«Нынче русалочья ночь, самое время в судьбу свою заглянуть!». Ведьма-гадалка!
Пелька в волнении отступила назад, огляделась. На полке над кроватью стоял небольшой огарок в железной кружке. Схватив его, девушка зажгла фитиль, а после, зачерпнув ковшом воды из стоявшего рядом чана, выплеснула воду в очаг. Громкое шипение и поднявший чад заставили Пельку отпрянуть. В глазах защипало, и, бросившись к окну, она снова распахнула его. Комнату, охваченную дымом, теперь заполнил ещё и шум ливня.
Однако девушке было не до этого. Подняв повыше зажженную свечу, она медленно приблизилась к старому зеркалу в тяжелой раме. Это было единственное гадание, о котором Пелька знала хоть что-то. В сумраке мрачных стен одинокая фигурка со свечей в руке выглядела жутковато.
- Суженый мой, - хриплым от волнения голосом завела она древние слова гадания, - покажись мне.
Стук дождевых капель слышался все отчетливее, и все пристальнее вглядывалась Пелька в зеркальный мир отражения. Текли минуты, от напряжения у неё заслезились глаза, рука, державшая огарок, затекла и заныла. Но девушка продолжала упорно всматриваться в холодную гладь. Вдруг позади неё что-то тихо скрипнуло, новый раскат грома, казалось, оглушил, и в сверкнувшей прорези молнии в отражении позади девушки из тьмы выступила массивная фигура. А затем Пелька различила знакомый взгляд суровых черных глаз, и вскрикнула, зажав рот ладошкой. Упавшая с грохотом свеча погасла, погружая комнату в кромешную тьму.
========== 13. Обручённые ==========
У семи ключей кто тебя учил,
Кто чего сказал.
У семи дорог кто тебя женил,
С кем тебя венчал.
- Стань моей супругой.
Это было сказано просто, тихим голосом, но твердым тоном, без ужимок и ненужной театральности. К чему колебания и пафос, когда он уже решился? Решился не вчера и даже не месяц назад. Где-то внутри Арей всё понял для себя в тот самый момент, когда увидел огромные испуганные глаза под мостом в Запретных землях. А время… время ему было необходимо, чтобы принять крутой поворот судьбы.
Теперь же принять происходящее осталось всем остальным, и вот здесь дела обстояли куда сложнее. Что доказала реакция Яраата, ведь именно к нему на встречу под проливным русалочьим дождем отправился мечник той ночью, когда Пелька гадала на суженого.
Сначала оборотень улыбнулся, словно не веря своим ушам, потом расхохотался. И только когда по лицу Арея он понял, что тот не шутит, обрушился на барона мрака с руганью и порицаниями.
- Ты сошел с ума? - кричал Яраат. - Совсем повернулся на своей девчонке? Ну нравится тебе спать с ней, так спи! Нет, мало ему, свататься решил! Не староват ты для жениха-то, а?
Мечник спокойно выслушал эту отповедь, не дрогнув лицом, только кустистые брови его сошлись на переносице.
- Тебе какое дело, Яраат? Ну сошел, так сошел. Женюсь, я сказал. А ты меня знаешь - раз сказал, значит, этому быть.
Оборотень посмотрел на Арея, будто окончательно разуверившись в его трезвом рассудке.
- Женишься, значит? Ну, мрак с тобой. Только знаешь ли, чем всё кончится? А я тебе скажу! Девчонка твоя помрет, ты сам сгубишь её, а тебя, как предателя и отступника, ждет казнь! Вот и сказочке конец!
Не выдержав, барон мрака двинулся на друга, низко рыча:
- Не будет этого, слышишь? Я знаю себя много веков, и ты меня знаешь, Яраат! Да только с ней я другой. Я смогу защитить её, а она…
Не договорив, Арей махнул рукой, присел устало на шаткий стул. Жадно следивший за ним глазами оборотень старался не пропустить ни единой эмоции, мелькавшей на лице мечника. В конце концов, вздохнув, Яраат произнес:
- Дело твоё, брат. Я тебя только предупредил, дальше уж тебе выбор делать. Если решился, да будет так.
Арей вскинул на него глаза:
- Выходит, поможешь?
Оборотень растянул губы в холодной улыбке:
- Помогу, конечно. Дай мне только немного времени, через несколько недель будешь женатым.
И вот теперь барон мрака стоял перед своей нареченной на склоне пологого холма. Погожий красавец-апрель едва вступил в свои права, и погода на Лысой Горе стояла чарующая, свежая. В воздухе звенели ласковые ожидания, трепетная нега сковывала всё живое, заражая вирусом любви. И Арей волновался, как мальчишка, задавая самый главный вопрос в своей жизни.
Пелька молчала, только её ореховые глаза подернулись зеркальной пеленой слёз. Сердце девушки пропустило удар, потом ещё один.. и застучало с неистовой силой, трепыхаясь в тесной тюрьме рёбер. Вот оно. То, чего она, сама того не ведая, так ждала всё это время, то, что тревожным пульсом билось под тонкой кожей. Пелька протянула возлюбленному руки, падая в его объятия и пряча лицо у него на груди. И когда робко-счастливое «Да» вырвалось из самых глубин её души, Арей нашел ртом дрожащие губы девушки, целуя, выпивая её счастье, делясь своим. А звонкий, поющий апрель накрыл их своим благоуханием, когда они вдвоем упали в высокую, влажную ещё траву.
***
Оставшиеся до свадьбы недели прошли для Пельки, словно в сказочном дурмане. Арей всё взял на себя, не позволив ей ничего делать, объясняя это тем, что у него уже есть помощник и что обряд пройдет в тайне и потребует тщательной подготовки. Девушка надолго оставалась одна, когда мечник отлучался на очередную встречу, что в последние дни случалось особенно часто. Порой, выглянув из окна во двор, она видела, как барона мрака о чём-то жарко спорил с Могутой и его помощником. В конечном итоге, посвящённых в происходящее лиц можно было сосчитать по пальцам одной руки.
Единственное, на чём девушка смогла настоять, так это на личном создании своего свадебного наряда.
- Позволь мне хотя бы в этом решить самой, - ласково попросила она, и мечник сдался.
Он терпеливо провожал её на площадь, стоял со скучающим видом у палаток, на которых высились отрезы ткани и рулоны кружев, в то время как Пелька о чём-то жарко спорила с торговками. И шила она только тогда, когда Арей в очередной раз отлучался.
Владеть иголкой и ниткой Пельку обучила мама, и когда-то девочка могла не только поставить крепкую заплатку, но даже смастерить добротную рубаху и штаны. А ещё она чудесно вышивала. Однако, приступая к шитью подвенечного платья, девушка медлила, с опаской занося над тканью руку. Последние годы она больше владела ножом, а не рукодельными принадлежностями, и теперь опасалась, что позабыла все навыки. Но когда на тонком льне проступил первый стежок, её опасения развеялись. Она ничего не забыла, и спустя час тонкие пальцы уже легко и привычно порхали над материей. А Пелька ощущала странный прилив тепла и спокойствия - странно, но заниматься этим исконно женским занятием ей нравилось ничуть не меньше, чем изучать навыки боя холодным оружием.
И когда последний кружевной лоскут был надежно пришит к подолу, она разложила готовый наряд на постели, любуясь. Был теплый вечер накануне обряда, о недавно отступившей зиме не напоминало ничего, кроме прохладного ещё ветерка и не прогретого камня стен.
Волнуясь, девушка ещё раз взглянула на платье, а также на лежавший рядом вышитый красно-золотой кушак. Его она приготовила Арею в качестве свадебного подарка, сшив из отреза материи, купленного на базаре несколько недель назад. Осторожно сложив вещи, Пелька убрала их в сундук до завтрашнего утра.
В круглом чане возле очага благодаря чарам всегда стояла тёплая вода. Развязав грубый пояс и скинув рубаху, девушка блаженно опустилась на дно, прикрывая глаза. Ну вот, всего несколько часов осталось ей ходить по земле незамужней девушкой. При мысли об этом Пелька испытывала смешанные чувства, не покидавшие её уже который месяц: она предвидела много трудностей и бед на их с Ареем жизненном пути, но в сердце её при этом разливалась безмятежность. Как будто наконец должно было исполниться то, к чему её вело провидение.
Она задремала с этой мыслью, и проснулась от лёгкого толчка, когда сильные мужские руки подняли её из воды. Арей прижал девушку к себе, целуя. Пелька слабо отбивалась, растерянная, ослабевшая со сна.
