– Никогда не люби и не готовь по чужим рецептам, Джил.
Именно с этими словами она получила книгу. Она стала толще, в ней появились пустые, ждущие своей участи страницы. Перед тем, как передать книгу, мать заботливо разняла петли и добавила новый чистый блок. Джил напишет собственные рецепты.
Теперь она была хозяйкой, теперь на ее плечи легла ответственность за семейное дело. С этой самой минуты она больше себе не принадлежала. Она знала, что это значило – никогда не покидать пекарню, это значило никогда не закрывать двери кофейни, не иметь ничего и никого важнее. Это означало служить. Служить, во благо себе и другим. Джил все это малость пугало и вместе с этим наполняло чувством, которое она не могла идентифицировать. Это было похоже на горечь сладкого густого шоколада, который Джил собственноручно делала из какао бобов.
Однажды Жанна сказала, что никогда не встречала никого отважнее, а она повидала не мало смелых людей, за время долгих странствий.
– Нужно быть очень отважным, чтобы добровольно согласиться на подобный подвиг. Провести всю свою жизнь в стенах пекарни, изо дня в день повторяя одно и тоже. Просыпаться, когда ночь еще не уступила свету дня, чтобы другие люди могли съесть еще теплую, наполненную живой энергией земли, булочку. Я благодарна тебе, Джил.
С этого дня Жанна стала рассказывать все, что повидала за долгие годы путешествий. Я наливала себе чашку густого теплого шоколада, закрывала глаза и слушала удивительные истории о неизвестных мне городах, о далеких странах, о чудесных растениях, о животных, о людях. Благодаря Жанне мне столько всего удалось повидать.
Она ворвалась в сонный городок, окатив его кубарем густой дорожной пыли. Лихо притормозив у самого краешка городской площади, она вызвала у меня улыбку. Жанна выглядела чудесно, дело было не в одежде и туфлях, хотя туфли, были просто загляденье. Дело было в том, как она держалась, будто только что вернулась домой. Дело было в ее улыбке, обезоруживающей, притягательной, живой. А еще были глаза – в них плескалось море любви, ко всему, что они отражали.
Позже Жанна признается, что осталась в деревне только потому, что здесь подают лучший в мире шоколад, но я читала в ее ясных глазах, что она наконец-то обрела душевный покой, ее разум наконец-то насытился созерцанием мира и желал, как следует, отдохнуть.
В утренней тишине, среди кадок с мукой, в густом жарком воздухе парили мысли, они оседали на столовых приборах, на грубых деревянных балках, на гладкий и прохладный пол кухни.
До того, как в открытые настежь задние двери врывались шумные, молодые девушки Джил погружалась в сладкую негу раздумий о том, что было бы, сложись все по-другому. В минуты одиночества она проживала другую жизнь, перебирая время радости и горя, наслаждаясь такими живыми чувствами…, разум с трудом отличает реальность от вымысла. В такие моменты Джил была благодарна за это.
Она уносилась прочь от жаркого дыхания печи, туда, где у порога старого города плещется синее море и волна накрывала ее с головой, уносила в глубину несбывшихся мечтаний.
Из книги рецептов Джил
Когда становится невыносимо грустно, отправляйся в холодную комнату и набери из джутового мешка добрую пригоршню гладких, словно морская галька, какао бобов.
Очисти их, измельчи в кофемолке до состояния муки. Вдохни немного горьковатый пряный аромат дальних земель. Поблагодари мозолистые руки, которые собрали для тебя это лакомство. В медной миске смешай горсть шоколадной муки с горстью сахарной пудры. Бережно достань со дна деревянного сундука хлопковый сверток. Разверни. Возьми один средний стручок ванили. Остальные отправь обратно в сухой, темный ящик, предварительно завернув в отрез чистого хлопка. Крепко сожми в руке острый нож и разрежь стручок вдоль, раскрой его. Осторожно соскреби чайной ложкой семена, переложи в ступку. Сделай несколько мягких круговых движений. Не стоит давить слишком. Добавь размятые семена к сухой смеси. На водяной бане растопи несколько столовых ложек какао масла. Вливай его в сухую смесь тонкой струйкой, непрерывно помешивая. Когда густота шоколада достигнет желаемого, подержи его на водяной бане несколько минут, чтобы ингредиенты, как следует прониклись друг другом.
Перелей шоколад в чашку, дай ему остыть, так ты убережешь свой язык. Вымой посуду. Возьми из белой фарфоровой кадки щепотку крупной морской соли, посыпь шоколад. Соль усилит его сладость. Ешь медленно, наслаждайся вкусом. Шоколад напрочь стирает чувство грусти.
***
Ричард пил свой утренний кофе, торопливо просматривая сводку новостей.
Очередная схватка политических сил.
Авария на высокоскоростном городском шоссе.
Какой-то везунчик выиграл в лотерею.
Засуха на Востоке.
Дорогие дизайнерские платья на красной дорожке.
В большом городе вандал повредил статую.
Потоп на Западе.
Скачки на финансовой бирже.
Зафиксированы новые рекорды. Человек в очередной раз прыгнул выше своей головы.
Землетрясение унесло жизни сотен людей.
В городском роддоме на свет появились мальчики и девочки.
Изменения цен на черную кровь Земли.
Кто-то вновь свел счеты с жизнью.
Прогноз погоды.
Ну, почему прогноз погоды оглашают в самом конце? Прежде, чем узнать, пойдет дождь или нет, приходится просматривать кучу глупостей. Кого волнует очередная схватка политических сил или в каком платье прошлась, покачивая аппетитными бедрами, звезда популярного кино, когда на небе ни облачка?
Кофе приятно обжигал. Его терпкий аромат, с едва уловимыми нотками шоколада, заполнял современную светлую и просторную кухню. Ричард гордился каждым квадратным метром своего жилища.
Он глубоко вдохнул и закрыл сверхтонкий ноутбук.
Медленно провел рукой по грубой шершавой поверхности деревянного стола. Природа всегда действовала на него успокаивающе. По этой причине, он неизменно покупал у Жанны ее лучшие травяные сборы, так чтобы с лихвой хватило на долгую холодную зиму. До зимы еще далеко.
Он огляделся вокруг. Светлые стены, огромные стеллажи с книгами от пола до самого потолка. Лестница, чтобы доставать книги с верхних полок, а если быть честным, то для того, чтобы облегчить задачу сбора пыли, паутины и прочих радостей еженедельной уборки. Ричард обожал дом. Высокие толстые стены, огромные двухметровые окна от пола до самого потолка, ничем не прикрытая, обнаженная кирпичная кладка, балки, свисающие на огромных чугунных цепях. Много пространства и света.
Двадцать лет назад он выкупил старые конюшни у местного совета, вместе с прилегающей к ним землей. Земля долгие годы не возделывалась. Весь склон порос дикой травой до колен, местами она доходила по пояс. Кое-где пробивались кустарники. От огромного фермерского дома осталось лишь основание, увитое светло-зелеными лианами душистого хмеля. Из всех построек уцелели одни конюшни. Они сиротливо жались к северной стороне холма, с сорванной холодными ветрами крышей, с разбитыми окнами, они представляли довольно жалкое зрелище. Работы предстояло немало, однако Ричард нутром чуял, что этот холм того стоит. Эта земля, под его ногами, была живой. Пришло время напомнить ей о любви, пришло время напомнить ей о нежных прикосновениях шершавых, сильных рук фермера.
Ричарду пришлось немало потрудиться, чтобы она отплатила ему за заботу и внимание щедрым урожаем. За эти годы он вывел для себя формулу хорошего сбора – качественные семена, заботливое отношение и дождь. Как раз последнего слагаемого не хватало. Ричард громко отхлебнул, отставил кружку. Вот то, ради чего стоит просматривать сайт новостей – прогноз погоды. Дождей не предвидится. Во рту стало невыносимо горько. Хорошо, что он не стал готовить завтрак, аппетит совершенно пропал. Если завтра не пойдет дождь, все мы умрем от голода.
