Глеб вскочил с кровати.

— Что? Но почему? Вы же не думаете всерьёз, что я стану безвылазно сидеть на острове? Да и вряд ли меня на каждом шагу станут караулить магфицеры, готовые выписать путёвку в Дубодам!

Сарданапал поднял ладонь в успокаивающем жесте:

— Послушай меня. Во-первых, никто не станет тебя выслеживать, нет. Они просто постараются тебя спровоцировать, а когда ты оступишься, тут же бросят в тюрьму. Из этого вытекает второе: ты действительно какое-то время пробудешь в Тибидохсе, но недолго, всего пару недель. Это вынужденная мера, и я знаю, что ты меня не ослушаешься.

Бейбарсов сцепил зубы, на скулах заиграли желваки. В тесном пространстве школы, где он абсолютно бесполезен, и где за каждым поворотом ему мерещится взлохмаченная рыжая макушка! Как объяснить это Сарданапалу?

Однако академик, похоже, недаром слыл мудрейшим магом последних веков, потому что он понимающе улыбнулся и продолжил:

— Не беспокойся, у тебя не будет времени на то, чтобы сходить с ума от скуки или любовной лихорадки.

Глеб прищурился:

— О чём вы?

Сарданапал тяжело вздохнул и вновь опустился в мягкое кресло.

— Пришло время рассказать тебе кое о чём… Ты будешь занят поисками, но пока лишь теоретическими. — Заметив напряжённый взгляд Глеба, академик кивнул на стул: — Присядь. Разговор будет долгим.

Когда Бейбарсов устроился напротив, старый маг поинтересовался:

— Что ты помнишь о ведьме, которая похитила тебя ещё ребёнком и сделала некромагом?

— Хорошего — ничего, — отрезал Глеб.

— Это само собой. Но что ты помнишь о её целях?

— Она хотела передать нам дар, так как предчувствовала скорую смерть, — неуверенно предположил Бейбарсов.

Сарданапал вздохнул:

— Всё это так. Вот только ты не знаешь самого важного: ведьма растила вас не столько как преемников, сколько как приспешников. И ещё кое-что: она вовсе не собиралась умирать так скоро, как это случилось.

Глеб нахмурился, но продолжал молча слушать.

— Дело в том, что ведьма искала кое-что. Ты ведь наверняка помнишь, что она часто отлучалась куда-то, иногда отсутствуя по несколько недель.

— Именно в такие моменты мы пытались сбежать, — кивнул Бейбарсов.

— Глупо, но объяснимо, — Сарданапал вновь выпустил из перстня искру, и его цветные усы наконец спокойно улеглись на плечи. — Во время одной из таких вылазок она и погибла, наткнулась на мощнейшее охранное заклятие, обратить действие которого просто не смогла. Вот тут-то и начинается самое интересное. Ты слышал когда-нибудь об Амулете сотни магов? — дождавшись отрицательного ответа, — Сарданапал продолжил: — Неудивительно, О нём почти никто не слышал, потому что эта вещица считается сказочной легендой. Представь, и в мире магов такое бывает. Дело в том, что это мощный артефакт, способный поглощать магию.

— Поглощать??

— Поглощать, высасывать, забирать. Задолго до своего падения Чума-дель-Торт создала артефакт, в котором заключалась чудовищная магическая сила. Для этого она закаляла Амулет в специальной печи в течении трёх лет. После этого в него посредством долгого и сложного ритуала вложили силы сотни сильнейших магов того времени. Затем Амулет поместили внутрь камня, запечатав его специальным заклинанием. Он должен был пролежать так триста лет, прежде чем все силы в нём дойдут до своего пика. Тогда камень сам разрушится, и артефакт явится миру. Тот, кто заполучит его, станет всесилен.

Глеб сосредоточенно крутил кольцо на пальце. Он был потрясён и взволнован, но старался не показывать этого.

— Так значит, ведьма с Алтая?…

— Искала этот самый Амулет, — кивнул Сарданапал. — Видишь ли, Чума не учла того, что погибнет раньше, чем Амулет сотни магов будет готов к использованию. Алтайская же ведьма не учла, насколько сильными могут быть охранные заклинания для могущественных артефактов тьмы. Долгое время Амулет и всё, связанное с ним, считалось чем-то вроде мифа. Однако именно смерть старухи-некромагини раскрыла то, что казалось легендой: Амулет существует.

— Позвольте спросить: как именно вы это узнали? — поинтересовался Глеб.

— Когда Медузия и Зуби прилетели за вами на Алтай, они кое-что заприметили в старой ведьминой избушке и передали свои наблюдения мне. Я наведался туда и обнаружил много интересного: книги, исписанные самыми тёмными заклинаниями, составленными на древнегреческом; опасные тайники с не менее опасными артефактами, а также заметки, которые ведьма вела при жизни. Основная их часть была посвящена поиску Амулета сотни магов. Несколько лет своей жизни, пока вы учились, влюблялись и совершали глупости, я старался распутать все нити, ведущие к Амулету.

Академик замолчал, и Глеб нетерпеливо спросил:

— Вам это удалось, полагаю?

— Почти. — Сарданапал побарабанил пальцами по столу. — Я уже практически дошёл до цели, осталось лишь несколько крохотных шагов, когда столкнулся с суровой реальностью. Видишь ли, мои самые великие знания и силы подкреплены опытом. И единственное, чего я никогда не практиковал — самый тёмный, самый страшный подвиг магии: некромагию и вуду. Это то, о чём мы говорили, когда ты только прилетел в Тибидохс, чтобы поступить ко мне на службу — у тебя имеются знания, которые пригодятся в нашей работе, и которыми никто другой не обладает. По крайней мере, никто из тех, кому я мог бы довериться.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Бейбарсов встал, повернувшись к академику спиной. Он разглядывал розово-золотистые облака, плывущие по предзакатному небу, когда услышал собственный голос, звучащий как будто издалека:

— Давайте подытожим. Где-то в мире имеется самый тёмный и могущественный артефакт, способный поглощать магию, и мы очень близки к тому, чтобы его отыскать. Для этого требуются мой некромагический опыт. А ещё я очень нужен Магществу, которое страстно жаждет взыскать с меня старые долги и упечь в Дубодам.

Развернувшись к академику, он уточнил:

— Я ничего не упустил?

— Боюсь, кое-что да. Магщество теперь тоже знает о том, что Амулет сотни магов — не выдумка. Они ищут его. И на этот раз поиски артефакта — не просто вопрос спортивного интереса: он определит распределение сил в магическом мире на сотни лет вперёд, и закончится всё вероятной войной. Наша задача — найти Амулет раньше Магщества, раньше любого, кто захочет использовать его ужасающую силу.

— А вы не думали, что моя непосредственная причастность к поискам так или иначе дойдёт до Магщества, что даст им лишний повод предьявить мне обвинения? — резко спросил Глеб.

Сарданапал тяжело вздохнул и поправил сползшие на кончик носа очки:

— Боюсь, они уже подозревают тебя, Глеб. Твоя работа на меня и на благо школы не прошла незамеченной. И они знают, что я тоже разыскиваю артефакт. Фактически, сейчас поиски Амулета ведутся подпольно, это не афишируется. Но верхушка власти надеется в сложившейся ситуации убить двух зайцев: прижать тебя и завладеть Амулетом. Понимаешь, что это значит?

Бейбарсов медленно кивнул:

— Они держат меня на прицеле. Как только мы отыщем артефакт, меня арестуют и предъявят магическому миру как нераскаявшегося преступника, а себя нарекут спасителями.

— Именно. Найденный Амулет они якобы спрячут у себя, в хранилище для опасных артефактов, на деле же станут использовать его в своих целях — и я сильно сомневаюсь в безобидности этих целей.

Поднявшись, Сарданапал приблизился к Глебу и положил руку ему на плечо:

— Я понимаю, какой опасности тебя подвергаю. В случае, если мы не справимся, пострадают не только конкретные люди, но и весь наш мир. Однако я скажу того, чего, как я думал, никогда не произнесу в твой адрес: я верю в тебя, Глеб. В тебя, в твою силу и помощь. Вместе мы всё сделаем правильно.

Бывший некромаг подумал: вот шанс, которого он так ждал. Ему представляется возможность доказать, что он сильнее своего прошлого, что не оно определяет то, каким человеком Глеб может быть. Не любовь к Тане, не незначительная по нынешним меркам помощь школе и её директору — а именно способность рискнуть собой, готовность принести себя в жертву ради других. Жертву, которая, возможно, не окупится, а об этом никто даже не узнает.