушка с удивлением обнаружила, что полная тележка продуктов не пробивает брешь в её скоромном бюджете. Хотелось, конечно, заглянуть в дорогущий «Азимут», не без этого, но «не по Марфе теперь рыбка».

В один из февральских вечеров, когда липкая хандра накрыла с головой, а тонкие стены панельного дома не спасали от холода, Марфа взяла тщательно спрятанные ключи от дома, где жила с отцом, вызвала такси (откапывать из сугроба любимую машинку не было сил) и поехала в элитный квартал. Постояла перед дверью в подъезд. Ключи прожигали дырку в кармане: ведь так легко приложить электронную метку, подняться на сверкающем бронзой лифте, открыть дверь и вдохнуть запах богатства и благополучия. И остаться… «Отец будет рад, – думала Марфа, дуя на замёрзшие до красноты ладошки (перчатки она впопыхах забыла). – В моей комнате так тепло и уютно, а в гостиной наверняка горит камин. Отец выйдет из своего кабинета, помолчит, а потом скажет… Вот именно, – вздрогнула Марфа, как будто ей за шиворот упала подтаявшая сосулька, – скажет, что так и знал, что он предупреждал. Нет уж, не дождётесь!» – девушка решительно развернулась, расправила озябшие плечи и пошла прочь, в своё временное однокомнатное жильё. Гордая же!

Через полгода на отчётном концерте «Марсиане» покорили зрителей великолепной постановкой под музыку «Only under the full moon», а юный хореограф впервые почувствовала себя на своём месте.

***

«Пахота, сплошная пахота», – так обозначала Марфа свою тяжкую долю, когда знакомые восхищались её возвышенным занятием – танцами. И немного (да что там, конкретно так) лукавила. Девушке безумно нравилось то, чем она жила теперь. Атмосфера танца, музыки, горящие глаза мальчишек и девчонок, первые успехи на районных, а потом областных конкурсах, заметки в местных газетах, – всё это придавало сил и желания идти вперёд. Часами просиживая на специализированных сайтах, выискивая новые танцы, подбирая музыку, пробуя каждое движение перед зеркалом, Марфа расцветала внутри, загоралась свежими идеями, росла.

Она даже поступила в магистратуру педагогического института – катастрофически не хватало знаний по детской психологии и педагогике. И, кажется, впервые в жизни училась с удовольствием. Жаль, что всего два раза в неделю.

В художественной школе Марфе доверили младшую группу неопытных, только что набранных ребят. И это такое чудо, когда ты учишь первым движениям, робким шагам, и видишь, как неуклюжие девчоночки расцветают и гордо становятся в пару с такими же зелёными мальчишками.

Не без проблем, конечно, не без конфликтов. То девушки в «Марсианах» переругались на личной почве, то один из героев прямо перед выступлением ключицу сломал, практически на ровном месте, демонстрируя таким же охламонам свою ловкость (не мог подождать до каникул!). То неугомонная мамаша одной из учениц пристала с джазовками к горлу, требуя поставить её доченьку в первый ряд в новом танце. Но это всё мелочи, решаемые трудности и проблемки. Девчонок мирила, личным психологом у них подрабатывала; к пострадавшему акробату всей толпой ходили в больницу, подбадривая и закармливая апельсинами; родительнице доказала, что самая высокая девочка в группе (ну посмотрите же, какая красавица-модель у вас выросла!) не смотрится рядом с мальчишкой-коротышкой. А парней-то в группе мало, и все они в первом ряду.

От периодических внутренних страданий отлично спасал приборчик в Секции Хулиганов, возглавляемой Артёмом. С длинными ногтями пришлось расстаться, полюбовно, конечно. Но зато какой кайф выходить из зала обновлённой после очень тесного общения с боксёрской грушей или ста пятидесяти ударов мячиком об стенку. Артём стал другом, настоящим боевым соратником. Приходил на выступления «Марсиан», хвалил юную руководительницу, поддерживал и подсказывал с высоты своего опыта, как найти подход к взбрыкивающим подросткам.

Марфа и не думала, что можно вот так, запросто, дружить с мужчиной. Именно дружить, а не втягиваться в бурные или вялотекущие любовные отношения. Хотя иногда ловила на себе очень мужские взгляды тренера, но чуть сморгнёшь, и думаешь, показалось.

К Михал Макарычу Марфа периодически заезжала в гости, они с женой достроили-таки домик и жили за городом. Нину Петровну девушка видела почти каждый день на работе, а вот по своему крёстному (так она про себя называла бодрого старика) девушка скучала. Его язвительные словечки сразу приводили в чувство, а искреннее желание участвовать в жизни Марфы добавляло веры в людей. Наотрез отказавшись жить в квартире сына Михал Макарыча бесплатно (а тот подписал контракт с министерством обороны ещё на два года), Марфа практически выторговала себе право на оплату коммунальных расходов и покупку новой кухонной мебели. Каждый раз, возвращаясь от пожилой пары, нагруженная пирожками и домашними соленьями, Марфа чувствовала себя абсолютно счастливой, нужной и на своём месте.

Учебный год пролетел активно, насыщенно и быстро… В июне Марфа съездила с «Марсианами» на очередной конкурс и закрыла сезон. Каникулы на то и каникулы, чтобы дети (ну и замотанные и замученные учителя тоже) пришли в себя от ежедневной школьной гонки, шумно и со вкусом выдохнули, сбросили с хрупких плеч груз контрольных и экзаменов и выспались наконец. Школа искусств не исключение. И экзамены были, и подведение итогов, и проводы выпускников со слезами и прощальным сладким столом. Из «Марсиан» ушла только одна девочка. Родители переезжали в другой город, и ничего тут не поделаешь, хоть плачь, хоть ногами топай.