Рыжеволосая ведьма потрясённо смотрела на академика, не в силах поверить его словам и открывшейся правде. С трудом прочистив горло, она заметила тихо:
— Только Глеб понял это гораздо раньше меня.
Сарданапал покачал головой:
— Ошибаешься. Именно сейчас он это и понял — когда он отринул эгоизм окончательно во имя того, что дорого и важно тебе. Прежде, ещё до потери магии, его любовь была изуродована одержимостью. Потом, после произошедшего, в ней ещё оставалась взвесь обиды и недомолвок. А сейчас… сейчас он, наконец, понял тебя, принял тебя и полюбил так, как всегда хотел любить.
Таня молчала, понимая, что, открыв рот, она рискует разразиться слезами. И старый маг не спешил нарушать эту немного неловкую, но такую нужную сейчас, правильную, блаженную тишину. Тишину, в которой услышанное постепенно приобретала черты будущего, того, что грядёт.
Когда, наконец, Сарданапал заговорил, голос его слегка дрожал:
— Итак, насколько я понимаю, ты желаешь помогать нам в поисках Амулета сотни магов? Что ж, думаю, Глеб уже поделился с тобой нюансами, необходимыми в этом деле. Уроки ратной магии ты, надеюсь, тоже не забыла. А теперь самое главное: я сообщу тебе то, к чему готовил Глеба последние недели. — Вновь надев очки и превратившись в привычного главу Тибидохса, он продолжил: — Я знаю, где нужно искать подсказку. Далеко на северо-востоке, в алтайских горах стоит избушка ведьмы, похитившей когда-то многих детей. В их числе был маленький мальчик, который впоследствии стал самым сильным её учеником. Тот мальчик давно умер, но часть его — испуганная, исстрадавшаяся — до сих пор живёт в молодом мужчине по имени Глеб Бейбарсов. Он должен полететь на Алтай и войти в проклятую избушку. Там он найдёт тайник в погребе под землянкой, где стоит искать ответ на наши вопросы. И там же он найдёт, наконец, ответы на свои: это станет последним этапом на пути к избавлению от ужасов прошлого, что гнетёт его.
— Значит, я могу лететь с ним? — тихо уточнила Таня.
— Должна, — улыбнулся Сарданапал. — Ты будешь нужна Глебу, потому что в одиночку ему не справиться. Переступить порог той землянки для него означает побороть своих демонов, и это та борьба, в которой ему понадобиться поддержка, хотя сам он никогда этого не признает. Именно по этой причине с ним не лечу я. Это не моя роль, не моё место. Оно твоё. И ещё кое-что: я не лечу, потому что мне нечего там делать. Открыть тайник я всё равно не сумею.
— Как это? — поразилась девушка. Она уже настолько свыклась с мыслью о практически безграничных силах главы Тибидохса, что ей казалось немыслимым его признание в том, что он чего-то не может.
— Мне лестно твоё неверие, — улыбнулся академик, явно зная, о чём она подумала. — Однако я не всесилен. Есть вещи, которые неподвластны мне. Тайник под землянкой я уже однажды пытался открыть, однако потерпел неудачу. В попытках выяснить причину я провёл не один год, и вот, наконец, понял: его сумеет открыть лишь маг, подобный Глебу — с чистыми намерениями, но с импульсом тёмной магии. Именно для этой цели старуха-некромагиня растила его, держа в неведении относительно дальнейшей судьбы парня. Именно по этой причине она подвергала его столь жестоким испытаниям, которые вывернули наизнанку неокрепшую душу. И — что самое главное — именно поэтому она одобрила самое чистое, самое светлое, что было в жизни Глеба: любовь к тебе. Она умело поддерживала в нём баланс мрака и света, заставляя балансировать, ходить по тонкой грани, и в итоге он, запутавшись окончательно в своих мыслях, чувствах и побуждениях, привёл свою жизнь к катастрофе. Глеб — человек с изуродованной судьбой. Которую, однако, ему выпал шанс исцелить. А ты способна исцелить его душу.
Когда Таня шла обратно по коридору, за стрельчатыми окнами замка разгорался неуверенный рассвет. Его золотистые брызги окрасили кромку неба и редкие облака.
Девушка думала о том, как несправедлива была к Глебу эта жизнь, люди, которых он встречал на своём пути. Это ей, Тане Гроттер, повезло родиться в семье всеми уважаемых героев, повезло узнать людей, которые любили её и заботились о ней. Повезло иметь такого наставника, как Сарданапал.
И сейчас, бредя вдоль не успевших остыть за ночь стен, она задавалась вопросом: как сложилась бы её судьба, окажись она на месте Глеба?
Ответ казался очевидным, и в этот самый момент Таня поняла, как все они были несправедливы к юному некромагу, прибывшему в Тибидохс пять лет назад. Никто не захотел узнать его, все просто сразу навесили на юношу ярлык. Его боялись, его презирали. А он шёл в этой толпе, неся под мышкой неизменную папку с рисунками, а в сердце — свою любовь, которая пережила все тяготы, невзгоды, лишения, трансформации личности, перемены, смерть и возрождение. Этой любви, этой большой любви, разрывавшей его сердце так долго, оказались нипочем людские насмешки, изначальное отсутствие взаимности и любые преграды.
И теперь Тане открылась простая истина: неважно, простит ли она Глеба. Гораздо важнее другое — простит ли он её?
Или самое важное: простит ли она сама себя?
Потому что неумолимое время обнажило перед ней беспощадную правду: из всего, что было и есть, среди людей, приходивших и уходивших, среди мечт, что разбивались и срастались вновь — одна лишь любовь Глеба всё пережила и осталась неизменной.
Комментарий к 13. Дети, подсказки и чудовища
Ну что, друзья, ещё одна весьма продуктивная неделя:) Более того, небольшой анонс: следующая часть тоже почти дописана, остались кое-какие нюансы. Надеюсь, что сделаю вычитку и выложу её до конца недели. И ещё кое-что: в следующей части рейтинг работы повысится до NC-17, так что, если вы не любитель подобных сцен, лучше воздержаться от… Да ладно, кого я обманываю - зачем ещё мы здесь собрались?:D
========== 14. Переступить черту ==========
Комментарий к 14. Переступить черту
Друзья, прежде я не обращала ваше внимание на музыку перед главами, но сегодня случай особый, поэтому вторую часть (вы поймёте, когда она начнётся;) я бешено рекомендую читать, поставив на репите эту вещь: SQÜRL & Jozef Van Wissem — The Mystery Of Heaven (Long Version). Вы прочувствуете всю атмосферу, которая закладывалась при написании главы, и не пожалеете.
***
Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
(Сергей Есенин. Заметался пожар голубой)
Вячеслав Бутусов — Чёрные птицы
Николай Носков — Это здорово
Танцы Минус — Половинка
***
Ветер свистел у него в ушах. Боковым зрением Глеб видел, как рядом смазанным пятном летит Таня: будь на её месте кто-то другой, то не поспел бы за дикой скоростью полёта. А сейчас Бейбарсов летел и знал, что Таня обогнала бы его, если бы захотела.
Они неслись над просторами необъятной России уже больше пяти часов, ни разу за всё это время не снизившись, чтобы передохнуть. Сразу же над океаном, едва перелетев через Гардарику, Глеб развил бешеный темп, будто боялся, что иначе не хватит сил долететь до места, будто страшился передумать.
И когда под ними широким ковром раскинулась бескрайняя алтайская тайга, перемежаемая острыми горными вершинами, сердце бывшего некромага на мгновение пропустила удар. Расступилась сизая дымка тумана, и внизу показался тёмный, непроходимый лес.
Подав Тане знак следовать за ним, Глеб начался постепенно снижаться. Очутившись на более-менее расчищенной опушке, он заставил ступу исчезнуть и оглянулся. Таня приземлилась рядом и теперь стояла, сжимая в руках гриф контрабаса и подозрительно осматриваясь. Бейбарсову это было ни к чему. Практически каждый камень в этих непролазных дебрях был ему знаком. Он знал все большие поляны, где росли мухоморы и поганки, помнил болотистые заросли, в которых любили обитать хмыри и прятаться лешаки. Сумрачный лес встретил его, как родного, обнял своим пряным хвойным ароматом. И Глеб вновь вернулся на десять лет назад, когда…
