Слова Керифа звучали угрожающе и настойчиво. Ужас бодрящей волной прошёл по телу Семилы. А жёсткие, удушающие объятия сдавили её грудь ещё сильнее. Так, что она почти не могла дышать.

— Пусти меня, Кериф, я задыхаюсь.

После её просьбы он ослабил руки и опустил их вниз.

— Когда закончится война и я принесу голову Хетта нашему царю — вот тогда мы сыграем нашу свадьбу.

Непримиримо, с нескрываемым отвращением, Семила завертела головой.

— Нет, Кериф, не бывать этому. Я прошу тебя, не принуждай меня, не люблю тебя, — она взмолилась. Но военачальник был непреклонен. Казалось, ничего не видит он, ничего не слышит, только Семила перед глазами его стоит.

— Может быть, ты любишь кого-то другого? — грозно спросил он.

— Может быть, — на свой страх и риск ответила она. И тогда, Кериф взревел словно раненный зверь:

— Кто он? Кто? Я тебя спрашиваю!

Но Семила решила больше не испытывать судьбу и, не теряя ни минуты, метнулась в сторону. Она бежала что было силы. А Кериф смотрел убегающей возлюбленной в след и думал:

«Беги, беги. Всё равно, от меня не убежишь. Как не старайся. Ты уже моя. Только, почему-то, противишься этому».

— Кольтурния, — профессор Милара повернулась к клеткам с удивительными птицами. Окрас перьев их был небесно-синего цвета, с лазурным и зеленоватым оттенками. И когда они перелетали с ветки на ветку, которыми вольер был густо пронизан, их длинные метровые пушистые хвосты переливались всем изобилием оттенков морской волны. Словно кусочек моря разливался в этой огромной пятисотметровой клетке. — Это вымирающий вид. На всей планете их осталось восемнадцать особей. И все они живут здесь, у нас.

Профессор не скрывала восхищения, любуясь своими подопечными. Она подошла к решётке, и сказала что-то не понятное для Алекс, что-то на кларианском языке. Эти слова она повторила подряд несколько раз. Они были похожи на призыв.

— Она зовёт их к себе, — тихо пояснила Семила.

— И они слушают её, как дрессированные, — Алекс осторожно приблизилась к клетке, чтобы лучше рассмотреть этих красивых, величественных птиц.

Профессор сунула руку в карман своего широкополого кардигана и достала из него пригоршню каких-то крупных красновато-розовых зёрен. По-видимому, они были настоящим лакомством для этих пернатых красоток. По одному взмаху руки, профессор рассыпала зёрна и все восемнадцать «цыпочек» спустились со своих веток вниз. На макушках у самочек красовались небольшие синие гребешки. И размером они были меньше самцов. Последние же благородно охраняли своих «дам», пока те клевали любимое лакомство. На головах самцов, а их во всей стае Алекс насчитала всего три особи, были густые высокие хохолки сине-фиолетового цвета, которые они важно поднимали, прохаживаясь вокруг самочек.

— А почему они на грани вымирания? Что им угрожает? — тихонько спросила Алекс.

— Все, — сухо, но в то же время, довольно ёмко ответила профессор, — Звери, хищные птицы. Но главными врагами кольтурнии являемся мы. Кларионцы очень любят мясо этих птиц. А из их красивых перьев делают различные украшения.

— Я видела веер в руках у царя. Он сделан из их пера?

— Да. И он тоже.

Но вдруг, из главного корпуса прибежал работник зоосада. Он сообщил Семиле, что во дворце её ждёт отец.

— Мне нужно отлучиться, — сказала она Алекс, — К вечеру я за тобой вернусь.

— Да можешь не беспокоиться за меня. Я могу и здесь остаться. Если, конечно, профессор разрешит, — и Алекс просящим взглядом посмотрела на Милару. Но профессор не успела и рот открыть.

— Это невозможно, — незамедлительно отчеканила Семила, — Я за тебя отвечаю перед царём. А он велел, чтобы ты всегда ночевала во дворце и была под присмотром. Поэтому, я обязательно за тобой вернусь.

И Семила спешно ушла, а Алекс и профессор Милара продолжили свою экскурсию по саду.

— Профессор, меня давно интересует один вопрос, — как бы издалека начала Алекс.

— Да? И какой же? — будто догадавшись о чём хочет спросить Алекс, сказала Милара.

— Ведь вы много времени проводили с Ниной Картелёвой, — Алекс заметила, как напряглась Милара, но старалась держать себя в руках.

— Ну допустим, — невозмутимо ответила профессор и сразу же спросила, — И что?

— Прошу вас, расскажите, что заставило Нину Картелёву и её товарищей покинуть дворец царя Клиоса? Почему команда корабля «Арго» сбежала?

— Сбежала? — профессор задумалась. Она пыталась подобрать нужные слова, собрать мысли во едино и, наконец, ответила, — Сбежала. Наверное, это самое правильное слово. Потому что они, как и вы, были под бдительным присмотром и покинуть дворец, без разрешения молодого царя, не могли.

— Клиоса?

— Да. Они прилетели через полгода после того, как был убит царь Элан.

— И всё же, почему они сбежали? Ведь они знали, что на Кларионе война и выходить за стены города опасно.

— Да, знали. Но друзья Нины, как и она сама, прежде всего были учёными. И прилетели на Глорию, так они называли нашу планету, не ради войны, а ради самой планеты. Они не хотели убивать. Нет. Земляне жаждали знаний о планете. И эти самые знания, да ты сама это скоро поймёшь, выходят далеко за пределы этого города. — Милара дала исчерпывающий ответ. Нечего было добавить.

Алекс задумалась над ответом профессора. Она глубоко погрузилась в свои мысли. И Милара, видя, что её слова попали прямо в цель, больше не стала ничего говорить. Она сделала вид, что вспомнила про какое-то важное, неотложное дело и отправилась к вольерам цитоний — огромных величественных птиц, один размах крыльев которых превышал трёх метров.

«А ведь она права! Тысячи, миллионы, триллионы раз права! Мы сейчас как птицы, пойманные в клетку — золотую клетку под названием дворец. Но мы же сюда не за этим прилетели».

Посидев и поразмыслив над словами профессора Милары, Алекс решительным шагом подошла к своей наставнице.

— Профессор, — тихо, вкрадчиво начала она, — Может быть вам известно, как команда «Арго» покинула дворец?

Профессор спокойно посмотрела на неё, встала с корточек и невозмутимо, как она это всегда делает, сказала:

— Здесь мы уже с тобой всё посмотрели. Пора двигаться дальше.

И Милара повела Алекс к следующим загонам и вольерам. Конечно же Алекс поняла этот, на первый взгляд не понятный, но, в то же время, довольно продуманный ход профессора. Рядом с клетками птиц, где Алекс и задала свой вопрос, трудились сотрудники зоосада и Милара уж очень не хотела, чтобы кто-то из её коллег был в курсе этого разговора. Когда они остались наедине, и никто не мог подслушать их разговор, профессор тихо проговорила:

— Как они сбежали из дворца я не знаю. Может быть сами, а может и кто помог. Но я помню наш последний разговор с Ниной. Она сказала, что ей стала известна какая-то тайна, но со мной она так и не поделилась. Не от недоверия. Нет! Она говорила, что не хочет посвящать меня в неё, потому что это крайне опасно для моей жизни. Ещё она сказала, что её дальнейшее пребывание во дворце, как и всей команды, неизбежной угрозой нависло над их головами. У них не было другого выхода. Они сбежали.

— Но, что за опасность угрожала им в стенах царского дворца? — тревожно и, слегка, напугано спросила Алекс.

Но профессор отрицательно помахала головой и произнесла:

— Я об этом так и не узнала. Нина и её друзья забрали с собой эту тайну.

И обе замолчали. А вскоре вернулась и Семила. Она, конечно, обратила внимание на то, как изменилось настроение Алекс. И сперва подумала, что профессор пожурила её за какую-то оплошность. Но и Милара тоже была теперь какой-то молчаливой. Не грустной, но сдержанной и задумчивой.

— Что у вас здесь произошло пока меня не было, — шепнула она на ухо Алекс.

— Ничего, — тихонько ответила девушка, — Так, взгрустнулось немного после вольера с кольтурниями. Вымирают, бедняжки.

Не стала Алекс посвящать Семилу в их с профессором разговор. Она понимала, что он должен был остаться в тайне ото всех. Но при этом Алекс твёрдо для себя решила: во что бы то ни стало, разобраться во всех этих тайнах и выяснить правду. Но с чего же ей начать?