— Понимаю, почему ты не в восторге от семейных вечеров, — Тейлор попробовала разрядить обстановку, когда они остались вдвоем. Нервно усмехнулась. — Твоя мать… сложная женщина.

— О да, — Нейтан помассировал виски. — Теперь она будет обижаться и не разговаривать с нами, всем своим видом показывая, как мы виноваты.

— И ты?

— Ну, я же, по ее мнению, должен был вмешаться. Или повлиять на младшего брата.

— Ей всё будто что-то должны…

Последнюю фразу Тейлор пробормотала, как будто не хотела, чтобы Нейтан услышал. Она всегда была очень вежливой и старалась не выдавать уж слишком критических замечаний о людях, которых мало знает. Но Нейтан видел, что Тейлор совсем не в восторге от Эстер Эшмор.

— Давай уберем со стола, — предложила Тейлор. — Всё равно не уснем, так хоть делом займемся. Может, это смягчит твою мать.

— Ее ничто не смягчит, — проворчал Нейтан.

Они убрали со стола под мерное тиканье часов, Нейтан погасил камин, а Тейлор начала мыть посуду. На кухне было тепло и уютно, они даже поболтали о незначительных вещах. Потом Тейлор раскладывала тарелки на столе, не зная, куда их убрать, а Нейтан снова задумался.

Он сбежал, считая, что мать несправедлива к нему. Ему хотелось целого мира, свободы, быть собой и не оглядываться на каждый шаг, который, конечно же, не одобрит мать — или поставит в пример брата, «любимого ребенка». Но сегодня он увидел, что к Лину было примерно такое же отношение.

Не оправдал ожиданий. От Нейтана никто ничего не ожидал, он и сам воспринимал как само собой разумеющееся, что Эстер общалась с ним холодно и тускло. От Лина они наверняка требовали больше — а он хотел совсем другого, куда больше похожий на брата, чем думал сам Нейтан.

Брендон был племянником Эстер и Родерика, но рос в этом доме. Чего хотели от него? Каких ожиданий не оправдал он? Может… может, ему было проще уйти к призракам, нежели оставаться здесь? Он тоже выбрал побег, но не такой, как братья.

Может, никаких призраков не существует, только собственные страхи. Может, призраки вовсе и не желают зла местным обитателям — и всё зло от живых. От того, что оно невольное, зло не перестает быть злом.

Натянув пальто, Нейтан вышел на крыльцо, чтобы покурить. Ночной морозец прихватывал за руки и лицо, а впереди маячил только мрак леса.

Дверь скрипнула, выпуская Тейлор, она прижалась к Нейтану сзади:

— Я волнуюсь за тебя.

— За меня? — удивился Нейтан.

— Тебе плохо в этом доме. Я же вижу. Ты становишься задумчив и наверняка думаешь о плохом.

— О том, что не всё такое, каким мне казалось.

— Ты про своего брата?

— И про него тоже. А еще про дом, родителей… даже Брендона.

— Ты похоронил друга и брата. Вернулся в дом детства, где тебе плохо. Ничего удивительного, что тебя здесь… штормит. Поэтому я волнуюсь.

Зажав сигарету в одной руке, другой Нейтан накрыл ладони Тейлор, сомкнутые у него на груди:

— Не стоит. Я скорее удивлен. Ошарашен.

— Напуган.

— Что?

— Напуган, как и твой брат. Ваша мать будто нарочно заставляла бояться, получала от этого извращенное удовольствие. Может, это был ее способ власти над вами, детьми, которые не вписывались в ее картину мира. Только это касается не только Лина, но и тебя. Ты тоже напуган. Тобой тоже манипулировали.

— Мне будет о чем поговорить с доктором Мэйсон, — усмехнулся Нейтан. Его психолога Тейлор тоже знала.

— Ваши родители любят вас. Но вашей матери нужно то, что она хочет, а не то, какие вы есть на самом деле. Это тяжело для всех. Особенно учитывая, что вы приехали сюда из-за смерти брата.

— Давай уедем завтра, — предложил Нейтан. — Возьмем Лина и остановимся в какой-нибудь гостинице неподалеку. Если Лину пока не стоит пускаться в длинные путешествия, то подождем. Но только не здесь. Не в этом доме, не с матерью.

— Хорошо. С утра поищу в интернете, что есть неподалеку.

— Спасибо. Вообще за то, что ты здесь. Напоминаешь, что мир не ограничен этим домом.

Приподнявшись на цыпочки, Тейлор коснулась губами затылка Нейтана.

— Жду тебя в постели.

Он еще долго стоял на крыльце и выкурил пару-тройку сигарет, размышляя о призраках, видениях, смертях и матери.

В одном шепоты точно правы: главные призраки тут — это люди.

Дождь уже не лил, но накрапывал, да Нейтан и не испытывал желания выходить из-под крыши. Глаза постепенно привыкали ко тьме, он мог разглядеть темные силуэты деревьев. Но никаких белесых силуэтов, вообще ничего, что нарушало бы стылую ночь.

Когда руки озябли настолько, что Нейтан уже не смог зажечь новую сигарету, он убрал пачку в карман и двинулся обратно в дом.

Похоже, все спали. Кое-где поскрипывали то ли стены, то ли пол, но это нормально. Старые дома никогда не могут быть полностью тихими. Подсвечивая дорогу фонариком, Нейтан осторожно двинулся по лестнице. Другой рукой вел по деревянным перилам, боясь оступиться.

Тейлор наверняка уже легла, и Нейтан предвкушал, как после короткого визита в ванную, прижмется под одеялом к ее горячему податливому телу. Заниматься сексом в этом доме казалось почти кощунством, но завтра ночью они будут в отеле, свободные от груза прошлого.

В коридоре было темно и тихо, но Нейтану показалось, он услышал какой-то шум. Остановился, насторожился: действительно, из первой же комнаты, где сейчас никого не должно было быть. А когда-то жила бабушка.

По странной иронии, в этой же комнате обычно останавливалась безумная тётя Элис, когда бывала в доме.

Нейтан застыл с фонариком на телефоне. Воображение уже в красках рисовало ему разлагающийся труп бабушки, как во всяких ужастиках, или тётю Элис в полупрозрачном платье прошлой эпохи. Ну, или какие призраки еще могли там быть?

Всхлип оказался оглушающе человеческим. Нейтан тут же догадался, кто это может быть, поэтому решительно толкнул дверь, запоздало опуская фонарик вниз, чтобы не ослепить Лина.

В комнате давно никто не жил, очертания предметов угадывались массивными тенями. Нейтан мимолетно удивился, что тело еще само помнит, как надо обогнуть так и стоящую кровать.

Лин сидел в углу, весь сжавшийся, уткнувшийся в колени лицом, обхватив их руками. Он покачивался и всхлипывал, не обратив внимания ни на вошедшего Нейтана, ни на свет фонарика.

— Лин, эй, посмотри на меня.

Нейтан опустился перед братом, мягко уговаривая, как слышал когда-то, как делала Тейлор с подростками в центрах. Она всегда предпочитала их взрослым, говоря, что у подростков меньше сил, чтобы решать проблемы, и даже когда они приходят прожженными наркоманами, чаще всего им нужно просто немного понимания.

— Лин, ты слышишь меня? Всё в порядке.

Он поднял голову, и Нейтан поразился бледному лицу. Во взгляде хотя бы отразилось узнавание, но Лин всё равно всхлипывал, как будто никак не мог остановиться.

Нейтан понял, что на лице брата искренний, всепоглощающий ужас.

Сегодня его никто не заставлял идти в эту комнату, но Лин явно решил то ли побороть свои страхи, то ли доказать самому себе, что здесь ничего нет. Что он сам чего-то стоит. А в итоге сидел сжавшимся комочком ужаса, не в силах даже встать и уйти прочь.

Может, он просто напуганный мальчишка, как в детстве, когда забрался в погреб. А может, видел здесь что-то, как утром в лесу.

Как далеко он готов шагнуть, чтобы посмотреть в лицо страхам, как любит говорить ваша дорогая мать? И сколько нужно этих страхов, чтобы остановить его хрупкое сердце и присоединить к местным призракам?

— Лин, пойдем отсюда. Пойдем ко мне в комнату. Там безопасно.

Лина потряхивало, он с трудом переставлял ноги и шел, обхватив себя руками и сжимаясь, спотыкаясь на каждом шагу. Нейтану приходилось поддерживать и направлять его.

Интересно, сейчас бы мать тоже презрительно сжала губы и сказала, что сын ее разочаровал?

В комнату они ввалились достаточно шумно, Тейлор еще не спала и села на кровати:

— Что случилось?

— Он напуган, — коротко пояснил Нейтан.