Он сел напротив и добавил:

— Если хочешь знать, она точно так же ворчит, когда я приглашаю свою девушку на ужин.

— У тебя есть девушка? — спросила Гермиона и тут же почувствовала себя полной идиоткой. Разумеется, у него есть девушка. Вряд ли он похищает потерявших память женщин для рабской работы по дому, но это не значит, что его жизнь стоит на месте.

— Что в этом удивительного? — пожал плечами Рон. — Ты же встречалась с тем магглом…

Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и попыталась выглядеть как можно более непринужденной. Как бы ни было неприятно это осознавать, но после стольких лет полного равнодушия, болезненного разрыва, года раздельного существования и одной любовной истории ей все еще важно его мнение.

— Что бы ты сказал, — осторожно начала она, — если бы это был, чисто гипотетически, не маггл, а… — она кашлянула, — ну, я не знаю, Драко Малфой, например?

— Я бы сказал, что так ему и надо, — задумчиво глядя в потолок протянул Рон.

На кухне воцарилась тишина, стало слышно, как тихо капает вода, просачиваясь из крана.

— Да брось, я же не была настолько ужасна! — воскликнула Гермиона, хотя прекрасно знала, что была и именно настолько.

В окно кухни постучалась большая коричневая сова, в клюве она держала свежий выпуск «Ежедневного пророка». Мистер Уизли поднялся из-за стола, открыл окно и забрал у птицы газету.

— Конечно нет, — проговорил он, развязывая тонкий шнур, которым было перетянуто издание. — Но чего ты от меня ждешь? Чтобы я сказал: “Нет, ни в коем случае не будь счастливой”? И если тебе нравится, — он поднял правую руку и изобразил кавычки, — чисто гипотетически, Драко Малфой, не смей к нему приближаться? За кого ты меня принимаешь?

Гермиона откинулась на спинку стула и запрокинула голову вверх, наблюдая за бликами солнца на чисто выбеленном потолке. Гарри был прав, она недооценивала своего мужа. Всегда.

Что бы Рон ни говорил, она не слушала, поскольку считала, что может разобраться во всем сама; чем бы он ни увлекался, она называла это «бессмысленным и глупым». И уж тем более она никогда не считала его достаточно умным для того, чтобы обратиться за помощью в своей работе. Постепенно ей удалось убедить в этом и его самого.

Гермиона помнила, как Рон возвращался домой после матча по квиддичу, воодушевленный победой любимой команды. Он громко хлопал входной дверью, взбегал по лестнице на второй этаж, врывался в спальню, подхватывал жену на руки и кружил по комнате. Но вместо того, чтобы порадоваться вместе с ним, что заняло бы в худшем случае минут десять ее драгоценного времени, она требовала немедленно поставить ее на пол, потому что в шкафу стояла очередная книга, которая, в отличие от спортивных побед, не могла ждать.

После ссоры с Джорджем, когда мужчины не могли прийти к единому мнению о том, как дальше развивать свой маленький семейный бизнес, Рон пересказывал Гермионе суть этого противостояния, но она лишь отмахивалась, говоря, что если он хочет развиваться в этом деле, он должен найти ответы самостоятельно, и она не собирается решать за него сложные задачи до конца жизни.

Но ему не нужны были четкие инструкции по развитию бизнеса, ему нужно было немного сочувствия, а Гермиона считала это напрасной тратой времени.

И в один прекрасный день Рон сдался. Он перестал рассказывать ей о том, что его радует или огорчает. И в доме поселилась скука.

Драко Малфой, в отличие от ее бывшего мужа, обладал непоколебимой уверенностью в том, что этот мир крутится вокруг него, и если ему нужно было поговорить со своей женой, он просто не оставлял ей выбора.

— О, привет, старый змей, — протянул Рон, шурша свежей газетой, — давненько ты не выползал на свет…

Гермиона отвлеклась от мыслей о прошлом и обратила внимание на газету. На первой полосе трагически-печальный и вместе с тем глубоко обеспокоенный Люциус Малфой оглядывал собравшихся за кадром журналистов. Время от времени он поворачивался, неизменно представая перед камерой в выгодном ракурсе. «Нападение на поместье Малфоев», — гласил заголовок.

Гермиона вскочила с места, в несколько шагов преодолела расстояние, отделяющее ее от Рона, и вырвала газету у него из рук.

— Да что там у них происходит?! — прорычала она, бросив газету на стол и рывками перелистывая страницы в поисках нужной.

Люциус Малфой заявил, что пару недель назад во время приема в его поместье неизвестными была произведена диверсия с целью поразить как можно больше чистокровных волшебников неопознанной магической субстанцией. Проводится экспертиза, но Люциус подозревает, что сообщество чистокровных волшебников подверглось нападению радикальной группировки. И это именно тот случай, когда благородные дома магической Британии должны сплотиться перед лицом опасности…

Краем сознания Гермиона уловила что-то похожее на «Охренеть!» с той стороны, где стоял ее бывший муж.

— Ты что-то сказал? — не отрываясь от чтения, переспросила она.

— О-ох уж эти аристократы! — нарочито громко протянул Рон и скрестил руки на груди. Он с трудом сдерживал улыбку, но Гермиона этого не замечала. — Не могут обеспечить безопасность в собственном поместье!

— Да-да, — сворачивая газету, закивала она. — Мне нужно бежать. Большое спасибо!

— Не за что, — провожая ее долгим внимательным взглядом, проговорил Рон.

И только выскочив за дверь, она смогла остановиться и сделать глубокий вдох, чтобы побороть панику. Гермиона перечитала статью дважды, но в ней не сообщалось о жертвах или даже сколько-нибудь серьезных повреждениях. C облегчением выдохнув, она отправилась домой.

========== Глава 21 ==========

Министерские часы пробили полдень, когда Драко покинул кабинет главы Аврората. Несмотря на все попытки мистера Поттера втереться к нему в доверие, Драко продолжал подбирать слова таким образом, чтобы не подтвердить и не опровергнуть его подозрений до тех пор, пока Поттер не сдался и не предложил встретиться позже. Видеть Кавалера Ордена Мерлина Первой степени, Героя магической Британии и обладателя еще чертовой уймы почетных званий настолько разочарованным — это особенное удовольствие, которое выпадает не каждому. Кто как не лорд Малфой оценит красоту подобного момента?

Был ли тому причиной мерзкий кофе или кислая мина Поттера, но закрывая за собой дверь, Драко чувствовал себя гораздо лучше, чем в начале дня. Надменно улыбаясь, он пересек атриум и направился к лифту, чтобы спуститься на несколько уровней ниже и приступить, наконец, к своим прямым обязанностям.

Он заподозрил неладное, когда поймал на себе сочувствующий взгляд пожилой дамы, которая, впрочем, тут же склонилась к сопровождающему ее мужчине, чтобы прошептать ему что-то на ухо, но списал это на свой усталый вид. Но как только за ним закрылись двери лифта и взгляды всех присутствующих волшебников обратились к нему, сомнений не осталось: происходит что-то, о чем лорд Драко Малфой пока не знает.

— С вами все в порядке, мистер Малфой? — прервал, наконец, тяжелое молчание один из сотрудников дипломатического корпуса, который Драко недавно столь скоропостижно покинул.

— В полном, — осторожно ответил он, — почему вы спрашиваете?

— Ну, после трагедии в вашем поместье, — замялся мужчина, имени которого Драко, как ни старался, вспомнить не мог, — я думал, вам полагается выходной или что-то в этом роде…

Драко прошиб холодный пот. Он отсутствовал дома всего несколько часов. Что за это время могло случиться?

Он выскочил из лифта на следующем же уровне, не дожидаясь, пока достигнет второго, где располагался Сектор магического законодательства. Но и здесь кругом были люди, которые пытались заговорить с ним. Некоторые — вежливо, другие — навязчиво, третьи и вовсе агрессивно, обвиняя в попытке нажиться на горе других зараженных семей…

О, после этих выкриков кое-что стало проясняться!

Быстро выхватив свежий номер «Ежедневного пророка» из рук тучного господина в фетровой шляпе и отвратительном помятом клетчатом костюме, Драко бросился в туалет, надеясь, что волшебникам достанет чувства такта не беспокоить его хотя бы там.