Кузнец обнял парнишку за худенькие плечи и, приподняв так, что его ноги начали болтаться в воздухе, расцеловал.

– Ты совсем не вырос, Миха! Как в оруженосцы пойдёшь?

– У меня целое лето впереди! – не унывал паренёк и сообщил: – Хозяин давненько тебя дожидается!

Кузнец поставил мальчишку на землю.

– Представься своей госпоже, – показал он на Франческу.

Тот подошёл и почтенно поклонился.

– Миха, – пробормотал он и от смущения покраснел.

Парнишка был настолько мил, что девушка на мгновение оказалась во власти нахлынувшей грусти: после недавно пережитых ужасов она впервые искренно улыбнулась.

– Можешь о ней позаботиться, Миха? – сказала она и передала мальчику повод своей лошади.

– Конечно! Будет сделано, госпожа, – обрадовался паренёк и, посвистывая, увел гнедую за собой.

– Какой славный, – глядя на сорванца произнесла нянюшка, и по лицу седоволосой женщины проскользнула добрая улыбка.

– Госпожа, позвольте проводить вас в дом, – предложил Удо и распахнул огромные двери.

Они вошли внутрь и остановились в ожидании. Внутреннее убранство оказалось гораздо беднее внешнего. Привыкшая к роскоши, Франческа не находила здесь ничего примечательного.

В большой главной зале, способной вместить более пятидесяти человек, ощущалась прохлада. Отполированные тысячами ног древние каменные плиты слабо отражали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узкие окна, напоминающие бойницы крепости. Массивные колонны уходили ввысь, и на их мощных плечах покоились потемневшие от времени перекрытия и сводчатые арки, украшенные кессонами[6], с проступающими на них остатками росписи. Перед центральной стеной, прикрытой искусным гобеленом с изображением святого воина, возвышался невысокий каменный помост, а на нём взгромоздился высокий стул со спинкой, инкрустированной гербом графа Вандома.

На противоположной стороне от места хозяина зиял огромной пастью камин, под колпаком которого Франческа могла поместиться в полный рост. Украшенные охотничьими трофеями, выбеленные стены хранили следы былой роскоши, кое-где проглядывая остатками фресок с батальными сценами. Залу освещала кованая, массивная люстра, висящая на цепи над внушительных размеров дубовым столом, окружённым крепкими лавками. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж в личные покои хозяина.

Навстречу гостям вышел важный привратник, а следом за ним выскочила служанка. Одетая в простое льняное блио худощавая женщина, с копной тёмных волос, выглядывающих из-под чепца, взглянула на Удо, и её щеки вспыхнули заметным румянцем. Прошло долгих три месяца с тех пор, когда она виделась со своим мужем и женщина хотела было броситься в его объятия, но заметив гостей, она воздержалась от столь неприличного желания. Кузнец, улыбнувшись ей уголками губ, поинтересовался у привратника:

– Гуго, где хозяин? Нам надо его видеть!

– Господина сейчас нет, он уехал с его светлостью на охоту, – уточнил слуга.

– Сказал, когда вернётся?

– Точно не знаю, предупредил лишь, чтобы на обед не ждали.

– Графу нужно срочно сообщить о Франческе, – обратился Свен к кузнецу и, взглянув на привратника, заявил: – Пошлите к господину гонца. Я доставил в замок его дочь, – указал он на девушку.

Слуги с подозрением оглядели странную замарашку и перевели не менее подозрительные взгляды на незнакомого рыцаря. Немного помолчав, привратник всё же приказал:

– Лагретта, позаботься об этих двух дамах.

Служанка, с сожалением взглянув на кузнеца, вздохнула и знаком показала женщинам следовать за ней. Ещё раз обернувшись на мужа, она сверкнула глазами, и кузнец мягко улыбнулся в ответ.

– Ну что ж, Свен, оставайся здесь, а мне ещё предстоит разгрузить мою телегу, – почёсывая лысину, проговорил Удо и направился к выходу.

– Сир, можете пройти на кухню. Вас там накормят, – предложил привратник, кивнув в сторону хозяйственной части замка, и рыцарь, не откладывая, пошагал в указанном направлении, легко ориентируясь по аппетитному запаху.

Между тем Лагретта проводила гостей до двери и, открыв её, проговорила:

– Можете разместиться здесь, – поклонилась она и, решив, что на этом её миссия окончена, поспешила обратно, желая поскорее обнять мужа.

Переступив порог небольшой комнаты, Франческа растерянно осмотрелась. Узкое решетчатое окно, закрытое деревянными ставнями, почти не пропускало света, но девушке всё же удалось разглядеть убогую обстановку жилища. На деревянном полу лежала домотканая дорожка. В камине давно не убиралась зола, а возможно, за ненадобностью, он вовсе не топился. Справа от очага располагалась почерневшая от копоти балка для развешивания на ней повседневной одежды. Грубая кровать – рама на точёных ножках, накрытая толстым шерстяным покрывалом – занимала основную часть пространства, а у стены стоял простой окованный сундук и скамья. Вот и всё, что здесь находилось. Правда – в углу примостился табурет с фаянсовой лоханью и латунным водолеем в форме льва с открытой пастью. Самым дорогим здесь, пожалуй, было закреплённое на стене давно не полированное медное зеркало.

– О, Святая Мадонна! Какой ужас! И это покои знатной дамы? Я ожидала совсем другого! Мне выделили комнату жалкой кухарки, – пробормотала она и от обиды прикусила губу.

– Стыдитесь, моя милая! – услышав недовольство подопечной, проворчала Берта. – Это лучше, чем погибнуть вместе с тётушкой в королевских покоях вашей крепости, перед этим усладив похоть дюжины-другой озверевших рыцарей.

Понимая правоту старухи – Франческа тяжело вздохнула и, шагнув к окну – распахнула ставни. Лица девушки коснулся свежий ветерок, а взору открылся прекрасный вид на реку, ухоженные виноградники и лес. Вдалеке виднелись скачущие по дороге всадники – и от внезапно нахлынувшего предчувствия её сердце трепетно забилось. Неожиданно она осознала, что теперь вся её жизнь бесповоротно изменится.

Граф Бушар де Вандом де Бревьярд, едва услышав новость о дочери, страшно разволновался. Тотчас отказавшись от охоты, Вандом поспешил назад в замок.

Когда Бушар на пиру в замке короля Людовика встретился с Изабеллой де Шапеллот, он и не подозревал, что эта прекрасная леди является дочерью врага его семьи. Но любовь захватила мужчину с головой, и девушка, на его счастье, ответила ему взаимностью, а старая вражда родителей не стала помехой для вспыхнувших чувств.

Молодые люди некоторое время тайно встречались, а позже Изабелла отпросилась пожить в монастыре, где со всем рвением намеревалась послужить господу. Разумеется, такому достойному желанию отец отказать не мог, и девушка отправилась в обитель. В тот же день влюблённые обвенчались.

Впоследствии Изабелла не раз отправлялась помолиться и исповедоваться, и граф Ульрих искренне радовался благочестию дочери. Отцу было невдомёк, что как только за спиной юной леди закрывались ворота и сопровождающие её слуги удалялись, плутовка через запасной выход покидала обитель и вскоре оказывалась в объятиях Бушара. Всё это время молодые супруги проводили вместе, скрываясь от людских глаз в охотничьем домике в угодьях Бревьярда неподалёку от монастыря. Но счастье влюблённых длилось недолго…

Из Палестины от иерусалимского короля Амори прибыли гонцы с просьбой к европейским королям помочь в борьбе с Салах ад-Дином. Правда монархи не воспылали праведным желанием спасти христианского правителя от мусульманского нашествия. Людовик решил отделаться показной поддержкой и послал небольшой отряд крестоносцев, призвав к выполнению долга в том числе и графа Вандома. Влюблённый рыцарь надеялся, что расставание будет недолгим, но его поход затянулся на целые девять лет.

Весть о том, что Изабель ждет ребенка, застала воина Христа в лазарете, где Бушар после ранения боролся за жизнь. Позже, когда граф выздоровел, ему пришло второе послание с новостью о рождении дочери, но гонец сообщил и печальное известие о смерти супруги. Вандом тут же засобирался домой, но судьба вновь посмеялась над рыцарем. Неф с белыми парусами унес его по неспокойным волнам не к родным берегам, а в мусульманский плен.