— Немного легкого чтения, а? — она вытащила из стопки толстую книгу, которая вырывалась из руки и ревела, как дикий зверь. Гарри пытался казаться безучастным, но даже легкая тень тревоги в его глазах заставила желудок Гермионы сжаться от дурного предчувствия. — Гарри…

— Ничего особенного, Гермиона, — он указал на книги, — просто исследование для аврората.

— С каких это пор аврорат интересует, — она перевернула вырывающуюся книгу обложкой к себе и громко прочла: — «Werwolfe Sind Wehrhaft». Ты умеешь читать по-немецки?

Гарри сжал челюсти.

— Достаточно, Гермиона. Ты можешь просто… — он закрыл глаза, — ты можешь просто уйти?

— Я никуда не пойду, — ответила она уверенно, хотя ее колени под юбкой тряслись так сильно, что ей пришлось присесть на кровать. Адреналин тек по венам вместо крови.

— Покажи мне.

Его зеленые глаза снова открылись, и он уставился на нее.

— А?

— Покажи мне, — снова сказала она, гораздо медленнее на этот раз, — я не уйду отсюда, пока ты это не сделаешь.

— Да ничего у меня нет, я не…

— Не лги мне, Гарри! — Гермиона почти швырнула в него книгу. Она подняла руку с книгой, готовая запустить том ему в голову, но остановила себя в последний момент, посчитав, что книга такого обращения не заслужила. Ее руки опустились, тяжелая книга ударила по коленям. Слезы полились из глаз.

— Я твой лучший друг. Ты должен был прийти ко мне сразу же, как это случилось! Разве ты не понимаешь, что я сделаю все для тебя?

Запустив пальцы в непослушные волосы, Гарри глубоко вздохнул.

— Гермиона, я должен был удостовериться сам прежде, чем скажу кому-то…

— Покажи мне.

И, после стольких лет непоколебимого доверия, он послушал ее. Гарри пересек комнату, сел на кровать рядом с Гермионой и взял ее за руку, слегка сжав ее.

— Хорошо.

Он отпустил ее руку и потянулся назад, стаскивая свитер и рубашку со спины через голову. Гарри обнажил спину, плечи и неприятную рану, все еще красную и сырую, чуть выше его правого плеча.

Гермиона не задержала дыхания, не вскрикнула и не отшатнулась. Она просто приложила ладонь к его спине, глядя на рану с исключительно медицинским интересом. Его мышцы напряглись под рукой и Гермиона успокаивающе погладила его вдоль позвоночника, склоняясь ближе, чтобы лучше рассмотреть.

— Когда? — спросила она.

— Месяц назад, — Гарри, казалось, расслабился от ее прикосновения, неосознанно наклоняясь ближе. — Я возглавлял операцию в Неаполе, не знал, что за мной следят… И как-то ночью на меня напали.

— Что сказал аврор Робертс? — она ждала ответа, но его не последовало. — Гарри, ты ведь сказал начальству, не так ли?

— Я не смог.

— Не смог он! Такие вещи опасно держать в секрете!

— Думаешь, я этого не знаю? — Гарри отстранился от нее и даже отсел подальше, он снова надел свитер. — Я в курсе, что это рискованно, но я должен быть уверен.

— И… ты уверен?

Гарри закрыл лицо руками и потер усталые глаза. Он был близок к тому, чтобы заплакать, но держался из последних сил, как он всегда делал. Если и было что-то, в чем Гарри Поттер был особенно хорош, так это способность держаться, даже когда весь мир против него.

— Прошлой ночью…

Гермиона снова вздохнула, но на этот раз по совершенно другой причине. Каждой клеточкой своего тела она хотела броситься к Гарри и обнять его. Она хотела поддержать своего лучшего друга и сказать ему, что все будет хорошо. Она хотела, чтобы он знал, что не одинок, и она будет здесь, несмотря ни на что. Но она также знала, что слова не могут изменить того, что произошло с Гарри. Слова не помогут решить проблему, которая навсегда изменила его жизнь.

— Сними рубашку, Гарри.

Он посмотрел на нее в замешательстве:

— Что?

— Ты меня слышал, — проговорила она самым авторитарным тоном, на который сейчас была способна, и прищелкнула пальцами. Это сработало, и Гарри снял рубашку, положив ее на кровать рядом с собой. Гермиона встала и подошла к рабочему столу в углу комнаты, некоторое время она искала что-то на нем, а затем спросила:

— Нож для писем, который я тебе подарила на день рождения. Где ты его держишь?

— О, эм… в правом ящике.

Гермиона открыла ящик и обнаружила знакомый серебряный нож с рукояткой в виде головы гиппогрифа. Она обернулась, подошла к Гарри и заметила страх в его глазах.

— Что ты…

— Ты мне доверяешь?

Беспокойство на его лице сменилось нежной улыбкой.

— Большую часть моей жизни.

— Тогда повернись.

Кивнув, Гарри сглотнул и сел на кровать ближе к середине, скрестив ноги и слегка наклонившись вперед. Гермиона встала коленями на кровать и осторожно приложила серебряный нож к его ране. Он зашипел от боли, когда плоть стала срастаться, и кожа буквально вскипела, регенерируя под лезвием ножа. Вскоре единственным напоминанием о ране стали два шрама в форме полумесяца. Отпечатки зубов.

— Вопреки распространенным маггловским заблуждениям, серебро способно излечить укусы оборотня…

Эти слова так и повисли в воздухе, потому что Гарри резко схватил Гермиону за руку, притянул к себе и обнял. Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, и выронила нож на кровать. Гарри уткнулся лицом ей в плечо и выдохнул:

— Спасибо.

Ее губы дрогнули, и улыбка осветила лицо. Ну что ж, это явно лучше, чем если бы он держал ее на расстоянии вытянутой руки. Она осторожно наклонилась вперед, взяла нож и легко подбросила его в воздух, с тихим звяканьем он приземлился на столе. Гермиона положила подбородок на здоровое плечо Гарри и прошептала: «Всегда пожалуйста».

Они сидели так некоторое время и не говорили ни слова. Да им это было и не нужно. Их дружба была сейчас чем-то глубоким и осязаемым. И только когда Гарри вздохнул, Гермиона решилась снова заговорить, осторожно поглаживая большим пальцем свежие шрамы на его плече.

— Ты из-за этого порвал с Джинни месяц назад, не так ли?

— Она заслуживает большего.

— Гарри, — прорычала она и высвободилась из объятий, чтобы немного отползти и посмотреть на него. Теперь она сидела напротив него, скрестив ноги и взяв его руки в свои, — Ремус Люпин был оборотнем, и он жил полной жизнью, ты просто не можешь поставить на себе крест!

— Я не это имел в виду. Я все это знаю, просто… Джин, она уже достаточно натерпелась.

— На ее брата напал оборотень! Я думаю, она поймет, как никто!

— Да нет же, — лицо Гарри исказилось каким-то болезненным смущением, — все не так просто. Она теперь… пахнет по-другому.

— По-другому? — Гермиона изогнула бровь, это была какая-то новая информация. — Это как?

— Как бы я ни хотел, чтобы все было по-прежнему, похоже, что я теперь чувствую… ну, ее феромоны, или что-то вроде того.

Гермиона не смогла сдержаться. Она хихикнула.

— Это не смешно, Гермиона!

— Прости, — она попыталась прикрыть рот рукой, но все равно время от времени фыркала. — Я знаю, что не смешно, просто… Слышать от тебя слово «феромоны»… Ну, это по меньшей мере забавно.

— Отлично. Рад, что смог тебя развлечь.

Она прочистила горло, придала себе серьезный вид и сказала:

— Прости. Продолжай.

— Все в порядке.

— Серьезно, продолжай, я не буду смеяться.

— Забудь.

— Еще чего! — Гермиона выпрямила спину. — Ты говоришь, что не можешь больше быть с Джинни, потому что твои новые волчьи способности не находят ее сексуально привлекательной?

Гарри покраснел от носа и до кончиков ушей.

— Черт возьми, когда ты так говоришь, это звучит, как диагноз!

— Не могу удержаться, — она улыбнулась. — Это так увлекательно!

Гарри рассмеялся.

— Только ты находишь такие вещи увлекательными, Гермиона.

— Неправда! Есть множество ученых, которые бы отдали руку на отсечение, чтобы узнать, что происходит в организме молодого здорового оборотня!

— Не называй меня так. Я Гарри, ладно? Просто Гарри.

Это замечание отрезвило ее, и Гермиона задумчиво погладила свою нижнюю губу.