Трандуил осторожно провёл кончиком языка по губам смертного, заставляя того стонать в поцелуй, заставляя его позабыть о нормах морали и приличиях, изолируя его от всего огромного мира за пределами этих каменных стен. Король эльфов с удовлетворением паука наблюдал за тем, как смертный всё больше и больше запутывается в паутине запретных желаний и извращённых фантазий. Король Эрин Гален питал слабость к дорогим хорошим винам, а Бард был изысканным напитком, который Король желал испить до дна.

— Ладно! Хорошо! Ты выиграл! Доволен? — проворчал принц, поскольку Трандуил присосался к смертному, как пиявка, с явным намерением высосать из того всю кровушку. А Леголас ненавидел быть на вторых ролях. В конце концов, это была его идея! А Бард был его наградой! Ну, по крайней мере, он так считал… — Смертный продержался несколько дольше, чем я думал. Предпочтёшь истребовать долг бриллиантами или я могу расплатиться натурой, ada? Думаю, Барду не терпится взглянуть на всё великолепие, которые может предложить твой роскошный дворец.

— Леголас… — рыкнул на сына Король, оторвавшись от сладких губ Барда. Нежный и воркующий баритон в один миг превратился в убийственно спокойный ледяной голос полководца, отдающего приказы, не подлежащие обсуждению. — Предупреждаю тебя в последний раз, мальчишка, не суй свой длинный нос в мои дела и будь паинькой! Тебе не нужно думать! Тебе лишь нужно делать то, что я, он, мы пожелаем от тебя. И, если память мне не изменяет, мой дорогой гость пожелал трахнуть твою дырку. Так чего же ты ждёшь, мой маленький листочек? Или ты уже успел позабыть, чем карается неповиновение приказам Короля в моём королевстве? Может, стоит напомнить тебе, какие великолепные виды открываются в моём роскошном подземелье?

Слова Короля Эльфов были подобны ледяным ветрам, завывшим на руинах Дейла после Битвы Пяти Армий. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Леголас заметно побледнел и задрожал, как листик, в честь которого был назван.

— В этом нет необходимости, милорд, — принц тяжело сглотнул. Он от силы раз пять бывал в том жутком месте, визитом в которое грозил ему отец, потому как великолепия игровых комнат обычно хватало, чтобы обуздать вздорный нрав принца Эрин Гален и напомнить заигравшемуся юнцу его законное место.

— Это не тебе решать, Леголас, — Трандуил проигнорировал немую мольбу, застывшую в глазах сына, и небрежно кивнул в сторону кровати. — Осмелишься бросить вызов одному из нас и, обещаю, эту ночь ты не забудешь до конца своих дней. А теперь будь хорошим мальчиком и займи полагающееся тебе место.

Воистину голос Трандуила был создан для того, чтобы командовать легионами! Да что там. Трандуил не просто мог, он командовал армией лесных эльфов во время кровопролитной битвы, развернувшейся у подножья Эребора, как до этого вёл в бой легионы Орофера во времена Войны Последнего Союза. Вот только сейчас они не были на поле битвы, а его сын не был его злейшим врагом. Краем сознания Бард понимал, что всё это было частью шахматной партии Короля и принца, вот только он не знал, что было частью жестокой игры, а что реальностью, как и то, кто и с кем играл в данный момент. Желал ли Король поставить принцу мат, или же двое непримиримых врагов объединились в коалицию, чтобы поставить на колени его — Барда?

А между тем, Леголас пробормотал нечто нечленораздельное себе под нос. По всей видимости, то было очередное изощрённое ругательство на эльфийском, потому как Трандуил предупреждающе изогнул бровь, словно спрашивая: «Ты это серьёзно, Леголас?». К удивлению Барда, этого оказалось достаточно, чтобы пресечь поток ругательств в зародыше.

— Ваш приказ — закон для меня, мой Король, мой отец, мой возлюбленный, — выдержав драматическую паузу, Леголас предстал перед Трандуилом, напрочь игнорируя его любовника, и почтительно склонил голову перед своим сиром. Сложно было сказать наверняка, говорил ли принц то, что действительно имел в виду, или же то была очередная издёвка. Но если самодовольная ухмылка и порхала на губах невыносимого создания, то она была благоразумно спрятана под вуалью золотых волос.

— Нет, Леголас, — одёрнул наследника Король. — Наши приказы — закон для тебя.

Брови Леголаса и Барда синхронно вспорхнули ввысь, но причины тому были диаметрально противоложны. Если Король Дейла опешил от заявления Трандуила, то принц еле сдерживался, чтобы не расхохотаться самодержцу в лицо.

— С каких это пор ты делишься с кем-то своей безраздельной властью, ada? Я тебя не узнаю в последнее время. Ты ли это? Ты хорошо себя чувствуешь? — приторно-сладко промурлыкал Леголас и насмешливо ухмыльнулся. Любой другой эльф с развитым чувством самосохранения и головой на плечах, уже давно понял бы, что есть моменты, когда лучше промолчать, но Леголас не был обременён этими добродетелями. Принц всегда ходил по лезвию ножа. Вот и в этот раз самоубийца уверенно шагнул прямо в пасть разъярённому льву, совершенно не задумываясь о последствиях, и самонадеянно положил ладонь Королю на лоб. — Может, ты подцепил какую-нибудь людскую хворь. Говорят, смертные почтенного возраста частенько переоценивают свои силы и вместо удовольствия находят смерть в объятиях юной красотки… или красавца.

Бард не смог сдержать испуганный вдох. Подобные речи могли бы безнаказанно сойти принцу с рук с любым другим эльфом, но только не с Трандуилом, не с его отцом и уж точно не с его Королём. Это было сущей воды безумие, равносильное тому, чтобы бросить вызов огнедышащему дракону.

— Лучше, чем когда-либо, — Трандуил закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Тонкие губы изогнулись в самодовольной ухмылке, идентичной той, что порхала на губах сына. Но Бард с трудом мог поверить, что Трандуил станет терпеть подобную дерзость. И интуиция Барда не подвела.

Ещё до того, как Леголас успел понять, что случилось, он уже летел через всю комнату и приземлился аккурат на кровать, куда не далее, чем минуту назад, отец приказал ему отправиться.

— У меня складывается такое ощущение, что я разговариваю со стеной. Разве я не предупреждал тебя? Разве я не отдал тебе чёткий и ясный приказ, но ты не желаешь подчиняться. Ты никогда не делаешь то, что тебе велено, да, тыковка? — спокойно заметил Король, опуская руку, которая только что влепила сыну оглушительную пощёчину. — А потом ты имеешь наглость заявляться ко мне и ныть дни и ночи напролёт, что тебе, видишь ли, больно, что ты несчастен, что я тиран и не даю тебе вздохнуть полной грудью. Мне вот интересно, твою пустую голову никогда не посещала мысль, что, может быть, правила игры, в которую мы играем, чересчур сложны для тебя, эльфёнок?

— Иди в жопу! — прошипел Леголас, утирая кровь тыльной стороной ладони с разбитой губы.

— О, всенепременно! — мрачно ухмыльнулся Король.

— Ты не можешь так обращаться с собственным ребёнком! — встрял в перепалку королевской четы Бард. Как Трандуил мог быть таким безразличным, таким невероятно холодным и жестоким по отношению к собственной плоти и крови, единственному живому члену семьи, который у него остался, было для Барда загадкой.

— Этому «ребёнку» три тысячи лет недавно стукнуло, — насмешливо вздёрнул бровь Трандуил. Но Бард с таким ужасом и презрением посмотрел на него, что Король закатил глаза и вынужден был сменить гнев на милость. — Да, да… Бить эльфят недопустимо, но, видишь ли, этот эльфёнок ещё и мой консорт. А своего консорта я буду воспитывать так, как посчитаю нужным.

— Я не приемлю насилие ни в каком виде! — прорычал Бард в прекрасное лицо Короля. Но тот лишь многозначительно кивнул на кровать, где сексуальная бестия, получив от хозяина строгое внушение, наконец-то заняла положенное ей место и теперь косилась на них хитрющими глазками, уткнувшись грудью в белоснежные простыни и призывно повиливая аппетитной попой.

— Всё зависит от того, с какой стороны на это насилие посмотреть, Король Дейла, — самодовольно улыбнулся Трандуил, не сводя глаз с распутного отпрыска. — Там, где ты видишь насилие, я вижу желание столь страстное, что оно может испепелить дотла. Там, где ты видишь подчинение, моя тыковка видит возможность затрахать меня до потери пульса. Там где…