Гермиона Грейнджер была умной девушкой. Некоторые называли ее умнейшей ведьмой своего времени, и это прозвище нравилось ей гораздо больше, чем те, которые произносили за ее спиной шёпотом. Всезнайка. Выскочка. Любимица учителей. Но она никогда не винила себя за то, что была так умна. В конце концов, именно ее мозги спасали ее друзей снова и снова.

Возможно, именно поэтому в Канун Рождества, когда, после праздничного ужина все Уизли разошлись по своим комнатам, она осталась рядом с Роном, который сидел на диване, неотрывно глядя в камин. Она точно знала, что если не спросит в чем дело сейчас, завтра не услышит от него ни слова.

— Он не пришел.

— Рон…

— Он ведь знал, как это важно для мамы, — Рон сердито смотрел в пол, сжимая и разжимая кулаки, в его взгляде таилось глубокое разочарование. — Он же сказал, что придет, не так ли? — он повернулся к Гермионе за подтверждением, и она кивнула.

— Да, Рон, не пришел. Но я уверена, что у него была серьезная причина, иначе он не пропустил бы праздник.

— Какая, например? Он с трудом отпросился из аврората специально на этот день. За три месяца, и для чего? Для того, чтобы побыть с нами. Мы его семья, Гермиона. Единственная семья, которая у него есть.

— Ну, это не совсем так, — ответила Гермиона, — у него есть тетя, и дядя, и кузен…

— Которые относились к нему, как к дерьму всю жизнь! Он бы не променял нас на них!

— Я не говорила, что променял, просто заметила, что, технически, мы не единственная его семья.

— Ты видела Джинни прежде, чем она ушла к себе? Ее сердце разбито!

— Да, представляю, как ей нелегко после этого разрыва…

— Но Гарри сказал, что придет поговорить с ней сегодня! Он воскресил ее надежду, а потом просто… насрал на нее!

— Гарри не похож на того, кому… насрать на чьи-то надежды, Рон, — она потянулась за своей сумкой и встала с дивана. — Должно быть, что-то случилось.

— Куда ты? — он поднял голову.

— Поговорить с Гарри.

— Правильно, — Рон тоже вскочил с дивана, — я пойду с тобой.

— Нет! — резко сказала Гермиона, а затем добавила уже значительно мягче: — Я имею в виду… Ты у нас горячая голова, Рон. Я боюсь, как бы ты не сделал хуже. Последнее, что сейчас нужно Гарри — это толпа в его гостиной.

— С каких это пор я — толпа? — Рон поднял в удивлении брови, но все же сел обратно.

— Просто… доверься мне, — она наклонилась и погладила его по щеке, — я позвоню.

— О, прошу тебя, не заставляй меня брать в руки телефон! Давай воспользуемся совиной почтой, как все нормальные люди.

— С каких это пор мы нормальные? — Гермиона улыбнулась и направилась к выходу. — Передай Луне, что я ее люблю, ладно?

— Да она просто пошлет меня с похмелья, — Рон закатил глаза, но шутку оценил. Он махнул ей рукой, и Гермиона закрыла за собой дверь, выходя на свежий воздух. Когда она подошла к ограде, чтобы апарировать, она взглянула на огромную серебристую луну, одиноко висевшую в ночном небе.

«Такая красивая ночь, — подумала она, — а Гарри здесь нет».

Вздохнув, она вышла за ограду и сосредоточилась на пункте назначения. В следующий момент ее унес спиральный вихрь апарации, и последние свидетельства ее пребывания растворились в ночном воздухе.

Тук. Тук. Тук.

— Гарри, — прошептала Гермиона у двери дома номер двенадцать на площади Гриммо, — Гарри, если ты там, впусти меня.

Тишина была ей ответом. Тяжело вздохнув, она достала из кармана палочку и взломала дверь с помощью старого доброго «Алохомора».

После войны Гермиона и Джинни настояли на том, чтобы сделать в доме на площади Гриммо косметический ремонт, они хотели хоть как-то отвлечь Гарри от мыслей о смерти Сириуса. Дом все еще напоминал резиденцию Блэков, но истошно вопящие портреты магов-расистов переехали на чердак, а темномагические артефакты — в отдел тайн Министерства Магии. Стены были покрыты новой краской, полы — коврами, и повсюду стояла новая мебель. Это был уже не тот зловещий покрытый плесенью особняк, что раньше, но Гермиона все равно почувствовала, как холодок пробежал по коже, стоило ей войти.

— Гарри! — снова позвала она, снимая шарф и бросая его на вешалку с пальто неподалеку. — Гарри Джеймс Поттер!

Снова тишина.

Сняв пальто и перчатки, Гермиона некоторое время грела руки перед медленно умирающим камином, то и дело подбрасывая в него поленья. Согревшись, она продолжила исследовать недра мрачного поместья Блэков, прислушиваясь к каждому шороху. Она надеялась застать Кричера за уборкой и хорошенько его расспросить. Эльф был порядком озадачен, когда Гарри подарил ему бейсболку и тем самым освободил его. И хотя Кричер настаивал на том, чтобы все равно остаться здесь и работать до конца своих дней, Гарри сказал, что без подобающей оплаты труда и выходных он ему этого не позволит. Кричер, после долгих стенаний и проклятий в адрес Гермионы и Рона (потому что, конечно же, именно они были во всем виноваты!), старый эльф уступил просьбам своего бывшего хозяина и, судя по всему, у него сегодня выходной.

— Кричер! — не теряла надежды Гермиона. — Ты здесь?

Тишина приветствовала ее, словно старого друга.

Гермиона вздохнула.

«Именно то, чего я боялась!»

Она проверила кухню, гостиную, комнату с фамильным древом Блэков, даже чулан под лестницей. Ничего. Никого.

Теперь оставалось всего два направления для поисков: вниз по крутой лестнице в подвал или на второй этаж наверх. Вверх звучало лучше, чем вниз, и Гермиона стала подниматься по скрипучей лестнице, крепко держась за перила, чтобы не упасть.

Комната Гарри оказалась на удивление… прибранной. Обычно небрежный, теперь он держал свою одежду аккуратно сложенной на крышке большого сундука в углу комнаты. Его постель была убрана, а на стойке совы было совсем немного помета. Гермиона изогнула бровь, заметив, что единственным неорганизованным беспорядком в комнате были книги, разбросанные по комнате тут и там.

Как странно…

Она подошла к ближайшей стопке и подняла верхний том. Это был старый учебник по зельям, триста девяносто четыре страницы. Загнутый уголок листа подсказал ей, где Гарри остановился. Гермиона вздохнула. Столько лет прошло, а он все еще не смог найти в себе сил, чтобы пользоваться закладками.

«Это же…» — она пробегала строчки взглядом, словно завороженная. Гермиона осторожно положила книгу на кровать и подошла к следующей стопке, внимательно читая названия на корешках. Кусочки головоломки вот-вот должны были сложиться в целую картину, когда со стороны дверного проема раздался хриплый голос:

— И почему я не удивлен?

— Гарри! — Гермиона подпрыгнула на месте от звука его голоса, она не слышала, как он вошел. Темные волосы были растрепаны даже больше, чем обычно, щеки и подбородок покрывала толстая щетина. Левая линза его очков треснула, так что создавалось ощущение, что он только что вышел победителем из тяжелой битвы. На нем был просто свитер с длинным рукавом, тот, который Джинни подарила ему на Рождество, и обыкновенные маггловские джинсы. Гарри выглядел так, словно не спал несколько дней.

— Ты меня напугал, — нахмурилась она.

— Прости, — ответил Гарри, прислонившись к дверному косяку. — Ты разве не знаешь, что это невежливо — заходить в чью-то комнату без разрешения?

— О, давай поговорим о том, что на самом деле невежливо, — она обвиняюще ткнула в него пальцем и Гарри слегка покраснел, — все с ума сходят, пытаясь понять, почему ты не пришел сегодня.

— Мне очень жаль.

— Ты очень много извиняешься, но ничего не объясняешь!

Гарри равнодушно пожал плечами:

— Я был занят.

— Занят?

— Да… как-то… навалилось все.

— Навалилось все? — ведьма издала издевательский смешок. — Ты же понимаешь, что я и на секунду на это не куплюсь?

Гарри нахмурился и Гермиона поняла, что интуиция ее не обманула. Он никогда не был хорошим лжецом, особенно когда дело доходило до того, чтобы лгать Гермионе Грейнджер. Она снова усмехнулась.