Мика произносила новые и новые слова. Она взмахивала руками, и собака тихонько рычала у нее под ногами. Но Гадес ощущал, что даже с его поддержкой закрыть дверь не выходило. Его плотный плащ мертвецов стелился и крепко держал, но этого было мало.

Гадес ощутил, как его плеч касаются чужие ладони. И одновременно с тем почувствовал и чужую силу, пахнущую первоцветами и талой водой.

Персефона.

Ее сила мягко вплеталась в его. Золотой узор по краю его темного плаща из мертвецов. И если Гадес и Мика могли создать дверь, которая заперла бы загробный мир, то Персефона легко сделала ручку.

Они нажали на нее все одновременно, и Гадес ощутил, что получилось.

Они закрыли эту дыру. Бросили все силы, но закрыли. Только мертвецов загнать обратно не удалось, и они брызнули во все стороны, разлетелись, будто листья с высохшего дерева. Но о них Гадес не волновался: рано или поздно призраки придут к одному из богов мертвых, и они пропустят его сквозь себя, проведут в загробный мир.

Мика упала на колени, тяжело дыша. Собака, вновь ставшая маленькой и дрожащей, ткнулась ей в бок. Жалась, как будто боялась сделать шаг в сторону.

Персефона почти повисла на Гадесе без сил, и он вместе с ней почти упал на скрипнувшую лавочку. Рядом оказался Зевс, непривычно серьезный и сосредоточенный. Он пытливо посмотрел на Гадеса, и тот кивнул:

— Всё в порядке. Мы смогли.

Они закрыли эту дверь, хотя ничто не мешало Тиамат вновь воспользоваться Ключом и открыть новую.

Тихонько поскрипывали потревоженные качели.

========== 23. ==========

Нахмурившись, Луиза осматривала зал, пытаясь отыскать Анубиса.

Еще раз взглянула на телефон. Он спрашивал, где она, а узнав, что рядом, предложил встретиться. Похоже, он просто знал этот бар, но внутри его не было.

Зашумела входная дверь, и Луиза обернулась. Это и правда был Анубис. С мотошлемом в руках и резкими, порывистыми движениями. Он как будто торопился — боялся не успеть. Обрадованно улыбнулся, когда заметил Луизу.

— Что происходит? — нахмурилась она.

Вместо ответа Анубис увлек ее в сторону, в темный коридор, который вел куда-то вглубь помещения. Шлем отправился на пол, мягко ударившись о ковровое покрытие, Анубис поднял руки Луизы над ее головой, сжав запястья.

Она была удивлена такому напору, но не возражала.

Он крепко держал ее руки в перчатках и наклонился, целуя.

Анубис пах ладаном и дорогой, с его куртки на платье Луизы попало несколько капель воды. А сам он был настойчив и требователен.

Оторвавшись от ее губ, Анубис взглянул в глаза Луизы. Его глаза казались темными провалами, а лицо было подсвечено скудным светом откуда-то сбоку:

— Получается брать силу у людей?

Его голос был одновременно и глухим, шепчущим, и в то же время в нем были какие-то рычащие нотки, которые заставляли Луизу пялиться во все глаза.

— Да, — сглотнув, сказала она. — Люди… энергия людей не такая, как у богов, но мне хватает. Я утоляю жажду. И увожу только тех, кто готов уйти.

— Настоящая богиня смерти.

Он сказал это так, что Луиза вмиг начала не смущаться того, кто она есть, а гордиться этим. Он отпустил ее запястья, его руки легли по обе стороны от Луизы в тесном коридоре. Ее ладони обхватили лицо Анубиса, скользнули на выбритый затылок, поглаживая.

Она научилась себя контролировать. Не забирать силу. Хотя перчаток предпочла бы не снимать.

— Ты позвал меня только потому, что захотелось поразвлечься?

На лице Анубиса отразилось недоумение. Он нахмурился:

— Ты больше, чем развлечение, Лу.

Он не договорил, но Луиза сама подумала: развлечения не возвращают к жизни. Не рискуют законами мира.

— Я пришел, Лу, потому что хочу сделать то, что будет опасным. И хотел повидаться. И… мне понадобится твоя помощь.

— У нас есть немного времени.

Он кивнул, и темная прядь упала на лицо, скрывая пирсинг в брови. Луиза вцепилась в его куртку и, не смущаясь, обхватила ногами. Анубис опустил руки, подхватывая ее.

— Тогда расскажи мне всё, — прошептала Луиза ему на ухо. — И, может, мы успеем кое-что еще.

Двум смертям не обязательно оставаться холодными и отстраненными. Особенно друг с другом.

Тиамат ожидала гостей.

Она знала, что так или иначе, рано или поздно боги ее отыщут. Она умело заметала следы для псов, скрывалась от богов и меняла имена, если бы ее пытались отыскать, как люди. Она знала, что они пыталась. Ощущала эти слабые попытки.

Она ждала, кто же ее найдет. Ей было почти интересно.

И на миг застывшая в дверях фигура даже успела удивить.

— Заходи.

Тиамат отошла, пропуская его внутрь. Она знала, что он пришел один, не сомневалась в этом и чувствовала. Уселась на диван, закинув ногу на ногу. Она видела это по телевизору, знала, что так ведут себя люди. Может, при этом не стоило рядиться в длинное платье цвета дождя, но Тиамат было всё равно.

Вряд ли принц мертвых придавал значение таким деталям.

Он сел на диван, не снимая куртки. С его высоких ботинок на ковер капала осенняя влага, а мотошлем, кажется, запачкал диван. Тиамат отмечала эти детали, как и напряженные плечи Анубиса и его хмурый взгляд исподлобья.

— Не ожидала, что меня найдешь именно ты, — сказала Тиамат.

— Брат рассказал. Он видел на изнанке Дуата.

Ну конечно. Тиамат могла скрываться от богов и их сил, но не от Дуата, который мог показать своим принцам то, что считал нужным. В том числе и маленький частный отель на окраине города с неоновой вывеской «Золотая звезда».

Сейчас стоял хмурый день, и вывеска наверняка не горела.

— Умно, — прокомментировала Тиамат. — Почему же здесь именно ты?

— Попросил брата больше никому не рассказывать. Пришел к тебе сам.

Он чего-то не договаривал, Тиамат чуяла это. Но в то же время не ощущала рядом с Анубисом других богов. Он действительно пришел один. Только он и его крылья, превращающиеся в дороги.

— Чего ты хочешь? — спросил Анубис, неожиданно прямо посмотрев на Тиамат. — Весь мир у твоих ног?

— Зачем мне мир?

— А зачем ты пытаешься его получить?

— Дерзкий мальчик, — Тиамат подумала, что люди в таких случаях улыбаются. Но не могла понять, зачем ей это делать. — Так зачем ты пришел? Еще и один.

— Потому что ты не остановишься. Я хочу понять, чего ты хочешь… и что можно тебе предложить.

Тиамат была вынуждена признать, что недооценивала принца мертвых. И он, и его брат казались мальчишками, которые еще слишком много не знают. Которые… слишком люди, а не боги.

Но, может, именно это и нужно Тиамат.

А не солнечный бог, который куда ближе к ней, чем к ним. Или Сет, единственный, кто не только обладал мощью, но и умел ее направлять.

— Мне не нужен мир, — ровно проговорила Тиамат. — Я хочу хоть что-то почувствовать. И если для этого нужно превратить весь мир в мое царство, я сделаю это.

Она с удовольствием наблюдала, как мертвецы просачиваются сквозь разлом. Следила, как боги закрыли эту дверь. Но знала, что она легко может использовать Ключ и раскрывать снова и снова.

Она готова выпустить в мир всех призраков. Пусть высасывают жизнь, путь превратят этот мир в мир мертвых. Тиамат понаблюдает. Посмотрит, как боги попытаются что-то исправить.

Как придут к ней. Не один мальчишка, а все. Падут на колени и вознесут дары, как в старые времена. И тогда она испытает хотя бы тень эмоций, которые были когда-то: восторг и восхищение от того, что она правит миром.

Это были самые сильные эмоции в ее жизни. Тиамат хотела бы повторить хотя бы их. С равнодушием ученого наблюдая за крысами в лабиринте. Сколько еще боги смогут сопротивляться? Они сдохнут или доберутся до сыра? Что будут делать, когда поймут, что сыр в ее руках?

Она могущественнее их. Древнее. Но отдала бы половину своего могущества, чтобы быть ближе к ним, а не к равнодушным камням.