Я иногда прохожу пешком несколько остановок утром, если есть свободное время. И вот сейчас вспоминаю, что пару раз краем того самого затылочного «глаза» заметила, что у больницы стоит очень высокий парень в очках, а рядом с ним – низкий и полный. Прямо классика жанра: толстый и тонкий, как у школьного Чехова. Оба примерно моего возраста. Подробностей мой третий глаз не разглядел. Видимо, оба тех раза я каких-то двух случайных чуваков успешно забыла. Мало ли, кто, где и с кем стоит. Но сейчас… Хоть я сейчас не вижу, а только слышу Толика и Вадю, но по всем признакам они и есть те двое. Этот разговор про больницу, эпизод с очками Вади, жующий Толик. Только вот Светка в эту историю пока как-то не вписывается. Сейчас они все ведут себя прямо как неразлучники. Почему же у больницы ни разу не было Светки? Может, она стояла с ними, а я её просто не заметила? Хотя ей с её фиолетовыми волосами трудно оставаться незаметной. Мда, нестыковочка. Да и ничего удивительного. Что я знаю об этом обо всём? Картина всё ещё размытая – нечего себя обманывать и льстить себе, будто удалось кое-что разглядеть на ней. И зачем, если уж на то пошло, мне вообще что-то с чем-то стыковать? Шальной любопытный «таракан» в голове всё никак не уймётся. А я почему-то не тороплюсь его прихлопывать.

И вот это надоедливое насекомое снова резвится: превратившись вдруг в паука, начинает плести у меня в голове паутину неведомой истории без начала и конца. Чужой истории, к которой я не имею никакого отношения. Светка, Толик и Вадя навещают в больнице Сашку и Артурчика. И ещё каких-то «всех остальных». Когда они выздоравливают, этим троим башню сносит от радости. Но есть опасность, что кто-то из выздоровевших «будет снова пытаться». И эти попытки очень опечалят трио. Внимание, вопрос: что за массовая госпитализация, что за попытки и чем они опасны, как Светка и два её «телохранителя» с этим связаны? И почему, кстати, Толик что-то сказал о спасении? Ого, да вопрос-то уже не один. А узнать ответы мне, кажется, никогда не… Дверца маршрутки, на которую я опираюсь спиной, вдруг резко дёргается и куда-то улетает, а я – вслед за ней…

– Не очень удачное приземление.

Надо мной – идеально круглое, лунообразное лицо. Незнакомое. Мальчишеское. А голос – удивительно знакомый. Но ещё удивительнее то, что под моим затылком – что-то, по ощущениям похожее на ладони. И вот кто-то ещё склоняется надо мной, хлестнув меня по щекам прядями фиолетовых волос.

– А её точно к врачу не надо? – звенит Светкин тоненький голосок. Это, понятное дело, Светка. А тот, лунообразный – Толик.

– Света, не паникуй. У неё просто небольшой испуг. Скоро придёт в себя.

А вот и Вадя. Теперь три их головы образуют надо мной парад планет.

– Я уже. Пришла, – заявляю я.

Лица всех троих расплываются в улыбке. Поддерживающие мою голову ладони приподнимают её чуть выше, другие руки обхватывают меня и тянут тоже куда-то вверх. Я пока не понимаю, где чьи руки. Путаюсь в прикосновениях. А тут ещё какое-то пушистое существо возникает из ниоткуда, снуёт туда-сюда, трётся об меня и так и норовит лизнуть. Огромная собака. Вообще, на вид странная: разве бывают собаки с такими леопардовыми пятнами? И морда у неё не собачья, а лисья как будто. Она тычется ею в мой бок. Никто на неё не обращает внимания и почему-то не отгоняет от меня, а мне становится не по себе. Я замахиваюсь на неё, чтобы прогнать. И она, неприятно взвизгнув, исчезает.

Светка, увидев, что я очухалась, начинает оживлённо тараторить:

– Кажется, мы испугались больше тебя. Когда маршрутку остановил кто-то у супермаркета – снаружи резко открыли дверь. А ты, наверно, не удержалась – жарко, поручень скользкий. В общем, кто-то вышел, кто-то зашёл, все куда-то торопились, разбежались кто куда, а водитель просто… уехал.

– Урод этот водила. Свалил – даже на секунду не задержался.

Выпалив это, Толик издаёт какой-то негодующий крякающий звук. Мне смешно. Хотя в самой ситуации забавного мало, конечно.

– Это самое, ребята, спасибо вам, что не свалили вместе с остальными.

Да уж, неловкая какая-то благодарственная речь вышла. И нелепая. Как и моя поза: то ли полулежачая, то ли полусидячая. Надо бы уже подняться, отряхнуться и уйти с обочины, а то ведь наверняка уже глазеют все подряд скучающие мажоры из окон проезжающих тачек. Занятное зрелище перед ними предстаёт – что и говорить: растянувшаяся на асфальте то ли недопанк, то ли недохиппи. Где уж им знать, что я на самом деле философствующий эстет, последовательница материалистов, безнадёжный сциентист: вот такое трёхглавое чудище, в общем, ха-ха.

– Так мы тебя ещё и домой проводим. Ты, наверно, тут недалеко живёшь? Мы тебя видели с Толиком утром пару раз – ты мимо больницы проходила. В школу шла, наверно.

Я неожиданно для самой себя соглашаюсь на предложение Вади. Никогда не привожу чужаков к себе домой. Но сейчас с удивлением признаюсь себе, что Светка, Вадя и Толик мне уже совсем не кажутся посторонними. Тогда, в маршрутке, я отнеслась к их компании с сарказмом и злой иронией. Куда это всё подевалось сейчас? Понятия не имею. Наверно, дело в том, что я им просто благодарна за помощь. И в этой моей благодарности, как в серной кислоте, растворилось моё первое впечатление о них. А может, дело в другом, и у меня к ним просыпается корыстный, а не человеческий интерес? Может, мне так хочется рассекретить их тайную движуху, связанную с визитами в больницу к лежащим там ребятам, что я готова даже начать считать их клёвыми чуваками? И относиться к ним именно так: как к клёвым чувакам, с которыми можно и нужно дружить. Лишь бы узнать, кого, как и зачем они спасают. Нет уж, это вряд ли. Сомнительно как-то. Никогда у меня не получалось заводить дружбу с «нужными людьми», изображать и вымучивать из себя какую-то симпатию. Если мне кто-то не нравится, то фиг меня заставишь! Наверно, это всё же благодарность. Или всё-таки желание узнать их тайну? Вот блин! С ума сойдёшь от этого копания в своих мыслишках.

Мы идём вдоль трассы вчетвером. Я прихрамываю. Светка поддерживает меня под руку. «На всякий случай», как она говорит. Это даже трогательно как-то. У меня ведь и коленки не саднят, и локти вроде целы. Только правая нога ноет немного. Сухожилие растянула, наверно. Вадя с Толиком шагают за нами. Поэтому разглядеть в подробностях могу пока только Светку. Правда, лишь боковым зрением. Чтоб она не заметила, что я пялюсь на неё. Я уже давно научилась смотреть на людей, при этом вроде как совсем на них не глядя.

Фиолетовый цвет волос, оказывается, Светке очень к лицу. Хоть я по-прежнему считаю его уже давно отжившим «трендом», безнадёжно устаревшим, и никто меня в этом не переубедит. Но этот фиалковый оттенок так здорово гармонирует с цветом её глаз, которые тоже кажутся фиалковыми! Я и представить не могла, что такой цвет глаз вообще бывает. То ли обрамляющие лицо пряди волос в них сейчас отражаются и придают им такой удивительный отлив, то ли это какая-то врождённая аномалия, но такой радужки я в жизни ни у одного человека не видела. А ещё лицо у неё такое… Не сказать, чтоб прямо эталон красоты, но очень привлекательное. За ним интересно наблюдать. Каждый, даже самый незначительный эпизодик из короткометражки под названием «Утренняя солнечная улица, месяц май», не оставляет это лицо равнодушным. На увиденную по дороге яркую цветочную клумбу оно реагирует тёплым проблеском улыбки, надрывный рёв ребёнка в проезжающей мимо коляске наводит на него хмурую тень. Какой-то невероятной жизнью живёт это лицо. Сказочной жизнью. Светка мне сейчас представляется какой-то доброй волшебной феечкой. В лучшем из возможных воплощений такого персонажа. Правда, прикид у неё совсем не эльфийский – хипстерский какой-то. Сейчас это называется стрит-стайл, кажется – что-то похожее ношу и я сама, только цвета у меня поспокойнее, да и на Светке это всё выглядит более благородно, что ли. Жёлтые джинсы с прорезями на коленках и белая футболка с надписью «No stress». Но даже такое кричащее разноцветье Светкин образ не портит. Кажется, ей подошла бы любая одежда. Не только каких угодно расцветок, но и всяких-разных невообразимых стилей, причём даже в самых нелепых сочетаниях. Такое ощущение, будто я потихоньку начинаю подчиняться какой-то необъяснимой, но жутко притягательной Светкиной магии. И мне это нравится, чёрт возьми.