— Что? Никто даже не попытается? А, ну вас! Никакой фантазии. С кем приходиться иметь дело. И эти люди…

— Седой, — остановил Макс, — Хватит причитать и говори уже быстрее.

— Ладно. Мой отец изобрёл телепорт. И это не фантастика. Это — реальная вещь. Правда, с его помощью отцу удалось телепортировать только неодушевлённые предметы, а вот живой организм — нет. Но я сейчас, как раз над этим работаю. Пытаюсь, так сказать, усовершенствовать его разработку.

— Как такое может быть? — спросил его Тигран.

— Я сам не понимаю. Но по записям отца попытаюсь во всём разобраться. И тогда…

— Тогда победа Клиоса — это лишь вопрос времени, — закончил за него Макс.

В помещении воцарилось молчание, которое вскоре нарушила Семила.

— Вы можете верить или нет. Но то, что рассказал Алекс наш царь — сущая правда, — она опустила глаза и нахмурила брови, — История Клариона хранит множество тайн. Есть и такие, про которые нам нельзя рассказывать чужеземцам. Но я думаю, что вы должны об этом знать, — и Семила продолжила, но уже тише, почти шёпотом, — Несколько столетий назад уже было нарушено Великое равновесие. Это случилось во времена правления царя Фиана. Его коварный, жаждущий власти и трона брат Ниоклей убил нашего царя, который так и не успел оставить после себя законного наследника. Царица Эноя не могла иметь детей. Царство и власть и так когда-нибудь перешли бы к Ниоклею, но он не стал ждать и совершил цареубийство. И тут случилось то, что никто не ожидал, даже сам Ниоклей. Кларион сошёл со своей оси и двинулся на встречу Земле. Такой разрушительной силы наша планета не испытывала никогда прежде, — лицо Семилы стало каменным, а глаза наполнились слёз, — Треть населения Клариона погибло.

— Но почему? — перебил её Макс, — Ведь в легенде, то есть в пророчестве, — он исправился, подумав, что определение «пророчество» больше подходит к тому настроению, с которым дочь жреца повествовала о беде, случившейся с её народом много веков назад, — В нём сказано: когда прервётся царский род произойдёт катастрофа. А Ниоклей, он же был братом царя Фиана.

— В семье царя Лироя, отца Фиана и Ниоклея была одна тайна: принц Фиан, наследник трона, был родным сыном царя, а вот принц Ниоклей — нет. Его царь Лирой и царица Деора усыновили. Ниоклей был сыном одного из полководцев царя — Милона Нарийского. Однажды, во время царской охоты он, по нелепой случайности, был смертельно ранен и умер на месте. Царь Лирой долго оплакивал гибель своего полководца и близкого друга Милона, у которого остался маленький сын. Мать Ниоклея умерла вскоре после того, как он появился на свет.

— Значит, вот как Ниоклей отплатил за доброту царя, — Макс покачал головой и добавил, — У нас говорят «От добра — добра не ищут».

— А как же так случилось, что планеты не встретились? — тревожно спросила Алекс. — Что остановило Глорию?

— Дитя! Царь Фиан с раннего детства был влюблён в Никию — дочь служанки, которая присматривала за садом царицы Деоры. Будучи детьми, принц Фиан и маленькая Никия играли в том саду, проводили в нём дни напролёт. Но, вместе с дружбой родилась любовь.

— И что было дальше? — как любой женщине, Алекс было любопытно услышать эту историю до конца.

— Потом принц Фиан вырос. Царь Лирой женил его на дочери знатного дворцового вельможи — красавице Эное. А бедняжку Никию выгнал из дворца, чтобы она не попадалась на глаза его сыну. Но, несколько лет спустя, царь Лирой умер и Фиан взошёл на престол. Корону царя он принял в главном храме Ислинора. Вы в нём уже были. Так вот, в день своей коронации, в храме, он встретил Никию. Она прислуживала там и выполняла мелкие поручения жреца. Царь Фиан увидел её и былые чувства вернулись к ним. Никия не помнила его предательства, а Фиан не помнил свою царицу. Никия вернулась во дворец, но уже не на правах прислуги, а в качестве придворной дамы, с титулом и почестями.

— А Эноя всё знала?

— Да. Всё происходило на её глазах. Она знала про измену мужа и вскоре отомстила ему за все его похождения. Но не только измена отравляла ей душу. Никия могла дать царю и Клариону то, что было не под силу ей. Спустя год, как Никия вернулась во дворец, она забеременела. И все понимали кто отец её будущего ребёнка. А всё это время, за спиной счастливого царя, Ниоклей ожидал удобного случая, чтобы расправиться с ним. И дождался. И случая, и сообщника, точнее сообщницу.

— Эноя? — догадалась Алекс.

— Эноя, — подтвердила Семила её догадку, — Ночью она пустила Ниоклея в царскую спальню и тот убил своего брата, зарезал ножом. С Никией царица Эноя решила расправиться иным способом, лично. Она приказала своим слугам тайком вывезти её из дворца и утопить в море. Но всё пошло не так, как задумали заговорщики. В первую минуту после убийства царя Фиана, земля пошатнулась под ногами всех и каждого. Кларион сошёл со своей оси. Она стал двигаться в направлении к Земле, и катастрофа была неизбежна. Но, случилось чудо, которое спасло жизнь Никии, Клариона и вашей планеты. На пути к морю, к своей гибели, Никия родила малыша. Это был мальчик, будущий царь Клариона — царь Нодар. Слуги Энои, когда поняли, что родился их спаситель, кровь и плоть убиенного царя Фиана преклонились пред Никией и малышом и не тронули их. Так, судьбы наших планет были спасены.

— А что случилось с Ниоклеем и Эноей? — спросил Макс.

— Эною заточили в темницу этого дворца, где она, спустя пять лет и скончалась. А Ниоклей, когда узнал всю правду, покончил с собой, вспоров себе живот всё тем же ножом, которым убил своего брата, — Семила окончила свой рассказ. Она замолчала, дав тем самым возможность высказаться землянам.

— Н-да-а, — выдохнул Макс, — Это теперь объясняет то, что рассказывал нам профессор Белоусов.

— Ты о чём? — не понимая, что имеет ввиду капитан, спросил Тигран.

— Да от том, что ещё в 17-ом веке Глорию видели на Земле. Директор Парижской обсерватории Кассини первым увидел её. В 1740 году — Шорт, в 1759 — Майер, в 1761 — Роткиер. Все они видели Глорию. И отец об этом писал в своём дневнике. Семила, скажи, — Макс снова повернулся к дочери жреца, — А через какой промежуток времени Кларион вновь вернулся на своё прежнее место?

— После рождения царя Нодара, а потом его сына Фелая и внука Гирема Кларион вернулся на прежнее место, — ответила она.

— Три поколения, значит. Ну вот, всё сходится! Именно её астрономы и видели.

— Выходит, это правда! И после смерти последнего из рода царя обоим мирам конец! Вот это заклятие, — сокрушаясь, проговорил Павел.

— Семила, а есть какое-нибудь заклятие, чтобы снять это, — спросил Илья.

— Нет. По крайней мере, мне оно не известно.

— То есть, если Хетт, предположим, убьёт Клиоса, то жизнь в нашей Солнечной системе исчезнет?

— Боюсь, что так, — пожала плечами Семила.

— Теперь понятно, почему ты сменила свой гнев на милость и перестала быть такой категоричной, — произнёс Макс, глядя на Алекс. Но та молчала, — Что же, друзья, думаю на сегодня хватит информации. И так, зашкаливает через верх. Нам нужно всё хорошенько обдумать, взвесить, как говориться, переспать с этой мыслью. А завтра будет новый день. Завтра всё ещё раз обсудим.

Этими словами капитан Басаргин подвёл черту сегодняшнего вечера. Но подвёл он её не для всех. Догнав в коридоре Алекс, он предложил пройти к нему в комнату для важного разговора. Девушка согласилась.

— Макс, если ты опять вернёшься к тому разговору, предупреждаю сразу…

— Успокойся, я не стану ворошить прошлые толки, — Макс упал в мягкое низкое кресло и предложил Алекс последовать его примеру, — Я хочу поговорить с тобой наедине, не при всех.

— О чём, — заметно нервничая, спросила Алекс.

— О вашем с царём разговоре.

— Я уже всё рассказала. Мне нечего добавить.

— А мне показалось, что ты чего-то не договариваешь, — Макс подался вперёд и пристально посмотрел на Алекс, как на допросе, — Возможно, ты не хочешь говорить об этом при всех?

— Тебе показалось.