5 Не заповедный берег и не пляж. От Золотых Песков весьма далёк… Сплошные камни… Но простой пейзаж Новороссийский чем-то ведь привлёк?.. Здесь ветер морской нас просаливал круто. Здесь камни старались ужалить сильнее. Но море манило, под солнцем синея… И мы своего не меняли маршрута. Тела покрывались красивым загаром (Сближались попутно и взгляды, и души). Мы черпали радость из моря, из суши, Из неба, из солнца – в избытке, задаром! Ну да, не Багамы, не Кипр и не Мальта, Но только об этом грустить не спешим: Не меряя чувств ни доходом, ни сальдо, Мы так начинали и так завершим! 6 Десять дней, не потрясшие мир, догорали, Угасали, как звёзды за сонным окном. Мы всё больше друг другу себя раскрывали, С удивленьем себя узнавая в другом. Десять дней, породнившие нас, отлетели: Ветер августа их, как листву, оборвал… Что хотелось услышать – сказать не сумели… Стал свидетелем слёз тот вечерний вокзал. Взмах руки. Поезд в ночь, как в туннель, уползал… Август звёзды опять надо мной зажигал. И от слёз в южном небе качалась тогда Не моя – с той поры уже НАША звезда. 7 Снова – август. И звёзды. И так же горят. Но не двадцать тебе, а уже шестьдесят. Да и мне – с восемнадцатью сорок сложи: У годов непокорных – свои рубежи. В невозвратной дали затерялись года. Лишь у Памяти пропуск бессрочный туда. С ним легко она входит в прошлое, Зажигая живым огнём Быль, давно сединою поросшую, – Быль, в которую веришь с трудом… От юбилея к юбилею… Не жалею, не зову, не плачу… С. Есенин Печалюсь я, и плачу, и жалею, Что жизнь никак не повернуть мне вспять. Идём от юбилея к юбилею… Глядь: новый впереди у нас опять. Но, вопреки поэту, я готова По лужам бегать, «шляться босиком»… Да только время счёт ведёт сурово: Не сбавит ход ни явно, ни тайком. «Утраченная свежесть» – не потеря Для тех, в ком пламень чувства не потух, Ведь страсть, любовь нельзя годами мерить, Пока живёт в нас молодости дух. В порывах не становимся скупее, Хоть щедрость эта нам же и вредит… И мысль одна лишь душу бередит: Что сделать друг для друга мы успеем? Ничуть не оскудели мы в желаньях, А только ими жили и живём И гулкою есенинскою ранью, И нашим поздним уходящим днём. Не представляю, не могу смириться, Что «сердце, тронутое холодком», Не будет биться трепетною птицей, А станет равнодушным… индюком. И то, что «все мы в этом мире тленны», Я не хочу заученно твердить… Всё в жизни нужно принимать смиренно И знать, за что её благодарить. «Как с белых яблонь дым», не всё проходит. Дым розовый добавил в жизнь миндаль. По-прежнему с ума цветенье сводит, Внося оттенки радости в печаль. А значит, я печаль преодолею: Пусть смоет дождь её со всех морщин, Чтоб, радуясь любому юбилею, Идти вдвоём до новых годовщин. Дрейфуя в одиночестве Акации желтеет островок. От пышности былой лишь он остался: Материка кусочек оторвался – Так и дрейфует, мал и одинок. Дрейфуя в одиночестве, душа Вся в поисках: к душе какой пристать ей? Кому раскрыть душевные объятья?.. Навстречу, суматошно вдаль спеша, На север, запад, юг или восток Бездушно движутся совсем иные души: Им дорог только собственный мирок. Маршрут у каждой – всем ветрам послушен… А неказистый жёлтый островок Понять мне в жизни многое помог… В пустыне На глазах становится пустыней Мир, который нами заселён: Чувства усыхают, климат стынет… Летаргия это? Общий сон? Солнце всходит в нём, и небо сине. Только чем и кем ни дорожи, – Нет вокруг тебя людей – пустыня. Ну, а в ней – сплошные миражи. В мареве всё чудится и мнится: Шаг… другой… лишь руки протянуть… Как в улыбке расцветают лица!.. Как жестоко может обмануть Нас пустыня. И воображенье. И его родившая тоска… Продолжай, останови движенье – Вновь – лишь зной, песок и облака. Ни на что нет отклика живого, Добрых чувств, неравнодушных глаз. А от сердца сказанное слово – Вопиющего в пустыне глас. В мире этом – лишь одна отрада, Что хранит всех странников следы: Рай земной – оазис – в сердце ада Сладостен, как в зной глоток воды. Сотворённый, созданный однажды, Если в чьей-то жизни есть такой, Он спасает от духовной жажды И сердечный бережёт покой. Долго ль наш оазис одинокий Будет жить, продолжит зеленеть? А ручей, свои дарящий соки, Жизнеутверждающе звенеть? Из него уйдём в урочный час… Что-то в нём останется от нас? |
