— Ну знаешь! Мне жить хочется! У меня мать на Земле осталась. И у неё кроме меня никого нет.

— Ты ещё попади на ту Землю! — Алекс возмутили слова Павла. Она даже прикрикнула на него, — Дурак! Он никогда и никого из нас не отпустит обратно! Зачем, скажи ты мне, ему это? Чтобы спустя время на его планету прилетели земляне и, чего доброго, захватили её?

— Я согласен с Алекс, — кивнул головой Илья, — Царь не хочет, чтобы о существовании Глории знали на Земле. Иначе, они не прятались бы, не создавали защиту от нас.

— Я не хочу быть рабом царя. Прислуживать ему я не стану, — сказал Тигран, как отрезал. — Как я вижу, единственный шанс сохранить нам наши жизни…

Тигран замолчал. Он повернулся к Семиле и, кивнул в сторону стражников, спросил:

— Они понимают, о чём мы говорим?

— Не знаю, — пожала она плечами, — Возможно.

На всякий случай, Тигран понизил тон, чтобы его не слышали стражники:

— На самом деле, выход я вижу только один: царя нужно устранить.

— То есть?! — переспросила Алекс. Конечно, она поняла, что именно предлагает Тигран. Но решила на всякий случай уточнить.

— Ты всё поняла правильно.

— И как ты это предлагаешь сделать? — спросил его Илья.

— Вот, над технической частью этого мероприятия нужно поразмыслить, — Тигран почесал затылок и обратился к Максу, — А ты что скажешь?

— Если тебя интересует моё мнение, то я против, — категорично ответил Басаргин, — И сейчас объясню почему. Во-первых, это технически невозможно сделать. Если ты или я причиним хоть малейший вред царю, его стража во главе с Керифом, нас сразу же разорвут на клочки. А во-вторых, ты же помнишь пророчество.

— Ты в серьёз в это веришь? — ухмыльнулся Тигран.

— Тигр, если эти сказки и пророчества правда, то погибнут две планеты. И мы с тобой, и наши друзья, понимаешь? Ты себе тогда это простишь? Я — нет.

— Макс… — начал было Тигран.

Но их разговор прервал один из стражников. Он подошёл к решётке и строго произнес одно лишь слово:

— Хатинорес!

— Чего он сказал? — тихо переспросил Макс.

— Замолчите, — перевела его слова Семила.

— Нам что? Нам и разговаривать запрещено? — возмутилась Алекс и подошла к решётке. Злобно глядя на стражника, она сложила на груди руки в замок и грозно сдвинула брови. Но столь угрожающая поза не вызвала страха у стражника. Он не отходил от решётки. Все почувствовали, что назревает конфликт.

— Алекс, — подошёл к ней Макс, — Успокойся, прошу тебя. Нам не нужны сейчас разборки.

Видя, что стражник стоит на своём и ей его не запугать, Алек отступила. Она медленно развернулась и пошла к лавке.

— Время уже позднее, поэтому предлагаю ложиться спать, — сказал Макс.

— Спать? — удивленно переспросила Алекс, — Да ты что? Это, возможно, последняя ночь в нашей жизни, а ты хочешь лечь спать? И всё?

Макс улыбнулся. Ему так нравилось наблюдать за Алекс, когда та злилась. А особенно, когда всё её негодование было обращено на него одного. Он медленно подошёл к ней и, положив свои ладони на её худенькие плечики, сказал:

— Мы все сильно устали. Как и другие, предыдущие дни на Глории, этот выдался трудным и богатым на события. Нужно поспать. Отдохнув, у нас больше будет шансов спастись, понимаешь?

— Понимаю я всё! Только заснуть здесь у меня вряд ли получиться, — с досадой проговорила она. — И потом, где здесь спать ты предлагаешь? Тут вон и сесть негде.

— Как это негде? — возразил ей Макс, — Вы с Семилой ложитесь на эти скамьи, а мы с ребятами лажем на пол. Вон в углу соломы целый тюк. Её подстелем и ляжем.

Так они и сделали. Алекс и Семила заняли обе лавки, а возле них, у самых опор легли ребята.

Не смотря на позднее время с улицы всё ещё доносились крики. Залпы оружия слышались где-то вдалеке. Жестоким террором окрасилась сегодняшняя ночь в Цэнаре. Люди Клиоса полностью захватили власть в городе. Империя Хетта пала. Выставляя напоказ своё великодушие, царь предложил всем, кто был на стороне его злейшего врага, помилование в обмен на службу. Службу ему. Но к его величайшему удивлению, таких перебежчиков оказалось крайне мало. Со всего пятитысячного войска, что находилось в Цэнаре, в услужение Клиосу согласились пойти лишь сто человек. Остальные же предпочли смерть, а не предательство.

«С нашим царём до конца!» — вот каким был ответ этих доблестных воинов. И царь с удовольствием исполнял их волю. Приговоры приводились в исполнение сразу и на месте. Кровь текла повсюду, окрашивая улицы, мостовые и площади военной столицы. В Цэнаре не проживали гражданские. Не было здесь мирного населения. Только военный люд, как оплот противостояния узурпирующему режиму царя Клиоса. К утру всё было закончено. За ночь люди царской армии, под руководством Керифа, уничтожили пятитысячное войско Хетта. Конечно же, потери были и со стороны царской армии. Воины хеттской армии были безгранично отважны. И живыми мало кто из них давался в руки воинов Керифа. Были и те, кто, видя перед собой лицо смерти, убивали сами себя, чтобы не становиться добычей луфаносов. Так воины Хетта прозвали царскую армию, что означало «стервятники». И всё же, по сравнению с хеттским войском, потери царской армии были не значительны. Капсула, сконструированная землянами, стала главным орудием расправы, мечом, косившим ряды хеттского войска с высоты.

Уже на рассвете, осматривая захваченный замок, Клиос призвал к себе Керифа. Своего военачальника царь встретил на самой высокой площадке замка там, куда приземлился луфертад с землянами.

— Какая прекрасная панорама открывается с этого места. Не правда ли? — начал свой разговор царь. Заведя руки за спину и сложив их в замок, он смотрел на Цэнару, погружённую во тьму и кровопролитие. Почти повсеместно горели большие костры, в которых сжигали тела убитых, а вернее, казнённых воинов. А в воздухе, над городом курсировали луфертады царской армии. Теперь большинство из них были собраны по образу и подобию МИТ-1, с тем же оснащением и функциями.

— Ты прав, правитель. Весь город как на ладони.

— Прекрасный город! — с восхищением произнёс царь. — Нужно только немного прибраться здесь, и он засияет, как алмаз на солнце.

— Цэнара станет бриллиантом в твоей короне, о великий! — и Кериф почтенно преклонил колено перед царём.

— Да, Кериф. Так и будет. Здесь осталось только смыть, зачистить все следы правления Хетта и можно следовать дальше, на континент. Цэнара уже моя. Осталось укрепить мою власть в Сураноне. Ведь, судя по всему, людей, преданных Хетту, достаточное количество, а значит и мятежников. А с ними нужно решать быстро и без промедления.

— Каково будет твоё распоряжение, правитель?

— Нам нужны воины. А среди хеттской армии таких много. Поэтому, предлагай им переходить на мою сторону. Кто отказывается — убивать на месте. Пленные мне ни к чему. Ты всё понял?

В почтенном поклоне склонился Кериф перед царём и замер в ожидании.

— Что ещё? — на этот раз Клиос повернулся к своему военачальнику, стоя до этого спиной к нему. — Я же вижу, тебе что-то нужно.

— Дочь жреца, правитель. Семила!

— Ты никак не выкинешь эту девку из головы? Она предательница!

— Не получается у меня выкинуть её из головы. Отдай мне её! Сильнее не накажешь.

Царь задумался. Ему эта идея показалась забавной.

— А знаешь, возможно ты и прав! Она ведь боится тебя больше смерти. Пожалуй, для неё это и в самом деле будет самое жестокое наказание. Что ж, сегодня в полдень я буду вершить суд над предателями. Дочь жреца будет отдана тебе.

Кериф поклонился царю и покинул площадку. А царь остался на верху. Любуясь пылающим городом, он уже представлял себе коронацию и принятие завоёванных земель в свою вотчину. Но как-то мысли его постепенно переключились на пленных. Не только Семиле Царь планировал сохранить жизнь. Была среди предателей та, которую он жаждал видеть своей наложницей.

Семила давно уже не спала. Она лежала на твёрдой скамье и рассматривала голубые лоскуты неба, что застряли в решётке окна их темницы. Рассвет и солнечные лучи наполнили ультрамарином небесную гладь, и темнота ночи на время отступила с небосклона. Свежий воздух заплывал в камеру, где спали пленники. И утренняя прохлада, своим лёгким бодрящим прикосновением, разбуджила дочь верховного жреца.