– Вот дерьмо! – восклицает Юнас. – Видимо, я поторопился. Дай я посмотрю!

Эвену кажется, что он бредит. Он по-прежнему обдолбан и сильно возбуждён. Он под кайфом, он расстроен, и Юнас предлагает обработать ожог, которым его только что одарил Исак.

Эвен спускается по лестнице с Юнасом, а Исак остаётся в комнате. Он выглядит так, словно его сейчас разорвёт от стыда: кулаки сжаты, лицо раскраснелось, а глаза полны слёз.

Эвену больно, но он уверен, что прав.

Это стыд. Ты обжигаешь меня, когда тебе стыдно. Дело в стыде.

– Кстати, я Юнас. Не думаю, что мы знакомы, – говорит парень, которого Эвен беспричинно ненавидел последние несколько недель и который сейчас обрабатывает его ожог. – Правда, мне бы хотелось, чтобы мы встретились при других обстоятельствах.

– Э-э-э… Я Эвен.

– О, ты Эвен! Приятно познакомиться, чувак, – говорит он. – Я много о тебе слышал.

– Правда?

– Да, – улыбается Юнас. – Не напрямую от Исака, но Леа, не затыкаясь, болтала о тебе, когда я заходил в прошлый раз. И Сана тоже тебя упоминала.

– Ты знаком с Саной?

– Да, мы вместе учимся в Ниссен. Исак был нашим одноклассником до перехода в Бакку.

– Ясно.

Юнас добрый, и привлекательный, и просто прикольный. Эвен даже больше не ненавидит его. Этот парень не сделал ничего, чтобы вызвать такие негативные чувства. Ревность Эвена, а точнее зависть – потому что Исак не принадлежит ему, чтобы бояться его потерять – ничем не оправдана. Эвен ведёт себя нелепо.

И когда к ним в ванную заходит красивая девушка с длинными рыжими волосами и целует Юнаса в губы, Эвен чувствует себя глупо.

– Что случилось? – спрашивает она, глядя на руку Эвена. – Исак?

Юнас кивает.

– Когда Крис сказала, что видела, как ты пошёл в ванную с сексуальным парнем, признаюсь, я не это себе представляла, – хихикает она. – Кстати, я Эва, – она поворачивается к Эвену. – Приятно познакомиться.

– Эвен.

– Так странно, что Исак здесь, – Юнас обращается к Эве, которая по предположению Эвена является его девушкой. – Поэтому давай сохраним это в секрете. Ладно?

Почему это странно?

– Окей. Прослежу, чтобы Вильде не узнала, – говорит она, прежде чем выйти из ванной и закрыть за собой дверь.

– Такое часто происходит? – спрашивает Юнас Эвена, когда они остаются вдвоём. – Ты практически не среагировал на ожог.

Эвен не понимает, о чём именно он спрашивает.

– Кстати, круто, что ты делаешь это для него, – продолжает размышлять Юнас, нахмурив брови и сосредоточенно бинтуя поражённую кожу. – Он отказывается находиться в одной комнате со мной после случившегося и не разрешает Сане продолжать.

– Продолжать что?

– Прикасаться к нему. Эксперименты, которые мы проводили, – отвечает Юнас.

Что?!

– Сана тоже может прикасаться к Исаку? – Эвен смотрит на Юнаса сверху вниз, с высоты своего роста.

– В смысле? – Юнас морщится. – Что ты имеешь в виду под «может»?

– У Исака все друзья увлекаются философией или как?

– Да не совсем. Но можно сказать, что мы все стали такими, после того как он по-настоящему на неё подсел, – улыбается Юнас. – А теперь объясни, что ты имеешь в виду под «Сана тоже может прикасаться к Исаку»?

– Ну… У неё тоже есть связь с ним? Она может дотрагиваться до него, как и ты?

Юнас снова хмурит брови, на этот раз недоумённо. – Что ты имеешь в виду под «как и я»?

– Ну, видимо, как ты мог. Насколько я понимаю, ты мог дотрагиваться до него, пока недавно что-то не случилось, и ты не утратил эту способность.

– О чём ты говоришь? – Теперь Юнас хмурится по-настоящему, явно не понимая, что происходит.

– В смысле?

– Я не могу прикасаться к Исаку с тех пор, как у него появилась эта болезнь четыре года назад. Никто не может дотрагиваться до него, не обжегшись, с тех пор, – объясняет Юнас.

Что? То есть он не родился таким?

– Но ты сказал, что вы проводили эксперименты? Какие? Я думал, ты прикасался к нему? – запинается Эвен, совершенно запутавшись.

– Да, мы с Саной пытались проводить опыты и разобраться в его состоянии. Мы экспериментировали с разными материалами и слоями, пробовали определить, какие причиняют меньшую боль и срабатывают ли жаропрочные ткани, – отвечает Юнас. – О его заболевании никто ничего не знает, нет прецедентов, никаких исследований. Его мать отказывается отправлять его в какое-то научное учреждение, но он боится, что его могут заставить, когда ему исполнится восемнадцать. Поэтому мы сами пытались проводить опыты. Он прекратил всё, когда один из экспериментов вышел из-под контроля в прошлом году. Но тут Сана говорит мне, что он позволяет какому-то парню по имени Эвен помогать ему, и я просто обязан был с тобой познакомиться.

Эвен приваливается к стене, чтобы обдумать слова Юнаса. Исак не родился таким. У Исака развилась болезнь четыре года назад, когда ему было тринадцать. Исак потерял способность к тактильному контакту в тринадцать лет, когда у него начался переходный возраст. Исак не врал ему. У него никогда не было подобной связи. Он мог прикасаться к Юнасу, но это было до того, как он стал таким, как сейчас.

Исак потерял чувство осязания. Он его потерял.

«Самое ужасное чувство в мире – когда ты теряешь что-то, что должно было быть у тебя всегда. Что-то, что ты всегда воспринимал, как должное».

Сердце Эвена болезненно сжимается. Он наконец понимает, в чём признался ему Исак. И вместо того, чтобы утешить его и расспросить, Эвен принял всё это на свой счёт, зациклился на собственных зависти и ревности. Он ещё сильнее оттолкнул Исака, и отдалился от него, и напомнил ему о том, насколько он отличается от всех. Он воздвиг между ними стены и попросил Исака быть его секретом, прикасаться к нему, только когда они наедине. Исак, наверное, был на седьмом небе от счастья, когда появился человек, который наконец мог дотрагиваться до него, а Эвен заставил его этого стыдиться. Эвен превратил это в постыдный секрет.

Сердце Эвена болезненно сжимается.

.

Эвен пытается найти его. Он проталкивается сквозь толпу людей в доме и старается определить его местоположение, следуя за огнём, не покидающим его, за теплом, связывающим их воедино, ведущим навстречу друг другу.

Следуй за огнём.

Другие люди находят его раньше, и когда Эвен добирается до комнаты, откуда доносится шум, Исака окружают трое рассвирепевших парней.

– Какого хуя он здесь делает? – презрительно цедит невысокий светловолосый парень, и Эвен замечает, что на Исаке другие джинсы. Они ему немного велики. Вероятно, он нашёл их в одном из шкафов в доме и решил позаимствовать.

В комнату заходят Пенетратор Крис и парень, на лицо которого падает длинная чёлка, не скрывающая, однако, ледяного отстранённого взгляда. Эвен полагает, что дом принадлежит одному из них.

– Его пригласил Вильям, – говорит Крис, и Элиас был прав. Он – его правая рука. – Так что расслабьтесь все, ясно?

– Расслабьтесь?! Этот подонок обжёг меня в прошлом году, забыли? – снова вступает рассерженный блондин, в то время как Исак натягивает на себя обычную маску холодного безразличия.

– Он бы этого не сделал, если бы ты не пытался его наебать, – наконец произносит Вильям. Его голос звучит так же равнодушно. – Я бы на его месте вообще тебя убил.

Эвен наблюдает за происходящим. Он концентрируется на Исаке, который выглядит уставшим, но продолжает демонстрировать решительность и стойкость, отказываясь показывать свою уязвимость. Зная его, можно предположить, что это часть какого-то плана, и он пришёл на эту вечеринку, будучи готовым к подобному повороту. Но он выглядит уставшим и разбитым. Он только что обжёг Эвена, прямо после того как он довёл его до оргазма в чьей-то спальне. Их только что застукал его лучший друг. И он пьян и под кайфом.

Исак выглядит уставшим, и Эвен не знает, как ему помочь.

– В следующий раз я обожгу тебя с другой стороны. Для симметрии, – наконец произносит Исак. – Слышал, ты подумываешь податься в модели. Не хотелось бы лишать тебя такой возможности.