Макс, не мешкая, одел его себе на шею и спрятал под футболкой.

— Не переживай за меня. Я обязательно вернусь на Землю. Обещаю. Я не прощаюсь с тобой. До скорейшей встречи.

Тамара Львовна крепко обняла Макса и поцеловала на прощание.

Когда Макс ушёл, она легла на свой любимый плюшевый диванчик и закрыла глаза. Она точно знала, что Макса больше не увидит. И будет так потому, что Тамара Львовна была уже сильно больна, и дни её были сочтены.

К назначенному сроку все пятеро прибыли в центр подготовки полётов.

Вечером, после плотного ужина, команда во главе со своим капитаном, собралась в комнате у Ильи. Макс оглядел всех присутствующих и спросил:

— Ну что, команда? Все дела закончили? Всё успели?

— Вроде бы да, — ответил за всех Илья и пожал плечами.

— А я бы повторил ещё раз «подведение итогов», так сказать, — мечтательно потягиваясь, проговорил Тигран. Он вспомнил о бурно проведенной ночи с двумя незнакомками из бара. И в ту же минуту ему захотелось снова окунуться в их обжигающие объятия. По довольному виду друга Макс понял, какого рода дела он заканчивал в последний день на Земле. И многозначительно улыбнулся ему в ответ.

— Ну, а ты? — Макс спросил Павла. Он видел, что Седой задумался над чем-то. И вообще, сегодня он был каким-то тихим и спокойным. — Ты сделал то, что хотел?

Павел сразу же понял, что именно имел ввиду капитан.

— Да. Я был дома, но никого там не застал, — коротко ответил Павел и нахмурил брови. — Мать как всегда в командировке пропадает.

— Так ты бы позвонил?

— Не за чем. Вернёмся на Землю, тогда навещу. Может быть.

— Может быть вернёмся? Или… — Макс не стал дальше развивать этот разговор. Он прекрасно видел и понимал, что в глубине души Павел конечно же переживал и о предстоящем полёте, и о том, что так и не повидался с матерью напоследок. В коробке, которую он оставил на столе для Марии Анатольевны, была пластиковая карточка с кругленькой суммой на счету, а под ней — код, по которому она в любой момент сможет снять эти деньги, если понадобятся. Их Павел заработал за свои изобретения. А ввиду того, что Седой некоторое время работал на бандитов, и его устройства и механизмы предназначались далеко не в мирных целях, то и средств на той карточке было предостаточно.

— А ты, повидалась с семьёй перед дорогой? — спросил Павел, переключив внимание товарищей с себя на Алекс.

— Да, всё было замечательно, — оживилась она, когда вспомнила о времени, проведенном с мамой и близнецами. — Но потом вернулся отчим. Ох, он жуткий зануда и педант. Как обычно, стал учить меня жизни.

— Ну и ты, конечно же, поставила его на место, — предположил Илья.

— Естественно! Кто он вообще такой?! — с досадой сказала Алекс. — Хватит, что мать перед ним на цыпочках ходит, во всём пытается угодить. Пока его нет рядом, она совсем другая. Любящая, заботливая, обо мне печётся, о брате с сестрой. Но стоит только появится этому Франсау — всё! Обо всём на свете забывает, никого не замечает, кроме него.

— По-моему, ты просто ревнуешь, — высказал своё мнение Тигран. — Да. Это ревность ребёнка к матери, у которой появилась другая семья, интересы.

— Я относительно новой семьи не имею ничего против, — вспылила Алекс. Она вскочила с дивана и заметалась по комнате. Ребята наблюдали за ней молча, давая возможность высказаться. — Я люблю маму, люблю своих сводных брата и сестру. Но отчима! — она налила воды в стакан, что стоял на стеклянном столике посреди комнаты, и залпом осушила его. — Он стал ухаживать за мамой почти сразу, как пропала экспедиция отца. Потом он настоял, чтобы они поженились. После свадьбы он заставил мать бросить работу, взяв к себе в компанию нового переводчика. А после рождения близнецов она и вовсе превратилась в домохозяйку. И всё бы ничего, но эта сволочь при любом удобном случае упрекает мать в том, что она с детьми находится у него на иждивении. Мол, если он содержит семью, то она должна выполнять все его прихоти. Мне иногда кажется, что она боится его больше, чем любит.

— Тогда почему же она его не бросит? — удивился Тигран. — По-моему, жить под одной крышей с человеком, с которым не уютно — одно мучение.

— Не знаю, — развела руками Алекс и села на прежнее место. — Может быть, боится одиночества. Она тяжело пережила потерю отца. Нет. Франсуа с самого начала был весьма обходительным, заботливым. Но потом, после рождения близнецов, он и показал всю свою жалкую сущность.

— Вот и мой отчим также, — грустно усмехнулся Илья. — Мой отец умер, когда мне едва исполнилось два года. Мама долго не выходила замуж. Наука, экспедиции и путешествия — они в прямом смысле слова заменили ей семью. Но когда мне исполнилось четырнадцать лет, она неожиданно вышла замуж. Я, признаться, до сих пор не могу понять, что ею руководствовало? Между ними не было каких-то тёплых чувств, да и семьи, как таковой, и не было вовсе. Потом этот пройдоха и карьерист Вельможный, пока мама занималась наукой, стал прибирать к рукам дело всей жизни моего деда.

— Вельможный? — переспросил его Тигран, — Не тот ли это Вельможный…?

— Именно, — подтвердил его догадки Макс, — Иначе, откуда у нас «Одиссей» по-твоему?

— Но тогда я не понимаю, какие к нему могут быть претензии? — удивился Тигран, — Он же помог нам, получается?

— Да ничего подобного, — ухмыльнулся Павел, — Он у Королёва всё дело деда, покойного Виктора Петровича Троекурова, отжал. А его самого в конструкторское бюро упрятал, чтобы не мешал Кириллу Петровичу конторой тестя управлять.

Все присутствующие, включая и Илью, удивились такой осведомлённости Павла.

— Что!? Мама Ильи тесно общалась с моими родителями. А я, иногда и совсем случайно, слышал их разговоры дома, — объяснил Павел.

— Да, — вздохнул Илья, — Он прав. Отчим женился на маме и усыновил меня только с одной целью. Вельможный всегда мечтал заполучить компанию моего деда, которую он завещал мне.

— А если с тобой что-то случится? Если ты не вернёшься на Землю?

— Алекс, — перебил её Макс.

— Что?! Что я такого сказала? В космосе мы все рискуем жизнями и должны быть готовы ко всему. Разве не этому нас учили здесь, в этом центре?

— За это теперь можно не переживать, — успокоил её Илья, — Контрольный пакет акций бюро у Вельможного. Я передал ему компанию в обмен на «Одиссея».

— Постой минутку, — перебил его Тигран, — Ты хочешь сказать, что ради экспедиции пожертвовал многомиллионным состоянием? Вот так просто?

— Да, — спокойно ответил ему Илья и добавил, — И заключал бы эту сделку снова и снова. Вспомни про «Одиссея». По-моему, он этого стоит. Мы ведь все чем-то пожертвовали ради этой экспедиции. Кто-то больше, кто-то меньше.

— И кто знает, чем придётся пожертвовать ещё, — задумчиво проговорила Алекс.

Неожиданно кто-то постучал в дверь. Илья, на правах хозяина, открыл дверь. На пороге стоял полковник Щеглов.

— Разрешите пройти? — по-военному спросил он.

— Разрешаю, проходите, — Илья пропустил полковника вперёд себя и захлопнул за ним дверь.

Ребята немного настороженно отнеслись к появлению полковника. Привыкнув к постоянной критике со стороны Щеглова, невольно ощущалось напряжение.

— Добрый вечер, полковник, присаживайтесь, — предложил ему Макс.

Борис Константинович оглядел всех присутствующих на вечернем заседании команды, и сел рядом с капитаном Басаргиным.

— Ну что? Готовы к полёту? — бодро спросил Щеглов.

— Готовы, товарищ полковник, — ответил за всех Макс. После разговора с Борисом Константиновичем в его же кабинете, Басаргин сильно переменил своё отношение к нему. Теперь он видел в полковнике, скорее, наставника и учителя.

— А я вот решил заглянуть к вам, попрощаться перед полётом и слово, напутствующее вам сказать.

— И заодно проверить: пьянствуем ли мы тут, — шепнул на ухо, сидевшему радом Тиграну, Павел.

— И это, кстати, тоже, — громко сказал полковник и пристально посмотрел на них двоих. — Не особо сознательные именно так и делают.