Тем временем Рипа и его спутники миновали мост и оказались по ту сторону реки на открытой местности, где трава доходила почти до пояса. Равнина медленно шла под уклон, так что вскоре подвесной мост оказался вне поля зрения последователей Джашина. Шиноби воспользовались этим и в свою очередь перебрались через овраг. Прячась во влажной высокой траве, они хорошо видели расстилавшуюся равнину и пересекавший ее отряд. Где-то впереди и немного слева на темно-синее небо восходила полная луна. Она была уже не багрового, а оранжевого цвета, но выглядела не менее величественно.
Рипа впился в лунный диск глазами и, раскинув руки в стороны, воскликнул:
— Око Джашина узрит наши деяния!
Кенара достала кунай и приподнялась, оставаясь все еще скрытой травой. Неджи повернул к ней лицо и покачал головой. Куноичи закусила губу и подумала, что любой ценой защитит Футабу, даже если придется действовать вразрез с приказами командира. Однако Неджи понимал, о чем она думает, он сам в подобной ситуации думал бы так же. Наверное, хороший командир наподобие Гай-сэнсэя взял бы ее за руку и прошептал «доверься мне», но разве это подействует на Кенару? Неджи процедил сквозь зубы:
— Спокойно! Жди команды…
Пальцы куноичи, сжимавшие кунай, побелели от напряжения, но ничего не произошло, процессия двинулась дальше. Через какое-то время стало понятно, что Рипа направляется к самой деревне по старой дороге, которой уже никто не пользовался, она заросла травой и была едва различима в лунном свете. Когда до ближайших домов оставалось не более ста метров, Рипа двинулся в обход по окружности. Фа, замыкавший шествие, сдернул заплечный мешок и принялся высыпать из него что-то, похожее на песок.
Шиноби остановились и озадаченно переглянулись.
— Они чертят круг? — сказала Кенара. — Это часть какого-то ритуала?
Неджи активировал бьякуган.
— Рипа оставляет какие-то метки с помощью своей чакры. Что бы они ни задумали, это направлено против жителей деревни. Смотрите, Фа остановился, а До забрал у него мешок, и они двинулись дальше. Фа чертит что-то вокруг себя. Теперь он молится.
— Они встанут треугольником, вписанным в круг, — мрачно предрекла Кенара.
Похоже было на то, что ее предсказания сбываются.
— Ли, — сказал Неджи, — ты подкрадешься к Фа и обезвредишь его.
Ли кивнул и быстро пополз в траве параллельно линии очерченной окружности.
— Теперь До тоже остановился. Кенара…
— Позволь мне пойти за Футабой! — прошептала девушка, но наткнулась на строгий взгляд светло-серых глаз.
«Надо подчиниться, — подумала она. — Неджи сделает все, чтобы спасти Футабу». Кенара отступила и скрылась в траве. Она срезала часть пути через деревню, но когда приблизилась к До, тот уже закончил приготовления и стоял на расчерченном рисунке, воздев руки и ожидая знака.
Рипа добрался вместе с Футабой до своей позиции во главе третьей вершины вписанного в окружность треугольника. Он отбросил пустой мешок из-под песка и занялся рисунком. Обратив лицо к луне, Рипа усмехнулся и взмахнул Акайкамой в воздухе. На мгновение полыхнуло алое пламя — знак начинать «жатву». Фа и До не видели друг друга и учителя, но, узрев проблеск пламени, одновременно воздели руки и воскликнули:
— Слава тебе, Великий Джашин! Ты повелеваешь Смертью, собираешь души и наделяешь своих верных слуг безграничной силой, во славу твою прими сегодня нашу жертву!
Учитель и его ученики начали складывать печати и приготовились применить технику.
— Стихия Земли!..
Но закончить фразу не удалось никому из них. Ли прыгнул на Фа со спины, оглушил его и крепко скрутил. Кенара сделала то же самое с До. Она взвалила его бесчувственное тело на плечо и понеслась огромными прыжками через деревню прямиком к Ли.
— Вот веревка, свяжи их и охраняй, а я помогу Неджи!
Не успел Ли ответить, как Кенара унеслась прочь. «Словно ветер», — пробормотал Ли. Ему тоже хотелось быть в центре событий, но, пожалуй, было разумнее держать учеников подальше от учителя.
Когда Рипа закончил рисунок, он взглянул на Футабу. Цепь дернулась и заставила ее встать прямо перед ним.
— Преклони колени, жалкая женщина, сейчас ты узришь нечто недоступное твоему пониманию. Слава тебе, Великий Джашин!..
Цепи соскользнули с Футабы и она опустилась на колени, низко склонив голову. Слезы навернулись ей на глаза. Левую руку девушка прижала к своему животу, а правую спрятала под жилетом. «Бедный мой малыш, — думала она, — прости, но я не могу позволить убить стольких людей ради нас с тобой! Я могу обещать только, что по ту сторону мы будем вместе!» Футаба выхватила из-под жилета спрятанный там осколок кувшина и прыгнула, как пантера, на Рипу. Он как раз произносил слова «Стихия Земли», когда она вонзила ему в бок свое импровизированное оружие. Заостренный узкий осколок с отбитыми краями вонзился в плоть, хоть и не мог нанести достаточно глубокую рану. Футаба рассчитывала достать внутренние органы, но с горечью поняла, что ей это не удалось.
— Ах ты, бешеная сука! — заорал Рипа в ярости, его багровые цепи взметнулись в воздух.
Футаба зажмурилась и попыталась отскочить, понимая, что не успевает это сделать и будет исполосована шипами, но в этот момент ее подхватила чья-то сильная рука и резко отбросила назад. Девушка упала в траву и тут же вскочила. Прямо перед собой она увидела спину командира отряда.
— Футаба, — сказал Неджи, — отступи и спрячься в траве, — и, прежде чем девушка успела покраснеть от стыда за свою беспомощность, он добавил: — Кажется, я понял, почему чакра завихрялась в твоем животе. Ты вообще не должна сражаться.
Неджи бросился на врага, а девушка отступила на несколько шагов, пытаясь сдержать слезы. Но они все равно лились по ее щекам, ведь ребенок, с которым она попрощалась, был жив!
— Воздушная ладонь! — воскликнул Неджи, пытаясь откинуть противника потоком чакры, но Рипа разрубил чакру Акайкамой посередине, и она обошла его с обеих сторон. Тогда шиноби бросил кунай и попытался приблизиться к противнику, но ему помешали цепи и коса, которые постоянно создавали угрозу.
В это время в конце длинного прыжка рядом с Футабой приземлилась Кенара. Вместо каких-либо слов она порывисто обняла подругу и поспешила на помощь Неджи.
Когда Рипа увидел Кенару, он обвел взглядом поля вокруг деревни и прислушался, но ничего не происходило. Тогда он закричал:
— Великий Джашин, чье око пронизывает меня насквозь, ты стал свидетелем моего позора! Я обещал устроить Жатву, но потерпел неудачу… Но, клянусь твоим багровым глазом, ты не останешься без своей жертвы! Я преподнесу тебе сильные души этих шиноби, а потом душу той беременной девки и ее плода, и, если понадобится, собственными руками выпущу кровь из каждого человечишки в этой деревне, ибо она посвящена ТЕБЕ!
Кенара, услышав о беременности Футабы, побледнела.
Куноичи напала на Рипу сбоку, чтобы он открылся для атаки Неджи, но внезапно от последователя Джашина отделилась его тень и приняла облик хозяина, разве что без Акайкамы в руках. Теневой клон Рипы хищно улыбнулся и пошел навстречу Кенаре. Девушка мгновенно сорвалась с места и бросилась к противнику, проскользнула между его цепей и нанесла удар, правда, вскользь, сбоку в корпус. Клон Рипы отшатнулся. И вдруг Кенара услышала позади себя такой звук, словно коса входит во что-то мягкое. С замиранием сердца она позволила себе оглянуться и увидела, что Неджи жив, а лезвие Акайкамы вонзилось во влажную от росы землю. Это было грубой ошибкой, за которую пришлось поплатиться: куноичи упустила время и не смогла как следует уклониться от багровой цепи. Металлический шип оцарапал ее скулу.
— А вот и кровь! — завизжал клон Рипы и притянул цепь к себе.
Он растянул между ладоней темное облако чакры и поместил в него каплю крови Кенары. Девушка метнула кунай, но опоздала — нож вонзился в грудь клона, и тот исчез, но облако уже существовало само по себе. Это была самонаводящаяся техника, основанная на распознавании чужой чакры в капле крови. Кенара знала, что от проклятия невозможно убежать, но ослепнуть означало быть неспособной сражаться и оставить Неджи один на один с тем маньяком. А ведь Неджи наверняка не восстановился полностью и был не в лучшей форме… Поэтому куноичи ускорилась с помощью чакры, как только могла, и помчалась к единственному человеку, от которого могла ожидать помощи — к Футабе.
