- Ну что ты, намочишься ведь, - смеялась она, шутливо отворачивая лицо от его настойчивых губ.

Обернув её простыней, мечник отнес Пельку на кровать. Накрыл одеялом, прилег рядышком, поперев ладонью щеку. Его глаза ласково смотрели на Пельку из-под густых бровей. И во взгляде этом было столько любви, что она переливалась через край, топила рассудок и волю, переплетаясь с надеждой и страстью.

- Жених мой, - прошептала Пелька, протягивая руку и оглаживая его заросшую щетиной щеку. - Мой наречённый.

Она придвинулась к мужчине, вовлекая в поцелуй - как всегда, горячий и жадный, - однако скопившая усталость тяжелила ей веки. Арей видел это, поэтому осторожно отстранил от себя девушку, ещё выше подтягивая одеяло на худое тело.

- Уже поздно, - тихо сказал он, проведя рукой по её волосам. - А завтра важный день. Тебе нужно поспать.

Пелька хотела было возразить, но язык не слушался, а мысли кружились в неистовом танце, путаясь и перемешиваясь. Однако один вопрос настойчиво пробивался сквозь этот шум.

- Ты ведь даже не сказал мне, как всё будет. Что мне делать? Где всё пройдёт?

- Об этом не волнуйся, - Арей сделал небрежное движение рукой, и свет очага стал глуше и мягче, погружая комнату в приятный сумрак. - Утром тебе всё скажут.

Девушка, уже проваливавшаяся в сон, насторожилась:

- Скажут?

Арей улыбнулся. Даже доверившись ему, казалось, полностью, Пелька всё равно оставалась собой, желая всё досконально знать и во всём принимать непосредственное участие.

- Шшш, любовь моя, завтра ты всё узнаешь. Ничего не бойся и доверься мне. Хорошо?

Ответом ему послужила лёгкая улыбка, а спустя мгновение Пелька уже крепко спала, прижимая к щеке его ладонь. До самого утра умиротворяющую тишину каморки нарушали лишь спокойное дыхание девушки и треск поленьев. В этом безмолвии барон мрака провел всю ночь, ни разу не пошевелившись и так и не отняв своей руки.

***

В эту по-апрельски ясную, но всё ещё по-мартовски прохладную ночь двое влюбленных строили планы на совместную жизнь. А двое других - не влюблённых, нет, но страстно ненавидящих друг друга стражей - обдумывали план куда более страшный и жестокий.

- ЧТО?!

Этот вопрос, заданный громовым голосом, сотряс стены подземелья. Наиболее пугливые комиссионеры и суккубы запрятались в самые глубокие расщелины Тартара. Бледные канцеляристы впервые за несколько столетий подняли головы от бесконечных пергаментных свитков и застыли. Однако сидевший напротив Лигула Яраат даже бровью не повел.

- Он хочет жениться на ней, - повторил оборотень.

Лицо горбуна исказилось, он прикрыл глаза в попытке успокоиться, однако Яраат успел заметить, как стремительно они налились кровью. По просторному каменному залу поплыл запах серы.

Прошло несколько минут, прежде чем Лигул поднял веки и заговорил:

- Жениться, значит, захотел. Выходит, так сильно влюбился… Что ты предлагаешь? - он резко повернулся к оборотню.

Тот снял с пояса кинжал, закинул одну ногу на другую и стал тщательно и не торопясь вычищать грязь из-под жёлтых ногтей. У следившего за ним горбуна задергалась щека. Наконец, Яраат понял глаза и произнес нараспев:

- Я предлагаю подождать.

- Ждать? - визгливо поинтересовался Лигул. - Чего, скажи на милость? Пока мой лучший боец примеряет на себя роль влюблённого идиота? Мешкать, наблюдая, как он предает мрак, и опасаться, что эта информация дойдёт до кого-то ещё? Пойми одно: если в Эдеме узнают об этом, они сделают всё, чтобы подарить этому болвану шанс на искупление. Я этого не допущу!

Соскочив со своего троноподобного кресла, Лигул зашагал вдоль стола, время от времени в бессильном гневе ударяя по нему кулаком.

- Мерзкий выродок! Он всегда был таким, всегда! Ведь он первый оставил нас после того, как мы пережили изгнание. Бросил нас и ушёл! Сам обрезал крылья, отказался спускаться в Тартар! И я знал, что он обязательно воспользуется шансом вернуться к свету! Но знаешь что? - горбун внезапно замер, уставившись в пространство невидящим взглядом. - Я не позволю этому случиться. Я скорее сгною его заживо вместе с девчонкой.

Яраату надоело это представление, и он с характерным скрежетом задвинул кинжал в ножны, привлекая внимание главы мрака.

- Всё это ни к чему, - спокойно заметил оборотень, подаваясь вперёд, его бесцветные выпуклые глаза не мигали. - Ты ничего не получишь, уничтожив их. Во-первых, как ты сам справедливо заметил, Арей лучший мечник мрака, чтобы одержать над ним победу, тебе придется распрощаться со многими славными воинами. В итоге, ряды избранных бойцов Тартара заметно поредеют. Скрыть такую войну своих со своими уже не представится возможным, что ослабит мрак, и свет не преминет этим воспользоваться. Ну и что в конце? Ты развяжешь напрасную резню, испортишь свою репутацию прагматичного и спокойного правителя, потеряешь оплот своей армии и одного из главных союзников. Поспешив, ты проиграешь.

Лигул во время этого монолога успел вернуться в кресло и теперь сосредоточенно слушал, нетерпеливо перебирая длинными пальцами.

- Ну хорошо, допустим. А что мне даст ожидание?

Яраат откинулся на спинку стула, ухмыляясь. Улыбка у него обладала странным эффектом, одновременно чаруя и напрягая.

- Всё. Ты только подумай: женившись, Арей привяжется к девчонке навсегда. Она станет для него всем. И тогда я смогу подстроить её гибель так, что он никогда не подумает на тебя. А это горе, - улыбка оборотня стала ещё шире, сочась садизмом, будто он уже предвкушал скорбь чужой потери, - сломает его, и он окончательно свяжет себя с мраком.

Глава мрака недоверчиво наблюдал за ним.

- А что, если он решит покончить с собой после всего этого? Или совсем озвереет и выйдет из-под контроля?

В ответ на это Яраат расхохотался, откинув голову.

- Вот уж что-то, а сводить счёты с жизнью Арей не станет, - отсмеявшись, прокряхтел оборотень. - Он может обманывать себя, но я знаю точно: мечнику нет пути назад. Он соткан из тьмы, и это временное любовное помешательство не изменит сути. Ему нравится эта девчонка, нравится проводить с ней время в постели и мнить себя её защитником, но ему чужды самопожертвование и отказ от собственных чаяний.

Горбун медленно кивал, соглашаясь. Пожалуй, в этом сумасшедший охотник за артефактами прав.

- Арей слишком любит себя, - подытожил Яраат. - О нет, он будет жить, поверь. И главным смыслом его существования станет месть, свирепая и беспощадная.

- Позволь полюбопытствовать, зачем это нужно тебе? - прервал его Лигул.

Оборотень мигнул, и глаза его на миг заволокло пеленой безумия.

- А вот это уже моё дело, - усмехнулся он. - Всё, что от меня требуется, я сделаю, а взамен получу мешок с тридцатью драконьими глазами и первоклассного врага. Такой выгодной сделки у меня не было за всю жизнь.

При упоминании о плате горбун поморщился. Расставаться с драгоценными глазами совсем не хотелось, однако в голове его уже зрел собственный план. И, глядя на то, как Яраат снова поигрывает вытащенным из-за пазухи кинжалом, Лигул мысленно посмеивался. Что ж, этот оборотень слишком много о себе мнит, и это хорошо. Тщеславие - одна из добродетелей мрака, и здесь оно как никогда на руку. Арей, закаленный боец, прошедший тысячи кровопролитных войн и дуэлей, узнав о предательстве, просто-напросто зарубит этого никчёмного дурака. И тогда он, Лигул, получит назад своего лучшего наёмника и единомышленника, избавится от неуловимого вора и мошенника, давно уже бывшего проблемой, и сохранит у себя плату, положенную ему.

Воистину, терпение - ключ, открывающий все двери. И, хлопнув рукой по столу, горбун провозгласил:

- Быть посему. Когда свадьба?

Едкая ухмылка тронула тонкие, бескровные губы Яраата:

- Завтра.

***

Едва открыв глаза, Пелька осознала, что сегодняшний день не будет обычным. Потому что своим природным чутьём сразу определила, что проспала она часов до одиннадцати, не меньше. Ей хватило одного беглого взгляда в раскрытое окно, чтобы убедиться в своей правоте - солнце за ним уже стремительно приближалось к самой высокой точке.