Они остановились около небольшого здания на окраине города. Простая металлическая ограда, за которой аккуратное здание и мутная неоновая вывеска. Гор обратил на нее внимание, потому что светилась она не зеленым или синим, а странным желтоватым светом.

«Отель «Золотая звезда».

Гор моргнул, и название сменилось на «Отель «Тиамат».

Он хотел подумать, но в этот момент ощутил что-то странное. Как будто его руки, крепко держащиеся за Анубиса, куда-то окунули. Гор дернулся, а в следующий миг мотоцикл исчез, и они с братом стояли друг напротив друга.

Шлемов не было, пирсинг особенно выделялся на лице Анубиса, подсвеченном золотистым неоном вывески. Кожаная куртка была распахнута, и под ней виднелось месиво… Гор не сразу понял, а потом посмотрел на свои руки и увидел, что они в крови.

— Ты можешь лечить? Ты помог мне, когда я умирал.

По спине Гора невольно поползли мурашки. Это были слова, которые говорил реальный Анубис не так давно. Только интонации стали другими, а кровь казалась такой реальной.

— Помоги мне, — невозмутимо сказала изнанка голосом Анубиса.

Кровь капала на асфальт, ее натекла целая лужа.

— Или ты хочешь остаться один?

Анубис исчез. Руки Гора еще были испачканы в его крови, натекшая лужа поблескивала, отражая неон, но Анубиса больше не было. Гор крутанулся на месте, но исчез даже мотоцикл. Только мутный город топорщился вокруг темными домами, мерцали фонари и неон вывески.

— Инпу? — зачем-то позвал Гор, хотя прекрасно знал, что настоящий Анубис ждет его в мире людей.

Гор стиснул кулаки, испачканные в призрачной крови брата. Обернулся к туману, из которого, как ему казалось, они приехали.

— Дуат! Я пришел к тебе…

Гор запнулся. Почему-то туман показался ему насмешливым. Что он вообще собирался делать? Просить? Уговаривать? Скромно потупившись, намекнуть, что его жизненные силы пригодятся ему самому?

У Дуата всегда было два принца. Если один из них сейчас правит этим местом, второй всё равно остается принцем.

Гор расправил плечи и уверенно заявил в темноту:

— Я приказываю. Прекрати забирать мои силы. И никогда — никогда! — не делай так больше.

Он помолчал и тихо добавил:

— Я не хочу умирать.

Изнанка Дуата взметнулась вокруг него, будто само пространство пошло рябью. Золотые крылья, рассыпающие искры.

Внутри Гора словно отпустила стискивающая его сердце рука. Он едва не задохнулся, понимая, что делает первый вдох полной грудью — первый за долгое время. Он и не понимал, как крепко держит Дуат, пока тот не отпустил.

Гор очнулся на земле. Он стоял на коленях, упираясь ладонями в асфальт — руки были чистыми.

Вскинул голову, оглядываясь на пустой мир. У него точно получилось, он ощущал туман вокруг не как влажный, липнущий к одежде и коже, а как обнимающий, почти ласкающий.

Ластящийся к хозяину пёс.

Оставалось только вернуться в обычный мир, вынырнуть с глубин изнанки. Анубис говорил, что это просто. Если понимаешь, что всё вокруг видения, то стоит только захотеть и переместишься в Дуат, а потом и в обычный мир.

Гор хотел. Но не выходило. Никто его не удерживал, но он сам как будто не знал направления, не понимал, куда двигаться.

Он вспомнил, как с дороги мертвецов Анубис переместился к Сету. Тогда они оба тоже потерялись, не понимали, куда двигаться, но Сет всегда оставался для Анубиса четким маяком. Он чувствовал его, где бы ни был, всегда безошибочно мог скользить к нему.

Для Гора Сет не был таким четким, он его слишком плохо знал. И даже общая кровь не очень-то помогала. Но у Гора был другой ориентир.

— Воробушек…

Он не сразу понял, что мутный неоновый свет вокруг от ламп по сторонам кровати, а не от вывески. Что города вокруг больше нет, как и тумана, зато есть теплая комната и негромкая музыка.

И лицо Анубиса вполне себе настоящее. И его поддерживающие руки, и едва заметный запах ладана.

— Хару, ты меня слышишь?

— Угу, — отозвался Гор.

— Тебе надо отдохнуть после изнанки. Потом расскажешь. Но хоть получилось?

— Угу…

— Хорошо! Значит, оно стоило того.

— Стоило, — выдохнул Гор. — Я знаю, как тебе помочь.

Анубису было больно.

Настолько, что он не мог сдержаться и снова готов был застонать, но стиснул зубы и издал только сдавленный звук.

Гор отдернул руки, смотря на брата почти испуганно:

— Воробушек, не выходит.

— Продолжай!

— Да я тебе больно делаю! Я так не могу!

— Потерплю.

Гор сжал губы, но продолжать не стал, а сам Анубис просто пытался перевести дыхание, не особо способный возражать.

В теории всё казалось чудесно. Стоило Гору проснуться, он рассказал о том, как изнанка упорно показывала, что он может помочь Анубису, что его сила способна не только утихомиривать боль, но и как-то помогать, лечить. Всё казалось очень простым, Анубис даже потыкал в снимок, рассказывая, что конкретно не так у него в голове.

Гор имел весьма смутные познания в медицине, он явно крайне редко сталкивался с чем-то таким за свою долгую, но аккуратную жизнь. Но за дело взялся решительно.

Вот только стоило Гору положить пальцы на виски Анубиса и начать мягко воздействовать своей силой жизни, как Анубис взвыл от боли.

Ощущение было таким, будто внутрь него загоняют раскаленные металлические прутья — хотя не то чтобы у него имелся подобный опыт. Сначала Гор перепугался, но Анубис велел продолжать. И во второй раз выдержал гораздо дольше.

Теперь Гор скрестил руки на груди, спрятав ладони подмышками, как будто решительно не хотел даже пытаться.

— Инпу, я не понимаю, как это работает. Никогда ничего подобного не пытался! Наверное, стоит сначала лучше понять…

Они сидели в комнате Анубиса, на кровати, друг напротив друга. И одновременно повернули головы, когда дверь открылась и на пороге возник хмурый Сет.

— Вы тут что творите?

Он спрашивал так, будто зашел к нашкодившим детям, а не тысячелетним богам. И отчасти именно так Анубис себя и ощущал, как будто они занимались чем-то таким, о чем нельзя рассказывать «взрослым».

— Я его пытаю, — буркнул Гор.

Сет приподнял брови и закрыл за собою дверь.

— Он может лечить, — вздохнул Анубис. — На Амоне такое не прокатит, его зрение исчезло из-за сил, там нет физических повреждений. А у меня есть. Мы пытаемся хоть чуточку поправить. Но его сила жизни не очень-то сочетается с моей смерти.

Гор фыркнул, всем своим видом показывая, что это определение явно слишком слабое. Почему-то он категорически не мог причинять боль, особенно боль брату. Анубис же злился, что так просто не выходит.

— Я могу сделать хуже, — пробормотал Гор. — Дурацкая затея.

— Хуже? — вспылил Анубис. — Да куда хуже! Я боюсь отсюда выйти, потому что из-за глюков не понимаю, что реально, а что нет! Чуть Амона не убил!

Анубис не заметил, как Сет сел на кровать позади него и решительно сказал Гору:

— Давай, попробуй еще раз. Я подстрахую.

Анубис не очень понимал, как Сет собирается это делать. Но когда на виски снова легли пальцы брата, а его искристая, яркая сила скользнула в голову, Анубис действительно ощутил поддержку. Густую вязкую песочную силу, которая ничего не могла сделать с болью, но в нее как будто можно было упереться спиной, как в надежную стену. Почувствовать опору.

Боль накатывала волнами, плетью шарилась в голове, и Анубис уже вообще перестал понимать, что происходит.

Пока всё резко не прекратилось. Боль отступила, оставляя только мягкое золотистое тепло. Анубис выдохнул и поморгал. Он снова видел комнату и сосредоточенное лицо Гора. Между бровей у него залегла складка, но кивнул он с удовлетворением:

— До конца поправить у меня не вышло, но думаю, теперь будет лучше. Без глюков.

Анубис с облегчением вздохнул и расслабился, откинулся на грудь Сета, который крепко его держал.

Персефона обнимала Гадеса сзади, и ее ладошки ловко расстегнули пуговицы на пальто, чтобы нырнуть внутрь. Она грелась сама и согревала его.