«Ты узнаешь меня по твёрдому петербургскому «ч»…» Ты узнаешь меня по твёрдому петербургскому «ч», По блёсткам дыханья на твоей скуле, на твоём плече, По зажжённой в московском храме армянской свече. Ты узнаешь меня по лифту, прозевавшему твой этаж, По дрожи пальцев, ломающих лаваш, По количеству лаж, Увеличивающемуся к концу стиха, Как почву узнаёт соха. И воробья стреха. В этом месте будет полутемно, На клеёнке пролитое вино И в луне окно. Ты узнаешь меня, ты руки согнёшь в локтях, Будто буква «Ф» оказалась в гостях. На какой-то пустяк Ты обидишься. Тем примиренье ценней, И принесёт садовод Гименей Синих мускариков. И теней Праздничный выход… Ход часов на стене. Плачь обо мне! Не плачь обо мне. Ты заснёшь, Ты не сможешь спать допоздна. Ты узнаешь меня, ты не можешь меня не узнать. 24.3.18 «Ланская, Комарово, Выборг, Луга…» Ланская, Комарово, Выборг, Луга. Всё в поцелуях, выпивках, гудках. Мы думали, что мы в руках друг друга, А мы в Его руках. Глаза и голос Оли Саваренской, Вечерний час. И этой жалкой церкви деревенской Иконостас. Декабрь 2017 Неотменимо Детские нищенские именины. Жёлт самодельный кремовый торт. Дунул на свечки. Счастлив и горд. Неотменимо. Светлую прядку со лба отклонила, Женский, девичий, девический взгляд. Майским салютом пушки палят. Неотменимо. Перед вагонным окном пантомима: Руки у сердца, пальцы у губ, Голубь вокзальный красноголуб. Неотменимо. Злая листва по проспекту гонима, Птиц незнакомых спешный отлёт. В высохшей луже высохший лёд. Неотменимо. Неотменимы на чашке следы Чая спитого. Смытого грима, Город гранитный у чёрной воды. Неотменимо. 30.12.15 «Взявши четвертинку водки…» Взявши четвертинку водки И какой-то сыр скользящий Мы поехали за город На разбитой электричке По дороге наши губы Вовсе не разъединялись И в совсем пустом вагоне Много нового узнали Наши творческие руки Лес недалеко от рельсов И сосновые иголки Что напрасно сшить пытались Наши юные доспехи Чистый мох и черноглазых Муравьев неслышный топот Уносящих крошки сыра Мы потом квадрат небесный Что глядел на неумелых Вырезали и с собою В электричку унесли И прибитый над кроватью Он был спутником безмолвным Самых лучших наших дней Никогда он не смеялся И обратно не просился Вы дойдите до вокзала На четвёртой остановке Двести метров от платформы Поднимите вверх глаза Наверху пустое место Светит дырка золотая Это два часа из жизни Бывшей на земле любви 15.1.18 «Да это ж ты, моя хорошая…» Да это ж ты, моя хорошая, Через Сампсоньевский галдёж, Одетая во всё хорошее Пешком по воздуху идёшь. Разинув лица, алкоголики, Держась за горло бутылька: – Да это ж, – отмечают, – Оленька! Жена кудрявого Жука! Январь-Неварь катает саночки, На льду прожоги от комет, Уж целых десять лет, как Ванечка Задумчиво пришёл на свет. Ты новый свитерок связала мне, Пошла горячая вода. Всё это навсегда – казалось мне. И оказалось навсегда. 28.11.16 «На октябрьские купим вина и нажарим картошки…» На октябрьские купим вина и нажарим картошки, Будет докторская, кузнецовские синие плошки, Будет мсье Оливье с довоенной серебряной ложкой, Даже торт «пралине». Я за локоть словлю Лактионову Анну, Уведу эту Анну в коммунальную ванну, Где вода коммунальная каплет из крана И тазы на стене. На октябрьские когти разжала железная школа, Ты ложись мне в ладонь, небогатая грудь комсомола, Но сперва о шестнадцати тоннах споёт радиола, Будет выключен свет. Это было ещё до великой эпохи колготок, Кто-то звал, как ты помнишь, по пути до калитки кого-то, Это Анна и ты на плакучем расплывшемся фото, До шестнадцати лет. На октябрьские девственность зря уповала, За окошком империя околевала, Петроградская осень, холодная как «Калевала», Ледяная вода. До прихода родителей будет помыта посуда, Чёрный ход с ускользающим запахом детского блуда, Дай мне руку. Уходим, подруга, отсюда, Навсегда. Навсегда. 31.8.18 «Тогда, не выясняя отношения…» Тогда, не выясняя отношения, Решая, что увидимся – обнимемся. Карельским рассекая перешейком, На финской спотыкаясь топонимике. Мы пили королевский спирт разбавленный, Считали, что разлуки только к лучшему, Что в жизни полосатой, как шлагбаумы, В другой полоске что-нибудь получится. Черемухи счастливая оскомина, Мы просыпались, радостью разбужены, И за окном летали насекомые, Не зная ни имён своих, ни будущего. 11.9.18 |
