— Стихия Земли, Стихия Ветра: Парящий остров! — скомандовала она и с огромным усилием с помощью чакры подняла часть кургана в воздух. Девушка перенесла его и опустила в карьер, затем повторила то же действие еще несколько раз, пока не засыпала яму полностью. Наконец она сравняла остатки рудника с поверхностью земли и утерла пот, катившийся по лицу и смешавшийся с дождем. Из-за влаги земля была очень тяжелой.

Начальник подошел к ней.

— Хорошая работа! — сказал он. — Вот вторая половина платы.

Кенара поклонилась и убрала деньги в сумку. Попрощавшись, она побежала в Поселок Рудокопов, чтобы там переночевать, так как дождь превратился в затяжной ливень.

Ее встретили довольно приветливо в домике, который являлся одновременно и закусочной, и гостиницей, разместили в комнате на втором этаже. Обстановка была скромной, но это не имело значения. Кенара растянулась на лежанке во весь рост и слушала, как дождь стучит по деревянным ставням. Сейчас могло быть где-то около одиннадцати часов вечера, однако из-за низких плотных туч казалось, что наступила глубокая ночь. Девушка не могла заснуть. Она налила себе воды в глиняный стакан из кувшина, напилась и снова легла. В желудке было пусто, но именно натощак ей снились самые яркие и запоминающиеся сны. И теперь она повернулась на живот и потянулась всем телом. Увидеть бы облака из белых и розовых лепестков, шумное зеленое море…

Вместо этого какая-то тревога сжимала ее сердце сквозь сон. Казалось, что она качается на волнах, а затем в спокойные воды врывается какой-то мощный поток и течение уносит ее в бездонные глубины.

Дождь прекратился, но вода еще капала с деревьев и крыши. Запели птицы. Девушка поднялась и подошла к окну. Она раздвинула ставни и вдохнула прохладный влажный воздух, попила воды и съела вчерашние онигири. Подкрепив силы, Кенара почувствовала себя лучше, но не могла до конца стряхнуть с себя впечатления от неприятного сна. Можно было отправляться в обратный путь. Прощаясь и расплачиваясь с хозяйкой, девушка услышала обрывки разговора, из которого поняла, что ночью горели какие-то постройки близ Деревни Звездопада.

— К счастью, дождь помешал разгореться серьезному пожару. Или, быть может, сами шиноби быстро с ним справились.

«Что же могло произойти?» — недоумевала Кенара. Впрочем, тревожиться было не о чем, ведь почти все шиноби деревни находились сейчас дома, на миссиях было всего три человека, включая ее саму. И всё-таки девушка ускорила шаг, а затем побежала, роняя росу и дождинки с травы.

Солнце поднималось все выше над горизонтом, но из-за плотной пелены туч его не было видно. Низкое серое небо создавало впечатление сгущающихся сумерек, казалось, что уже наступил вечер. Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра, мокрые листья уныло свешивались с веток и роняли редкие капли. Всё движение, вся энергия этой печальной картины мира сосредоточились в фигурке куноичи, закутанной в светлый плащ. Рассекая воздух и раскачивая ветви, Кенара длинными прыжками продвигалась вперед. Никакого удовлетворения от завершенной миссии она не чувствовала.

— Миссия ранга D, — мысленно рассуждала девушка, — пятнадцатая или шестнадцатая по счету в моей скромной карьере за три года с тех пор, как я стала генином. Еще две миссии ранга C, — Кенара мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. — Вот, собственно, и все, чем я могу похвастаться. А ведь в шестнадцать лет мой отец был уже джонином, а мама прославилась как обладательница самой мощной техники земли за всю историю Деревни Звездопада. Впрочем, наша деревня не богата талантами стихии земли. А я… а я всего лишь мечтаю не провалить экзамен на чунина. По крайней мере, мне повезло с друзьями: они не просто отличные ребята, но и сильные шиноби, — так что не все так плохо. И, кто знает, может, нам удастся напомнить о силе нашей деревни?

Сады Масари тоже представляли собой в этот день унылое зрелище. Земля казалась особо черной, ряды деревьев - слишком правильными, листья - тусклыми, а многие цветы и вовсе осыпались под тяжестью дождя. Не слышно было пения птиц.

— И здесь как будто все застыло, как в подарочном стеклянном шаре, — удивилась девушка.

Она вскочила на ограду собственного сада и замерла. Ее родной дом зиял обуглившимися окнами, крыша почти провалилась, а стены обгорели и почернели от копоти. Было тихо. Тишина буквально резала слух. Лишь где-то капала вода.

Кенара спрыгнула на землю и в два прыжка оказалась возле особняка. Стекла первого этажа оплавились и валялись на траве, остался лишь остов, так что девушка могла видеть, что творилось внутри. Пожар погубил мебель и почти все внутренние перегородки. Наверное, не осталось ни одной неповрежденной вещи, большая часть сгорела. Главное, девушка не ощущала присутствия ни одного живого существа.

«Пожар? — подумала Кенара, — нет, это странно, шиноби не дали бы пламени разгореться, а тут огонь был остановлен ливнем. Нападение врага на деревню?»

Да, только это могло отвлечь тетю и сестру от защиты собственного дома. Кенара вытащила кунай и напряглась, внимательно глядя по сторонам. Однако никаких звуков битвы она не слышала. Девушка вскочила на ограду и внимательно осмотрела ту часть города, которая была хорошо видна. Никого. И тихо, слишком тихо! Кенара в несколько прыжков достигла городской стены, проходившей у подножия холма, на котором в ореоле из зелени находился особняк Масари. С городской стены девушка еще немного понаблюдала за улицами с прежним результатом.

«Шиноби где-то дают отпор врагу, возможно, ближе к городским воротам или за ними. Жители, возможно, прячутся в домах», — решила Кенара. Какое еще объяснение она могла найти? Девушка направилась к воротам, перепрыгивая с крыши на крышу. Улицы города были все так же пусты и казались темными в этот пасмурный день, как будто уже наступили сумерки.

Городские ворота были заперты. Ничто вокруг не говорило о проникновении врага в деревню. Кенара пошла по широкой стене. Она все еще продвигалась осторожно и была настороже. Нога ее, обутая в специальную сандалию, наступила в густую черную лужу. Инстинктивно Кенара одернула ногу и присмотрелась внимательнее, ведь эта лужа была не похожа на обычную дождевую. Скорее напоминала пепелище, размытое водой. Такие лужи встречались примерно через каждые пятьдесят шагов.

«Так обычно стоят часовые, — подумала Кенара, — но часовых здесь нет. И вообще никого». Сердце застучало громче. Девушка не чувствовала чакры, не ощущала опасности, только лишь сильное волнение. Таюши! Она направится к дому Таюши и узнает у подруги, что именно здесь произошло.

Через пять минут Кенара запрыгивала на балкон дома Таюши. Она решила не церемониться и распахнула стеклянные створки. В комнате девушки было пусто. Кенара хотела уже развернуться и отправиться на поиски Рики, как вдруг увидела на подушке темное пятно. Куноичи подошла ближе и отбросила одеяло. На постели лежал пепел или что-то похожее на него. Из-под подушки выглядывал листок бумаги. Кенара дрожащими пальцами выхватила этот листок и прочла: «Таюши, я буду ждать тебя завтра у Купели Лотосов, рядом с ивами, в девять часов утра. Я должен увидеть тебя, иначе рассвет для меня не настанет. И одна лишь ты решишь, настанет ли для меня рассвет».

«Он решился, он все-таки решился!» — подумала Кенара и на мгновение губы ее тронула улыбка. Но чему улыбаться? Возможно, Таюши мертва?! Улыбка сбежала с губ, брови нахмурились. Как это могло произойти? Девушка распахнула дверь комнаты и вышла в коридор. В доме было пусто, лишь в спальне родителей Таюши на их кровати лежал пепел. Или… прах?!

«Что за наваждение? Что за наваждение?!» — в ужасе подумала Кенара и, дрожа, отерла пот со лба. Она вырвалась из этого дома и побежала со всех ног по улице к дому Рики. Там она нашла то же самое. Тогда девушка начала распахивать двери всех домов по улице. Она забегала внутрь, врывалась в каждую комнату и везде видела россыпь пепла. Пепел, прах был везде: в креслах, в постелях, на полу, в колыбельках. Где-то в ужасе завыла собака, остальные подхватили вой. Кенара тоже кричала. «Здесь есть кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь?» — повторяла она везде, в каждом доме, в каждой комнате. Навстречу ей выбегали испуганные домашние питомцы и с дикими глазами уносились прочь. Девушка не знала, что у нее был точно такой же дикий взгляд. Во рту пересохло, но она продолжала сдавленным голосом повторять свой безумный вопрос, ни от кого не получая ответа.