– Кажется, пока всё, – выдохнул Полуянов, пройдясь с прибором ещё один, последний, раз по всем комнатам дома, и сел в кресло. – А теперь давай всё по порядку.

Руслан рассказал о том, что произошло вчера: о странных людях под окном, о желтоволосом человеке, об исчезновении Карины и дочки, о записке на русском языке и мобильном телефоне, который он нервно продолжал сжимать в руке.

Полуянов развернул листок бумаги и несколько раз внимательно прочитал написанные там слова.

– Им нужен перстень, – сказал Руслан, когда Полуянов наконец отложил бумагу в сторону.

– Очевидно, это так, – подтвердил тот.

– Что нам делать? – Голос Руслана дрогнул.

– Пока только ждать, – ответил Полуянов, вытащил из кармана пачку своих традиционных «Gitanes» и закурил. – Но, уверен, ждать нам придётся недолго. Твой дом находится под наблюдением – это я успел заметить. Вероятно, они дожидались только меня, и я не мог появиться здесь незамеченным. И даже если они по каким-то причинам проморгали момент, когда я зашёл в дом, они не могли не заметить того, что их жучки больше не работают.

– Кто это?

Полуянов пожал плечами.

– Я не знаю. Слишком многим нужен этот камень, – сказал он, отвернулся в сторону и замолчал.

Как и предполагал Полуянов, ждать пришлось недолго. Минут через десять в комнату ворвались мелодия «Hello, Dolly» и несравненный напев Армстронга – это звонил мобильный телефон, оставленный неизвестными похитителями вместе с запиской. Руслан нервным и дрожащим движением схватил трубку и прохрипел в неё:

– Да.

Ему ответил на удивление спокойный, тягучий голос, говорящий по-русски, но с заметным, как будто прибалтийским акцентом:

– Добрый вечер, Руслан. Вы уже вдвоём?

Руслан быстро глянул на Полуянова, тот кивнул головой.

– Да, – ответил Руслан.

– Очень хорошо. Запомните адрес: Испания, город Валенсия, Пласа-де-ла-Рейна, кафе «Кафедрал». Я жду вас там ровно через два дня в двадцать один час по местному времени. Не опаздывайте и не забудьте перстень… Сохраните этот мобильный телефон, связываться с вами мы будем по нему – всё может измениться, я должен буду держать вас в курсе событий.

Неизвестный хотел уже закончить разговор, когда Руслан крикнул в трубку:

– Что с моей женой и дочкой?! Где они?!

– О, не беспокойтесь, – ответил певучий прибалтийский голос. – С ними всё хорошо. У вас чудный ребёнок.

– Дайте трубку Карине! – закричал Руслан. – Я хочу её слышать!

– Всему своё время, Руслан. Не потеряйте телефон. Пока…

В телефоне послышались короткие гудки, но Руслан ещё некоторое время сидел неподвижно, опустив голову, и обескураженно рассматривал отсвечивающий синевой экран. Он всё ещё не мог поверить, что это произошло, что он так и не смог сберечь своё счастье. Он, защитник и глава семьи, был бессилен, совершенно бессилен что-либо исправить сейчас.

Полуянов взял у Руслана из рук телефон.

– Наверняка, там передатчик, – рассудительно заметил он, крутя в руках аппарат.

– Через два дня мы должны быть в Валенсии, – не поднимая головы, пробормотал Руслан.

– Да, я слышал, – кивнул Полуянов.

– Что мы будем делать?

– Во-первых, надо сменить мелодию на телефоне. Не люблю джаз. А во-вторых, пойдём посмотрим рисунки твоей дочери.

Руслан в изумлении поднял голову, решив, что ослышался.

– Покажи мне, где находятся рисунки Софи, – повторил Полуянов, давая понять, что он не оговорился и не шутил.

Маленькая София обожала рисовать. Руслан не помнил, как и когда появилась эта удивительная страсть у маленького ребёнка. Но это было правдой – его двухлетняя дочка с увлечением и интересом рисовала и красками, и фломастерами, и карандашами на любых попавших под руку листках бумаги. Дедушка в нечастые свои приезды брал на руки девочку и с огромным интересом и гордостью рассматривал результаты детского творчества, заявляя с улыбкой, что внучка пошла в него, сохранив через поколение талант к художественному изображению. София со всей серьёзностью, которая только и возможна была в её полусознательном возрасте, относилась к своим занятиям рисованием. Плавные, округлые спиральки, резкие угловатые линии, кляксы всех цветов и размеров, старательно выведенные круги, больше похожие на странноватого вида многоугольники, щедрые разводы тёмным на белом, жирные чёрточки и точки – все её «каля-маля», бывшие плодом удивительного и парадоксального детского воображения, организовывали пухлую коллекцию, которую собирала её мама. Аккуратно собранные в папочку они лежали в гостиной на полке.

Полуянов бережно взял собрание рисунков в руки и стал внимательно его изучать. Определить последние по времени картины Софии было очень просто – на всех листах заботливой рукой мамы были проставлены даты. Полуянов выбрал с десяток рисунков своей внучки и разложил их в гостиной на столе. Руслан с непониманием и беспокойством наблюдал эти абсолютно странные для него и несвоевременные действия.

– Что вы ищите? – решился спросить он.

– Знаки, – ответил Полуянов. – Я ищу знаки.

– Какие знаки? – спросил Руслан.

– София могла оставить некие знаки, которые могут подсказать, где они сейчас находятся с Кариной.

– Но как?! – в изумлении воскликнул Руслан.

– Ты недооцениваешь свою дочку. Она уникальный ребёнок, она Повелительница и может многое, даже не осознавая этого.

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что у Софи вполне возможно развито чувство предвидения. Я замечал у неё некоторые признаки этого дара.

– Но мы…

– Да, вы, – прервал Руслана Полуянов, – вы, я имею в виду обычных людей, обычно не обращаете на это внимание.

Пожалуй, это удивительное объяснение было исчерпывающим само по себе. Во всяком случае, Руслан решил больше не расспрашивать своего тестя о причинах подобных подозрений, тем более тот дал ясно понять, что сказал всё, что хотел.

Руслан, повинуясь уверенности Полуянова, стал тоже молча рассматривать обрывающиеся тонкие и жирные чёрточки, кривые кружочки и разноцветные разводы.

– Начало вот здесь, – сказал Полуянов, указывая на яркий рисунок, где при определённом усилии можно было рассмотреть две наезжающие друг на друга головы и нечто вроде общего тела с разной длины отростками, которые можно было расценить как ноги. – Это София с мамой. Тут она даже нам помогла – Карина, видимо с её слов, подписала рисунок «дочка с мамой».

– Это что-то нам даёт? – скептически поинтересовался Руслан.

– Вполне вероятно, девочка хотела сказать нам, что они с мамой сейчас вместе… Будем надеяться, что их, действительно, не разлучили.

Внимание Полуянова привлёк другой рисунок, где фигура, похожая на полукруг или чашу, перевёрнутая его округлой частью (дном чаши) вверх, была снизу подчёркнута волнистой, синей линией.

– Валенсия, говоришь… – задумчиво пробормотал Полуянов, не спуская глаз с рисунка и что-то припоминая. – В этом городе есть одно здание, очень похожее на это детское изображение.

– Какое?

– Его называют по-валенсийски L’hemisfèric.

– Полусфера? – переспросил Руслан.

– Именно, – подтвердил Полуянов. – Это одно из современных зданий Валенсии, построенных в комплексе с известнейшим на всю Испанию Океанографиком, Музеем Наук принца Филиппа и Дворцом Искусств. Оно стоит, окружённое со всех сторон бассейном, и потому действительно похоже на некий полукруг, а точнее, полуовал в воде.

– Карина и София там?

– Полагаю, всё-таки нет. Это публичное место, где всегда много народа, что-то вроде кинотеатра. Тем не менее, можно предположить, что из окна здания, где находятся Карина и София, видна эта Полусфера.

– Значит, они находятся в одном из домов на ближайшей к зданию улице.

Полуянов кивнул и задумчиво посмотрел на Руслана:

– Интернет есть?

Быстро перебравшись в другую комнату, где находился компьютер, они вышли в Сеть и стали искать подробную карту Валенсии. И судя по схеме города, обнаруженной на одном из испанских сайтов, здание Полусферы, расположенное на достаточно открытом месте, можно было разглядеть по крайней мере с десяток опоясывающих известный комплекс улиц.