– Мне и подстраивать не надо – ты хоть и работаешь уже год, но ме́нтор тебе все еще нужен. А что если работать без ментора и его подсказок? А что если получить в единоличную ответственность крупный и особо сложный кусок проекта? Опять же, пару слов парням шепну, они с тобой сами поговорят. По-мужски, – и он хмыкнул.

Эд чувствовал отвращение. Его карьеру и, без преувеличения, судьбу решал человек, начисто ослепленный суеверной, первобытной ненавистью.

– Сукин сын, – в бессильной злобе прошипел он сквозь зубы и вздернул подбородок. Его глаза сверкнули. – А если я все же рискну и откажусь увольняться?

– Ну, давай подумаем, – почти дружелюбно прикинул лид, задумчиво глядя вверх, – в айти-сфере я уже девять лет. Связи у меня хорошие, много знакомых в других фирмах по городу. Ну, повыебываешься ты здесь еще месяц – потом ведь сам на выход попросишься, это я тебе обещаю. А другие фирмы уже будут предупреждены. И о том, какой ты жопорукий кодер, и о том, что именно ты не брезгуешь брать в рот. Как я понял, во всеуслышание ты о своих… э… наклонностях заявлять не хочешь?

Эдуард молчал. Слова начальника постепенно улеглись в его голове, и с ужасом он подумал о том, что навсегда может лишиться шанса работать в родном городе спокойно. Он не стремился публично выпячивать свою ориентацию, и мысль о том, что информация о его личной жизни станет достоянием общественности, едва не заставила ноги подкоситься.

– Слава о тебе далеко-о-о пойдет, – вдохновенно пообещал руководитель. – Семагин, оно тебе надо?..

Эдик сглотнул, но во рту и горле пересохло. Прохладный воздух словно царапал гортань, и парень откашлялся.

– Я пойду к эйчару.

– Молодец. Иди, никуда не сворачивая, – похвалил Дима. Добившись своего, он повеселел. – Если задумаешь поплакаться ей в блузочку о том, что тебя вынудили… Эдуард, я предупредил.

Эдик не ответил. Ситуация была ему предельно ясна. Уже взявшись за дверную ручку, он вдруг услышал за спиной:

– Эту неделю разрешаю доработать. Получишь са́лари за полмесяца.

– Да пошел ты! – В сердцах выкрикнул Эдуард и шагнул за дверь.

Летний день обнял жарой. Бросив неприязненный взгляд на современное, свежеотремонтированное здание компании, в которой Эдик больше не работал, он поправил лямку рюкзака с немногочисленными личными вещами и зашагал на остановку.

Разговор с рекрутером отнял остатки душевных сил. Эд, собрав всю волю в кулак, вдохновенно наплел про приглашение на работу за границу, о том, что времени до отъезда в обрез, и даже оставшаяся половина рабочего дня многое решает, поэтому контракт необходимо разорвать немедленно. Эйчар выслушала внимательно, и вздохнула, пожимая плечами. По согласованию с не возражающим тим-лидом проекта Димой, Эдуард был уволен без выходной компенсации за половину отработанного месяца. И на одну открытую вакансию в компании стало больше.

Парень угрюмо брел по проспекту, удаляясь все дальше от района, в котором успешно и счастливо проработал последний год. Он не был удивлен реакции своего начальника. Скорее, недоумение вызывала та скорость, с которой из перспективного, достойно зарабатывающего программиста он превратился в безработного. Конечно, мелькнуть в здании фирмы ему придется еще не раз, подписывая обходной лист и закрывая дела в бухгалтерии, но на сегодня он был полностью свободен.

Эдуард не верил Диме и разговорам о том, что его инкогнито будет сохранено в обмен на увольнение. Парень был уверен, что самых близких приятелей из других контор он не предупредить не сможет. И последующее трудоустройство виделось ему пыткой наподобие русской рулетки.

Судорожно вздохнув, Эдик тыльной стороной ладони вытер пот с лица. Парень был растерян и разорван на мелкие куски.

Он думал, что готов к подобному ярому проявлению дискриминации по признаку сексуальной ориентации, но столкнувшись с ней в реальности, чувствовал себя униженным и втоптанным в грязь. Выпав из привычного рабочего ритма, вдруг остро почувствовал одиночество. Парень нуждался в поддержке, но ощущал себя так, будто один на один вышел в рукопашный бой против всего мира.

Присев на лавочку в раскидистой тени, Эдик потеряно прожигал время, глядя на проезжающие по проспекту машины. Он лишился не только работы: медным тазом накрылся бесплатный корпоративный спортзал и курсы профессионального английского по солидной скидке. Изрядный кусок налаженной жизни вдруг разом рассыпался в прах.

Отстраненность, будто оторванность от реальности затопила по края, но внезапно парня осенила действительно хорошая идея. Вытащив мобильный из кармана, Эд пролистал телефонную книгу.

– Привет, танцор. Что ты там говорил про санаторий?

– Серьезно? Так и сказал? – Ромка устроился за столом напротив Эда. Парень сочувствовал приятелю, но словно в пол силы. На его губах блуждала легкая усмешка, будто сам он не раз через такое проходил, и давно привык.

Эдуард поджал губы и кивнул, размешивая сахар в чае. Отложив ложку, он не спешил пить, в прострации глядя на крохотный водоворот в чашке. Квартира Романа была обставлена убого, но кондиционер работал исправно, остужая все помещение до приемлемой температуры.

– А к кому это ты в машину сади…

– Да какая, нахуй, разница? – Рявкнул Эд в справедливом негодовании.

– Эдюха, расслабься, сколько таких гомофобов еще встретишь… На всех здоровья не хватит, – Рома беспечно махнул рукой. – С работой херово карта легла, ну и черт с ней. А вот насчет санатория – это ты здорово придумал, наконец-то! Не пожалеешь, гаранти…

– Что за место вообще? – будто ненароком уточнил Эдуард, поднимая взгляд на приятеля. Роман сидел на табуретке без спинки, но осанку держал идеально.

– Поля, река, посадки – красотища! – Приятель мечтательно закатил глаза. – Сам санаторий – место хоть и живописное, но скучное, но если пожелаешь развлечься – маршрут к соседней базе я нарисую.

Ромка осклабился, но Эдик покачал головой:

– Знаешь, мне бы сейчас тишины и покоя. Думаю, то, что нужно.

– Опять же – здоровье поправишь, оно… не помешает, – мелко закивал Рома, не на шутку увлеченный идеей.

– Да что ты со мной, как с инвалидом, блин! – Эдик задохнулся возмущением, переводя на Ромку злой взгляд. – Нормально у меня все со здоровьем!

– А нервишки шалят, – выразительно приподнял бровь Роман. – Ладно. Сейчас сеструхе позвоню, узнаю, что, почем и когда.

– Эдик, заезд только через месяц. На ближайшее будущее все путевки проданы, – расстроенный Роман показался в дверях кухни, пряча в карман мобильный. Разговор с сестрой много времени не отнял: Эдуард едва успел допить чай.

– Нормально, – буркнул он. – Будет время вещи собрать.

Ромка хмыкнул и, озвучив стоимость отдыха, включающую проживание, лечение и пропитание, вновь присел рядом.

– Потянешь? – Участливо осведомился он.

– Деньги есть, – Эдик пожал плечами. – Зарабатывал я хорошо, а тратить все некогда было…

– Ты спускать-то все не торопись, – предостерегающе покачал головой Роман. – Неизвестно, сколько тебе на них жить. Но ты не грузись, приятель, – он вдруг махнул рукой и улыбнулся. – Все нормально у тебя будет. Отдохнешь – и само все как-то устаканится.

Эдик печально кивнул и поднялся из-за стола. Он собрался было поблагодарить Романа за помощь и поддержку, но хозяин, по пояс обнаженный, сам шагнул к нему и, тесно прижимаясь, обхватил за плечи. Эд ощутил на губах горячий поцелуй.

– Может, задержишься? – с надеждой спросил он.

– Ромка, нет, – Эд вздохнул, проводя тыльной стороной пальцев по изящному изгибу талии парня. – Спасибо за помощь…

– Да всегда пожалуйста, – Роман растянул губы в широкой ухмылке. Его ладонь легла на шею парня, и пальцы зарылись в волосы на загривке. Вновь привлекая Эда к себе, он припал к его губам, задерживаясь на этот раз подольше. – Если нужна поддержка – звони, буду рад. Кстати, Колюня о тебе спрашивал. Ну, тот, помнишь… – Ромка хихикнул.