— Я против, — бросила в его сторону Алекс и отвернулась от Павла.

— Значит всё остаётся так, как я предложил.

— Я всё равно против, — Илья вышел вперёд и стал рядом с Максом, — Это не справедливо! Ты не находишь?

— Давай обсудим это, но не здесь. Наедине, так сказать. — Илья одобрительно кивнул, и они вышли из зала. А Павел быстро рухнул в кресло Ильи, зная наперёд, что капитан убедит Картелёва.

— Капитан, почему? — с недоумением и внутренним возмущением, спросил Илья.

— Послушай, — Макс подошёл к нему и положил руку на плечо товарища, — Я прекрасно понимаю твою обиду и претензии управлять кораблём на ровне со мной и остальными ребятами. Но поверь, у меня есть веские причины для того, чтобы поступить именно так.

— Я имею право знать, капитан, какие это причины.

Илья стоял на своём. Он не желал быть на втором плане. Уж слишком многим он пожертвовал ради того, чтобы это путешествие состоялось и в полной мере хотел наслаждаться им.

Макс убрал руку с его плеча и отошел в сторону. Он повернулся к Илье спиной и тяжело вздохнул.

— Как-то раз, после трудного учебного дня полковник Щеглов позвал меня к себе в кабинет. Предметом нашего разговора был доклад доктора Толмачёвой. — Макс развернулся лицом к Илье и продолжил, — Из всех нас именно у тебя она обнаружила проблемы с сердцем и крайне настаивала об отстранении тебя от полёта.

— И что же ты? — нахмурил брови Илья.

— Я ответил, что это исключено. Без тебя мы не полетим. И дело не в корабле, поверь. Дело в самом тебе. Ты — часть нашей команды, организма. — Басаргин опустил лицо вниз и продолжил, — Организма, что носит имя Экспедиция «Одиссея». Конечно, скорее всего я поступил неправильно. Я теперь это точно понимаю и знаю. Я поступил как последний эгоист, рискуя твоей жизнью. И если с тобой что случится, виноват буду я. Только я! Поверь мне, дружище. Я чуть сума не сошёл от раздумий и угрызений совести. Я столько раз порывался тебе рассказать о том разговоре. Но так и не решился. Признаюсь, что смалодушничал. Но продолжать делать вид, что ничего не знаю, подвергать тебя дальнейшему риску и держать это в себе я больше не могу. Если можешь, прости меня за этот поступок. Если же не извинишь — я всё пойму.

— Не надо, Макс, — остановил его Илья, — Это ничего бы не изменило. О проблемах со здоровьем я знал давно. С самого детства мама носилась со мною, водила по врачам, пытаясь вылечить моё сердце. Мне сделали несколько операций и стало намного легче. — Илья опустил глаза вниз. — Я всё равно бы полетел, скажи ты мне об это или нет. Я научился жить со своими проблемами. С теми, которые я не в силах побороть. И всё же, я настаиваю на том, чтобы ты допустил меня к управлению кораблём.

— Нет, Илья, нет. В ночное время, я имею ввиду привычное нашим биоритмам время сна, ты будешь отдыхать. И потом, мне гораздо спокойнее будет, если ты станешь следить за системой.

— Но Макс…

— Илья, — он сковал Картелёва своим взглядом, — Если с тобой случиться что-то… Я не прощу себе этого, понимаешь. Прошу тебя не как капитан, а как твой друг — выполни мою просьбу.

После этих слов Илья отступил. Он сдался и пообещал, что исполнит не приказ капитана, но просьбу друга.

Космос — бездна, океан без конца и начала. Словно искрящиеся отблески волн мигали и переливались в той волнующей, пугающей темноте далёкие звёзды. Они звали и манили, очаровывая своей опасной, смертельной красотой. И команда корабля «Одиссей» завороженно любовалась их многовековым величием и бесподобием.

Глубже всех остальных в эту непревзойдённую красоту погрузилась Алекс. Она часами, без отрыва всматривалась в тёмно-синюю даль. Мысли и взор её были прикованы к окружающему космосу, вмещавшему в себя все ведомые и, тем более, неведомые тайны вселенной.

Те секунды, минуты, часы, которые Алекс проводила в своей комнате-каюте, она не слышала шум двигателя корабля, уносившего её и команду прочь от родной Земли. Но еле ощутимая, робкая и тихая песня звёзд, планет и астероидов звучала чуть слышно, сливалась в вечный, незыблемый гимн космоса и вселенной. Алекс неустанно слушала его. Она растворялась, распадалась на молекулы и атомы в своих мыслях и представлениях о том, какой прекрасный и неведомый мир вокруг неё и чем ещё он сможет её удивить.

А тем временем серебристо-стальной, отражающий от своей зеркальной поверхности всю вселенную, «Одиссей» уносил команду Басаргина всё дальше и дальше. Вперёд, где их, возможно, ждала мифическая Глория.

С Ильёй у Макса дружеские отношения наладились. К прежнему разговору они больше не возвращались. Что касается остальных членов команды, то с ними особых проблем не возникало. Пока. Алекс, Тигран и Павел были весьма исполнительными и слушались Макса. Иногда небольшие споры и возникали между Ильёй и Павлом, но Макс вовремя пресекал малейшие разногласия между этими двумя. Вообще, атмосфера на борту «Одиссея» царила дружеская, а отношения между ребятами носили, скорее, приятельский характер, нежели исполнительно-подчинительный.

Макс и Алекс, спустя двенадцать часов управления кораблём, сдавали пост Павлу и Тиграну. В парах старшими были Макс и Тигран. Илья же практически постоянно работал вместе с Максом и Алекс. Но однажды его график немного сместился и ему пришлось заступить в смену с Тиграном и Павлом. Тогда-то и случилось одно неприятное происшествие, которое могло повлечь за собой печальные последствия.

Шёл двенадцатый день их путешествия. Макс и Алекс передали бразды правления кораблём Тиграну и Павлу. Илья же занял своё привычное место за монитором. Убедившись, что все показатели системы в норме, Картелёв отправился на кухню, чтобы выпить чашечку утреннего кофе. Специально оборудованная кухня, оснащённая по последнему слову техники, могла удовлетворить любые гастрономические прихоти экипажа. Придя туда, Илья застал Макса и Алекс завтракающих вместе. За время полёта они стали как будто ближе друг другу. В то время, когда они доедали свежеприготовленный кухонным роботом омлет, к ним подошёл Илья и сел рядом с Алекс.

— Американо со сливками, — громко произнёс Картелёв, озвучив тем самым своё пожелание. В ту же секунду робот засуетился. Он аккуратно загрузил все нужные ингредиенты в кофе-машину и выбрал нужную программу. Аппарат тихонько загудел и в чашку, что стояла на специальной подставке тонкой, коричневой струйкой стал стекать ароматный горячий кофе.

— А давайте его как-нибудь назовём, — неожиданно сказала Алекс.

— Нашего робота? — уточнил Макс.

— Ну да! А Илья запрограммирует его, и он будет отзываться на это имя.

— А что? Давайте. Мне нравиться имя Робби, — предложил Илья.

— Робби? Мне нравиться, — проговорил Макс, запивая омлет горячим чаем.

— Но Робби — это мужское имя, — возразила Алекс. — Давайте назовём нашего робота женским именем. Посмотрите сами. Передник, чепчик, платье. Какой это Робби?

— И у Алекс появится подруга, — пошутил Илья.

— Да! А что? Вы и так в большинстве. А так, мы с Мэмми разбавим вашу мужскую компанию.

— Мэмми? — повторил Макс. — Почему именно Мэмми?

— Как почему? Она заботится о нас, готовит, убирает. Потому и Мэмми.

— Ну у тебя и фантазия, Алекс. Хотя… А что спорить? Пусть будет Мэмми, — согласился Макс.

— Как скажешь, — поддержал их Илья, — Я его, то есть её, перепрограммирую на это имя.

Илья сделал несколько глотков бодрящего кофе и уставился на Макса. Тот вытер губы бумажной салфеткой, завершив свою утреннюю трапезу.

— Я сегодня, честно говоря, жутко устал и сильно хочу спать, — Макс откинулся на спинку стула, на котором сидел за обеденным столом, и завёл обе руки за голову. Он на секунду закрыл глаза и почувствовал, как ноги и руки его стали будто свинцовыми, а голова запрокинулась назад. Макс широко распахнул глаза и сказал, — Всё, пора идти отдыхать.

— Тяжёлая ночь выдалась? — спросил Илья, продолжая пить горячий, обжигающий кофе.