Сейчас Лин не казался ершистым подростком или вымокшим под дождем воробьем среди надгробий. Его темные волосы отливали отчетливой рыжиной, движения были энергичными, быстрыми, иногда они почти походили на танец, и Нейтан подумал, что Лину явно не хватает музыки. Наверняка тяжелой, которая бы подходила к двум капелькам пирсинга под губой.

Нейтан не хотел нарушать этого, но не мог не спросить:

— Лин… утром… что ты видел в лесу?

То ли кухня умиротворяюще действовала на Лина, то ли в голосе Нейтан послышалось что-то такое, на что Лин счел нужным ответить:

— Ерунда. Как будто бы Брендона, но выглядел он угрожающе. Словно не желает добра. Но там был туман, а у меня богатое воображение, ты знаешь.

Он нервно хихикнул, повторяя слова матери. Так она говорила обо всех страхах Лина, о том, что ему вечно казалось в доме.

Отвернувшись к сковороде, Лин ловко переворачивал грудки, так что Нейтан не сразу понял, что тот говорит:

— А ты, значит, ходил… к психологу?

— В этом нет ничего стыдного. После мрачного дома такое точно казалось необходимым.

Нейтан пытался обернуть всё в шутку, но, когда Лин повернулся, понял, что тот и не думает насмехаться. Лицо брата было серьезным, он рассеянно кивнул.

— Ты тоже можешь. Если хочешь, — осторожно сказал Нейтан. — Если дело в деньгах…

Он осекся, вспомнив, что в последний раз подобное упоминание вызвало взрыв эмоций. Но сейчас Лин казался задумчивым. Он покачал головой.

— В моем случае, врачи всегда находят… что-то неправильное, — Лин говорил медленно, как будто подбирал слова. — Не хочу, чтобы оказалось, что и в голове у меня всё поломано.

Он принужденно засмеялся и, видимо, решил обратить тоже в шутку:

— А то мало ли, это не воображение, а шизофрения. Пока не знаю, могу думать, что я хоть в чем-то здоров!

Он отвернулся к плите, пряча выражение лица, а Нейтан невольно вспомнил, как Лин боялся безумия, когда они подросли. Как и Брендон. Что ж, у них был перед глазами неутешительный пример тёти Элис.

— Сходим завтра в лес? — внезапно спросил Лин. — До больницы.

— Хорошо.

Может, он хочет доказать себе, что там ничего нет. Может, он слишком боится делать это один.

Позже Нейтан уснул прямо на кухонной банкетке, закутавшись в плед, разморенный горячим шоколадом. Под утро кухня была пуста, но Лин заботливо подложил под голову брата подушку из гостиной. Нейтан улыбнулся, закинул всё в комнату, не смотря на стену с бабочками, и прошмыгнул обратно к себе, под одеяло к Тейлор. И никаких снов больше не видел.

========== 6. ==========

Комментарий к 6.

Спасибо, что вы здесь и наблюдаете за этой осенью и домом!

Дом как будто промерзал насквозь, передавал эту зябкость каждому, кто находился внутри. Не спасали ни теплые одеяла, ни шерстяные пледы, ни выкрученные до предела обогреватели.

Нейтан с утра натянул старый свитер цвета пожухлой листвы и так его и не снимал. Плотный, теплый, на него с трудом налезло пальто, когда пошли в лес. Но на улице подстерегал еще и ветер, так что Нейтан торопливо застегнулся на все пуговицы и натянул на руки кожаные перчатки.

Лин бодро шагал впереди. Задорно перепрыгивал через лужи, покрытые коркой первых заморозков. Куртка был распахнута, большой теплый шарф болтался. Но подходя к лесу, даже Лин застегнул молнию. Резко, торопливо, боязливо косясь на деревья.

В детстве Лин рассказывал, что в лесу живет что-то темное.

Нейтан любил читать, а Лин — слушать истории. Потом сам быстро научился, но даже став старше, обожал слушать страшилки, которые рассказывали Нейтан и Брендон. Закрывшись в темной комнате, где пахло пылью и старыми духами. У Брендона особенно хорошо получалось. Он подсвечивал лицо снизу фонариком и вполголоса заунывно рассказывал.

Лин всегда был впечатлительным, так что они даже не удивились, когда он начал упрямо заявлять, что лес — темное место. Ему тогда было всего лет пять.

Брендон этим активно пользовался, когда хотел пойти к озеру только с Нейтаном: просто говорил, что они в лес, и маленький Лин за ними не увязывался. Правда, позже это перестало работать. Лин опасливо косился на деревья, но всё-таки ковылял за братьями.

Теперь взрослый Лин даже не остановился, уверенно шагая к кромке леса. И всё-таки сунул руки в карманы, почти незаметно втянул голову в плечи. Косился на тьму между корней деревьев.

— А помнишь, в детстве ты верил, в лесу живет тьма, — усмехнулся Нейтан.

Он хотел разрядить обстановку, посмеяться над детскими страхами. Лин веселья не разделял, он даже не повернулся, перепрыгнул через торчащий корень и бросил:

— Я и сейчас верю.

Веселье Нейтана потонуло в вязком осеннем воздухе, поглотилось разлапистыми ветвями, впиталось в жирную землю. Даже дыхание на секунду перехватило, но потом Нейтан продолжил путь.

Иногда его самого пугали заявления Лина. Каково же ему, если он во всё это верит?

— Дойдем до озера, — тем же напряженным голосом сказал Лин. — Прогуляемся.

Нейтан назвал бы это чем угодно, только не прогулкой.

Хотя дышалось в лесу на удивление легко. Ноздри щекотал запах прелой листвы и влажной земли. Деревья еще не сбросили листву и шелестели, нашептывая что-то — то ли о призраках, то ли об осени. То ли о доме, где всё устлано воспоминаниями и крыльями мертвых бабочек.

Зеленоватый мох отчетливо выделялся на коре деревьев. А влажность будто обнимала, убаюкивала, путаясь в волосах.

Нейтан остановился и завертел головой. Он настолько задумался, что даже не заметил, когда исчезла из виду фигурка Лина. Да как он мог пропасть, он шел-то не настолько впереди!

Чувствуя себя полным идиотом, Нейтан позвал:

— Лин?

На секунду мелькнула мысль, что это глупая шутка. Иногда в детстве Брендон любил так делать: внезапно прятаться за каким-нибудь стволом и хихикать, пока его искали. Он подговаривал и Нейтана так подшутить над Лином, но тот всегда отказывался. И подобные выкрутасы Брендона терпеть не мог.

Лес вокруг шелестел. С желтой листвы на макушку Нейтана упала пара капель.

— Лин! Это не смешно.

Он уже почти жаждал, чтобы это была глупая шутка, и хохочущий Лин сейчас вынырнул из-за дерева. Конечно, Нейтан дал бы ему хороших подзатыльников и дико разозлился идиотской шутке — но лучше это, нежели гнетущая лесная тишина.

Где-то равномерно зачирикала птичка. Ни единого звука человека.

— Л-л-лин?

Пытаясь сохранить спокойствие, Нейтан прошел чуть вперед, вспоминая, на каком расстоянии от него шагал брат. Начал обшаривать кусты и деревья, усилием воли не впадая в панику. Если это не шутка, а никаких звуков не было, может, Лину стало плохо, и он валяется без сознания?

Это, правда, не объясняло того, как Нейтан мог не заметить. Не настолько уж он задумался!

Чужой смех вплелся в шелест деревьев, прошелся по загривку и будто бы смахнул с деревьев пару дождевых капель. Нейтан замер, боясь обернуться.

Он был точно уверен, что это вовсе не голос Лина. Это походило… на голос Брендона?

— Вот как это, чувствовать, что тебя бросают.

Голос походил на настоящий, звучал, как настоящий, и Нейтан не оборачивался. Сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали.

— Какого черта? — спросил Нейтан и посчитал победой, что голос звучал хрипло, но почти не дрожал.

— Я не знаю, Нейт. Вы оставили меня в компании призраков. Как я мог не стать одним из них?

— Чего ты хочешь?

— Поздновато спрашивать. А как думаешь, чего хотят призраки? Может, еще компанию? Им скучно и одиноко. Им мало меня. Теперь они хотят поиграть с другими живыми. Я был один, но вас двое.

Голос как будто приблизился, хотя шагов Нейтан не услышал. Он всё еще не оборачивался.

— И я, и Лин боялись, что унаследуем семейное безумие. А насколько этого опасался ты, Нейт? И как можешь быть уверен, что этого не случилось? Что всё сейчас — это не плод твоего богатого воображения. Голоса в голове. И главный местный призрак — это ты. Ведь разве не так было в детстве?